Внезапно Льянира дернула плечом, а в ее руке оказался один из золотых кинжалов. Уля сама не поняла, когда схватила Шуми за запястье и сделала порез прямо по странным письменам. Та же участь постигла и запястье самой Ульяны. Она только недовольно прошипела на боль, вызванную острым лезвием.

– Кровь к крови, судьба к судьбе, жизнь к жизни. Я нарекаю тебя сестрой, – проговорила Ульяна, соединяя порезы рук и смешивая свою кровь с кровью волчицы. – В тебе течет моя кровь. Ты должна очнуться, Шуми. Тебя ждет целый мир, твой мир!

Уля отняла свою руку, и порезы сразу же затянулись, оставляя гладкую кожу. цвет лица спящей красавицы начал меняться, на щеках расцветал румянец. Девушка схватила замершего ликана и быстро прошептала:

– Нужно идти. Сюда может прийти вожак в любой момент.

– А Шуми?

– С ней все будет хорошо, надеюсь.

Они быстро скрылись в длинном коридоре, оставляя девушку в своем уединении. Ульяна была немного шокирована своей выходкой. Она не понимала, откуда взялось это… Как назвать произошедшее? Она нарекла Шуми сестрой. Откуда она знала, как провести этот ритуал? А это был именно он, не так ли? Почему смешение крови? какие последствия это принесет? Вопросы в голове девушки вспыхивали со скоростью света, но Уля не успевала найти ответы на них. Быстро и бесшумно молодые люди преодолели мохнатые лапы ели и прошли по заросшей тропинке к костру.

Сумерки Запретного леса сменились рассветной рябью. Небо, проглядывающее сквозь кроны елей и сосен, было чистого лазурного цвета с редкими розовыми всполохами. Свежий воздух легким бризом обдавал кожу. Ульяна улыбнулась и сделала глубокий вдох, жмурясь и нежась в тепле огня. Мран не сводил взгляда с девушки, она была такой естественной, такой милой и нежной маленькой девочкой. И снова это странное чувство поселилось у него в груди.

Они сидели рядом на поваленном дереве. Казалось, протяни руку, и случится волшебство. Этот миг был такой трепетный и нежный. Мран поддался наитию. Он смотрел так пристально на Льяниру, что она, словно почувствовав прожигающий ее взгляд волка, повернулась к ниму. Их взгляды встретились, его напряженный и нежный с ее умиротворенным. Ликан потянулся к девушке осторожно, боясь спугнуть момент. Между ними оставалось настолько маленькое расстояние, что весь мир вокруг исчез, испарился. В глазах Ульяны промелькнуло осознание ситуации, и она отпрянула от Мрана, словно обожглась.

– Прости, – пролепетала девушка, пряча печальный взгляд и отодвигаясь от ликана.

– Нира, – прошептал Мран, и его посетила догадка. – У тебя кто-то есть? Там… дома?

Ульяна покачала головой, и ее бледные почти бесцветные глаза встретились с его яркой желтизной. Она хотела сказать, что у нее есть Вадим, но вспомнив последний телефонный разговор с ним, поняла, что в ее жизни нет мужчины, на которого можно положиться, не говоря уже о том, что бы кто-то был для нее значимым, нужным. Единственный, кто занимал все ее мысли, был рыжий красавец, кот по кличке Ра.

– Нет, – пробормотала Ульяна. – Ты не пойми меня неправильно. Ты хороший, веселый, сильный. Ты мне нравишься, Мран. Но…

Девушка запнулась, подбирая слова так, чтобы не обидеть ликана. Она давно чувствовала, что он как-то по-особенному к ней относится, но не хотела замечать это и давать ложную надежду. Да, и кто знает, как долго она пробудет здесь. Ульяна для себя решила бесповоротно, что должна вернуться в свой мир. Ее мама не переживет потерю еще и дочери. Она со смертью отца-то кое-как справилась. А если Уля погибнет, ее мама просто сойдет с ума от горя.

– Но… – напомнил Мран, наблюдая за эмоциями на лице Ниры.

– Просто я должна вернуться домой, – сказала Ульяна, возвращаясь в реальность. – Мран, у тебя еще все будет здесь, в Ильтерии. Но я здесь совершенно чужая. Я хочу домой. Моя мама, наверно, с ума сходит. Ведь машина, на которой я ехала к ней, взорвалась. Она думает, что ее единственный родной человек погиб. Я должна вернуться.

