Витя был огорчен и смущён. Когда он в чём-то нуждался, достаточно было попросить папу или маму. Да и сами родители, как правило, предупреждали все желания сына. Молодой человек впервые осознал, что в жизни может быть и по – другому. Юноше стало стыдно, что он ходит в школу, спортивную секцию, к репетитору английского языка, а эти девочки вместо того, чтобы тоже посещать какой – нибудь кружок или очно учиться в институте, вынуждены работать, чтобы прокормиться.

– Тася! После школы я буду подменять тебя в госпитале, чтобы ты могла полноценно подготовиться к занятиям в училище, – сказал Виктор.

Тася была не готова к такому решению Виктора, но почувствовала серьёзность намерений.

– Витя! Важно чтобы ты продолжал учёбу, занятия английским и подготовку к поступлению в институт, – сказала она. Увидев, что не произвела своими словами, ровным счётом, никакого впечатления на друга, собралась с духом и продолжила, – Кто – то из нас должен получить высшее образование! Чтобы достойно содержать нашу семью! Я не хочу, чтобы ты из-за работы санитаром завалил учёбу!

Тася сама не поняла, что озвучила, как нечто само собой разумеющееся, мысль об их будущей семье.

– Тася! – воскликнул обрадованный Витя, – Ты согласна быть моей женой и ждать, пока я выучусь и начну зарабатывать деньги, чтобы содержать НАШУ семью?..

– Да, – коротко ответила Тася, – только без всяких глупостей…

***

Вечером в доме Звонцовых состоялся разговор сына с родителями. Виктор объяснил им всё, как есть: что встретил девушку, которая будет его женой. Она согласна ждать его шесть лет. Сказал, что будет всё, как и ранее планировалось, с той разницей, что в их жизни теперь появилась Таисия. Он, вместе со своей невестой, собирается работать в госпитале.

Виталий Андреевич и Элеонора Викторовна сидели примолкнув. Выслушав, отец вздохнул:

– Не вижу ничего дурного в том, что ты сказал, сын. Это твоя жизнь, как её построишь, так и будешь жить. Шесть лет – достойный срок для проверки чувств.

Элеонора Викторовна была озадачена тем, что Виктор не спросил совета, а объявил о своем твёрдом намерении. Значит, что – то говорить, в чём – то разубеждать бесполезно, по крайней мере, в этот момент. Но впереди шесть лет. «За эти годы много воды утечет», – подумала мудрая женщина и не проронила ни слова.

***

Каково было удивление медицинского персонала военного госпиталя, когда на службу вместе с вновь принятой санитаркой Сергеевой Т.И. пришел сын начальника областного управления КГБ Звонцов В.В. Он объяснил своё присутствие тем, что «будет ей помогать». Об этом инциденте было доложено начальнику гарнизона Уколову Д.М.

Через час полковник Звонцов Виталий Андреевич заслушивал донесение Уколова Д.М., касательно пребывания Звонцова Виктора Витальевича в госпитале. К удивлению начальника гарнизона, негативной реакции на это сообщение не последовало. Виталий Андреевич попросил, чтобы особых условий для Звонцова В. В. не создавали: «пусть работает, как все». Убедившись, что высокое руководство в курсе происходящего, Уколов Д.М. успокоился и «дал отмашку» подчинённым: «Пусть работает!»

Тася и Витя приступили к обязанностям санитаров. Они вместе мыли пол и стены. Выносили «утки» за тяжелобольными. Были и другие обязанности, например, накрутить ваты в тампоны, заложить инструменты в стерилизацию.

Хирургическое отделение, где трудились Тася с Витей, состояло из операционной, пяти палат, кабинета заведующего, ординаторской и двух туалетов. Работы много. Труд санитара, как выяснил для себя Витя, был связан с определенным набором специальных знаний, таких как, например, приготовление моющих и дезинфицирующих средств, умение отличать эпидемиологические опасные отходы от остальных. Определённые навыки требовались санитарке во время переноски и смены белья у лежачих больных.

Первое время у Вити от новых впечатлений и тяжёлой работы, голова шла кругом. Потом втянулся. Но как бы он ни старался, а поспеть за Тасей не мог. Она как ласточка, легкая и стремительная, всё делала быстро, качественно и умело, без тени брезгливости, чем немало удивляла Витю.

