Сейчас у неё был заслуженный отпуск, и она наслаждалась им как никогда раньше. Возможно, скоро она вообще покинет этот пост, так как уже присмотрела новую кандидатку. Не считала Лилит нормальным заниматься подобным, когда растишь ребёнка. Она сможет покинуть наконец этот замок, купить себе на свои сбережения дом и жить там, радуясь новой жизни, о которой мечтала.

Прощай существование, здравствуй жизнь.

А Муромец… Он останется тут, но всё равно будет к ним заходить. Никуда не денется.

Она уже представляла себе, как сможет так же готовить и кормить своего сына, когда тот вырастет. А потом и внуков, если всё сложится. Хотя почему «если»? Всё сложится! И стол уже не будет таким пустым. И обед не будет в одиночестве, как раньше.

Теперь у неё появился свой смысл жить дальше и радоваться жизни. Дни перестали отдавать серостью, а к алкоголю не тянуло так сильно. А потом будут ещё дни, и ещё.

Очень скоро, Лилит была уверена в этом, её навыки кулинарии пригодятся, и это занятие вновь станет её любимым делом. Потому что будет, ради кого стараться.

Листва тихо шелестела на ветвях деревьев, что расположились в одном из дворов отдалённой деревушки. Солнечный день дарил его обитателям свет и радость. Этот красивый край, где преобладали зелёные холмы, словно волны, уходящие на многие километры, удивляли своим видом, словно срисованные с одной известной заставки, но в тоже время намного красивее и более пологие.

Изредка эта красота прерывалась лесом, солнечным и чистым.

И именно здесь располагалась деревушка, подальше от мирских забот, не зная, что происходит вокруг. Она жила своей жизнью, боролась со своими проблемами и дружила с теми деревнями, что располагались в округе.

В одном из дворов деревни, что находилась в этих полях, бегали дети. Лет пяти, брат и сестра, они весело смеялись, играя в догонялки и совершенно позабыв о том, что им сказали сделать родители.

— Догоню! — закричал мальчишка.

— Нет, не догонишь! — крикнула девочка в ответ и со смехом бросилась к дому.

Но стоило ей подбежать к дому, как оттуда вышел мужчина. Загорелый из-за постоянных работ в поле, подтянутый и привлекающий взгляды всех окрестных девушек своим жизнерадостным лицом и харизматичностью.

Он одной рукой подхватил девчушку и подкинул её вверх. Та, заливаясь криком вперемшку со смехом, подлетела вверх и упала к нему в руки.

— И так, кто из вас первый бросил работать и подговорил другого играть?

Он перевёл взгляд со всё ещё смеющейся девочки на смутившегося мальчика, что теперь смотрел в землю и ковырял её носком.

— Это всё он! — тут же тыкнула она пальцем в брата.

— Неправда! Папа, неправда! Она водой плескалась! Брызгалась в меня!

— Потому что ты медленный!

— Помогла бы мне тогда! Вредительница! — крикнул мальчик и вернулся к перевёрнутым вёдрам.

Мужчина вздохнул и поставил девочку на землю.

— И так, дочка, бегом к брату, помогать.

— Но он же мужчина! — сказала она упрямо. — Он должен справиться! Ты же сам говорил, что мужчина должен делать подвиги!

— Говорил, — не стал отрицать он. — Но и девушка должна поддерживать мужчину, — коснулся он её носа. — Иначе одному ему будет сложно.

— А как же рыцари? Их не поддерживает женщина.

— Ага, но за каждым рыцарем есть принцесса, которая даёт ему силы идти дальше. Так что марш к брату. Сил ты ему не придашь, но хотя бы поделишься своей. Иначе не быть тебе принцессой.

— Ладно…

Девочка бросилась к брату, с таким видом, словно совершенно позабыла, о чём только что говорил её отец. Но это лишь на первый взгляд. Подойдя, она похлопала мальчика по спине, что-то сказала, и помогла ему поднять ведро. Второе он взял сам.

Молодой человек молча наблюдал как они вновь отправились к ручью за водой.

— Вся в мать, пробормотал он, глядя, как они уходят.

— Кто-то звал меня?

Из дома вышла девушка с платком на голове. Она оглянулась и её взгляд остановился на детях, что шли к ручью.

— Опять озорничают?