Ликан видел, как решимость на лице Ниры сменяется болью, горечью, как вспыхивают зелеными огоньками ее глаза, когда девушка говорит о маме. А нежный ласковый голос убаюкивает слух, словно Льянира поет колыбельную грустную и тягучую. Мран осознал, что Льянира для него является кем-то большим, чем девушкой, чем другом. Она стала его сестрой, младшей, озорной и, в тоже время, сильной и решительной. Нира заняла в его сердце укромный уголок и никогда его не покинет.

– Нира, позволь быть тебе братом, – вдруг попросил ликан, а Ульяна воззрила на него удивленные широко распахнутые глаза. – Ты приняла Шуми, как сестру, и я предлагаю тебе свою дружбу, заботу и защиту, как старший брат.

– Так, Шуми твоя старшая сестра? Правда? – выдохнула девушка, а Мран лишь кивнул в согласии, ласково улыбаясь ей. – Мран… Знаешь, я всегда мечтала о старшем брате. Конечно, конечно я согласна.

Льянира подпрыгнула на бревне и выплеснула всю свою радость в крепкие объятия, сжимая ликана всей своей человеческой силой. Мран расхохотался, привлекая к ним внимание жителей лагеря.

– Нира, ты меня раздавишь!

– Прости, это адреналин. Я так рада! – отпустила его девушка.

– А нам не следует провести тот ритуал?

– Нет, – покрутила головой девушка. – Кровь Шуми и твоя одного рода. Я соединилась с ней, а значит, и с тобой.

Откуда она это знала? Она ведь первый раз проводила такой ритуал. Да, Ильтерия удивляла Льяниру снова и снова, подкидывая все новые вопросы.

– Так ты разрешишь, Нира, старшему брату сопровождать тебя, как ты выразилась «в своем крестовом походе»? – прищурившись, с усмешкой спросил Мран.

– Видимо, придется, – делано грустно вздохнула Льян. – Ты ведь не отстанешь, старший брат?

Девушка озорно подмигнула ликану и впечатала в его плечо свой кулак.

– Куда я теперь денусь!

Сменялись пейзажи, сменялись деревушки и города, сменялись существа и маги. Кракс шел на Восток. День и ночь превратились для него лишь в обыденный фон. Он не считал и не старался запомнить то количество солнц и лун, проведенных в погоне за счастьем. Его счастьем. Он просто продолжал движение вперед к своей единственной и бесценной цели. Ульяна. Его Льян постоянно присутствовала в его мыслях. Ее образ согревал его ожесточенное сердце и исцелял раненую душу.

Райалу пришлось делать большой крюк вокруг земель драконов. Он не хотел снова попасть в немилость этих смертоносных существ, ему хватило тех долгих лет в заточении и пытках, которые воин провел в подземельях их тюрем. Вспоминать это время он ненавидел и не хотел. Поэтому, отмахнувшись от видений прошлого, он сосредоточился на преодолении еще одного препятствия в виде смиров. Их земли распростерлись на огромной территории.

Смиры представляли собой хищного зверя с густой шерстью грязно-песочного цвета, похожего на представителя кошачьих, но с генами змей. Круглые большие глаза были необычного сиреневого цвета, а зрачок с красным ободком разрезал радужку вертикально. Острые зубы и изогнутые клыки в два пальца толщиной навевали страх и ужас. А для большего запугивания они могли использовать длинный раздвоенный язык и два скользких чешуйчатых хвоста. Смертоносные когти и тренированные лапы не оставляли сомнений в их превосходстве. Но в человеческом облике это были спокойные и уравновешенные создания. Хотя, их нравы и обычаи были варварскими.

Смиры отличались хорошим чутьем, сильной магией и не гнушались распалять запрещенные бои. Они славились горячностью, азартом и любовью к кровопролитию. И Райал понимал, что в этих землях стоит держать ухо востро, чтобы не стать одним из рабов Магической клетки, где проходят подпольные игры смиров. Он старался не задерживаться в их селениях, продолжая двигаться на Восток.

В очередном городке Райал надеялся перевести дух и подзаработать. Уже смеркалось, когда он попал сюда. Улицы были пустынны, где-то рыскали стражи порядка – смиры в военной форме и холодным оружием у поясов.