Они были счастливы возможностью находиться рядом друг с другом. Однажды пожилой фронтовик, офицер, за которым они ухаживали, сказал: «Смотрю на вас, ребята, и жить хочется!»

***

Родители Вити наблюдали за ним с тоской. После занятий вместо того, чтобы пойти на каток, в кино, или почитать книгу, он бежал в госпиталь, «мыть горшки», как с раздражением думала Элеонора Викторовна. Потом пулей летел домой, где нужно было подготовиться к урокам и к занятиям с репетитором.

Виталий Андреевич как-то предложил сыну деньги:

– Виктор, сходи хоть в кино!

На что тот ему ответил:

– Пап, спасибо! Как только получим с Тасей зарплату, обязательно сходим и в кино или в театр.

– Сын, мы твои родители и обязаны заботиться о тебе! Я настаиваю на том, чтобы ты больше отдыхал, бывал на свежем воздухе, гармонично развивался, в конце концов! А не тратил попусту время в этом госпитале! – не выдержал отец.

– Папа! Я вам сын, ну а Тася – то вам кто? Правильно. Никто. Она это понимает и не хочет, чтобы вы тратились на неё. Она не держит меня в госпитале… и вообще не держит. Только мне без неё нигде не интересно. Понимаешь: НЕ ИН –ТЕ –РЕС – НО, – объявил сын.

Отец замолчал и больше разговоров на эту тему не поднимал. Зато много раз ловил беспокойный взгляд жены, провожающей единственного сына, будущего дипломата на очередную вахту санитара. Элеонора Викторовна эту новую его стезю не одобряла и кроме как «безумием» не называла. Но вынуждена была молчать, если рядом находился Виктор.

***

Один месяц сменял другой. Мать видела, что вопреки всем её ожиданиям, сын всё больше втягивается в это «жуткое» время препровождение с Тасей. Он даже стал мыслить категорией исключительного «мы», говоря о ней и о себе. Однажды, в отчаянии женщина расплакалась и «вспылила» мужу:

– Виталий, это наша походная жизнь толкнула Витю на нелепую привязанность к первой попавшейся девушке! Эти наши бесконечные переезды не дали возможность ему обзавестись настоящими друзьями. В этой деревенщине он обрел друга – это то, чего ему всегда не хватало! Разве такая простушка должна быть рядом с Витенькой? Она не то, что на английском ни слова не знает, она и на русском говорит безграмотно: «Шибко, али, чё ли, сенцы – это ужас!»

Виталию Андреевичу вся эта эпопея с работой сына тоже порядком надоела, но раздосадованный не столько слезами, сколько упреками жены, он, сначала попытался её успокоить, потом разозлился и накричал:

– Ты чего нюни распустила? Что страшного произошло? Кто – то умер, заболел, или война…, быть может, народные бедствия?.. Парень учится на «отлично», работает, деньги зарабатывает! Девушка хорошая! Неужели ты этого не видишь? А недостаток образования, в конце концов, можно устранить! Вот и придумай, как это лучше сделать… Ты по этой части мастерица… Душа моя! Направь свою энергию в мирное русло, чем слёзы лить.

***

Между тем Тася, в силу молодости, не догадывалась о масштабе страстей в семье Звонцовых вокруг её персоны. Как ураган ворвавшейся в их жизнь. Не могла она представить себе, что до такой степени не вписывается в идеал девушки, а тем более жены, для их уникального сына.

Учеба в медицинском училище у неё шла, как «по маслу». Химия и биология – любимые предметы с того самого момента, как только Таси начала их изучение. В годы войны, в её родной Александровской школе, учительница из Ленинграда Чайковская Е.Н. по крупицам создала настоящую химическую лабораторию. За время эвакуации, Чайковская выковала из девчонки – практикантки, выпускницы местного педагогического института отличного преподавателя химии – биологии, которая, в свою очередь, вложила своим ученикам знания и любовь к этим предметам.

В общежитии тоже всё было легко. Не надо воду носить, ни помои выносить, дрова таскать, печку топить, снег откидывать. Центральное отопление и канализация, газ на общей кухне и душ в коридоре – красота! Работа санитарки в госпитале для Таси – дело привычное, она с детства этим занималась, матери помогала.