— Давай, даю одну попытку, угадай, кто из них двух? — тут же улыбнулся он, косясь в её сторону.

— Ну естественно, эта неугомонная куропатка.

Вот такое прозвище получила их дочка. Куропатка. Одной богине известно, почему мать именно так её называет.

— Правильно, сразу видно, в кого она пошла, — усмехнулся он.

Девушка бросила на него недовольный взгляд, после чего стянула с головы платок и попыталась его им хлестануть. Её серебристые волосы подхватил весёлый ветер, разметав их и вытянув словно флаг. Они отдавали серебром и словно искрились на солнце.

Парень с завидной ловкостью увернулся от неё.

— Ух… Вос, ни капельки не меняешься!

— Менялся бы, ты бы меня бросила.

Несмотря на её строгий взгляд, улыбка всё равно растянулась на её лице. Не могла она сдержать её рядом с ним.

— Ох, получишь же!

Она попыталась его достать, но куда там. В конце концов, он подхватил её на плечо и бросился бежать в поле, где бросил в один из стогов сена и приземлился в него сам.

— Стелларис, признайся, был бы я скучным, бросила бы, — пропыхтел он весь красный.

— Бал-да, — сказала она и слегка стукнула его кулачком по лбу. — Куда я тебя брошу. Даже стань ты стариком, ворчливым и злобным, всё равно бы не оставила. Ведь пропадёшь без меня.

— Не пропаду… или пропаду… Проверять не хочется.

Он повернулся на бок к ней лицом, и она сделала так же. Теперь они смотрели на друг друга с каким-то едва уловимым и понятным только им счастьем, улыбаясь не только губами, но и глазами.

— Не изменился ни капельки, — сказала она, проведя по его лицу пальцами.

— Принцесса моя, хочешь я тебя порадую?

— Не здесь, дети скоро возвращаться будут, не стоит им видеть ещё такое. Но вот ночью… Знаешь, мне тут рассказали, что ниже по ручью есть…

— Выдвигаемся! — тут же вскочил Вос, но Стелларис со смехом дёрнула его обратно в сено.

— Вот ветер же в голове гуляет! — сказала она, смеясь.

Они были совершенно обычной семьёй в этой отдалённой деревне, что не знала горя, пусть из знала, что такое бороться за жизнь. Местные помогли обустроиться пришедшей шесть лет назад молодой паре, которая по виду пережила не самые лёгкие моменты в их жизни.

Вечно бодрый и готовый помогать парень сразу нашёл своё место в этом месте. Девушка же первое время был явно потерянной, так как руками работала плохо. Но она многое знала и позже стала учить деревенских детей и даже тех, кто приезжал к ней из других деревень. Она сильно выделялась своей тонкой и необычной красотой. А ещё серебристыми волосами, столько нехарактерными для этих краёв.

Они жили, построили дом. Потом родили, сначала одного ребёнка — мальчика, так похожего на Стелларис всем кроме цвета волос; а потом и девочку — точную копию, опять же, Стелларис. Как Вос сказал, он рад побыть в окружении её маленьких копий.

— И всё же… ты тогда вытащил меня, — сказала она, на мгновение возвращаясь в тот ад, что они пережили.

— Не я. Ты. Ты сама дала возможность спасти тебя.

В этом мире нет чудес. В нём нельзя ждать, что тебе улыбнётся это самое счастье. Здесь есть лишь поступки и их неотвратимые последствия, которые рано или поздно настигнут тебя.

Её поступок — оставить, как она выразилась, «приберегу на потом», зелье исцеления, что когда-то купил Рей в Бромдоке.

И последствие — когда Вос, сидя в грязи перед едва живым телом Стелларис, нашёл это зелье в той самой сумке на самом дне, упорно надеясь на чудо. В сумке, которая была с ними с того города и которую оставил ушедший Рей.

Поступок и его последствие.

Каковы были шансы, что это зелье не разобьётся и не потеряется? Что Рей купит именно такое, что могло восстановить практически все органы за раз? Множество непредсказуемых поступков и их последствий, когда в конечном итоге приводят к закономерному концу.

Возможно в этом мире именно такие далёкие друг от друга ситуации принято называть чудом, где в самый неожиданный и нужный момент они образуют связь между собой и ты обнаруживаешь, что не всё кончено.