— Тогда чего ты добиваешься?

— Я?

— Да, ты! Чего ты мне звонишь по ночам, о каких-то полизушках рассказываешь… Юлька, скажи прямо, чего ты хочешь.

— Я хочу любви, хочу взаимности, хочу засыпаться с тобой и просыпаться.

— Со мной ты этого не найдёшь. Мы же с тобой одного пола — какие чувства?

— Какая разница, какого ты пола, если я чувствую это к тебе? Я хочу подарить тебе всю свою любовь и всю свою нежность. Всё к твоим ногам. Хочу стоять перед тобой на коленях, как покорная рабыня, и исполнять все твои пожелания и капризы.

— Ну, подрочи. — Странный совет от подруги.

— Да я уже сто раз это делала, сутками только тем и занимаюсь! — И тут я понимаю, что звоню ей среди ночи и нагружаю своими жалобами. — Прости, Викулечка, прости, что разбудила тебя, я больше так не буду. Я лучше сдохну, чем буду напоминать вам с Сашкой о своём существовании.

— Юль, ну не утрируй ты так! Тебе просто нужно пережить это, перетерпеть. И станет легче, обязательно. Поверь, я всё это проходила, я знаю.

— И сколько ещё мне терпеть? Сколько мучиться? — с надеждой в голосе спрашиваю я.

— Три месяца, год, два года — как у кого. Я не знаю, как у тебя это будет.

— Два года?! — с ужасом кричу я. — Я не выдержу два года! Да я и месяца не продержусь! Я обязательно с собой что-то сделаю! Вик, а можно ввести меня в состояния комы и разбудить через два года?

— Нет, — улыбается Вика. — Ты должна пережить это. Прочувствовать на себе. Но поверь: тебе будет легче, если ты не станешь замыкаться в себе, а выйдешь на улицу, будешь общаться, знакомиться с разными людьми, будешь строить отношения.

— Хорошо, хорошо, я попробую, — говорю я. — Только пообещай, Вика, что ты не бросишь меня в эти месяцы, что ты всегда будешь рядом, поддержишь в трудную минуту. — Опять срываюсь на слёзы. — Как же я люблю тебя, как же я тебя люблю! Не могу представить себе, что придётся с кем-то другим спать.

— Придётся, Юлечка, а без этого никуда.

— Но ты же меня не бросишь?

— Не брошу, подруга, — говорит Вика. — Юль, я хочу, чтобы мы навсегда остались друзьями и дружили потом семьями, чтобы наши дети дружили, понимаешь? Ты самая чистая, самая светлая из всех кого я знаю. Лучшая подруга на свете!

— Ты тоже, — отвечаю и утираю слёзы. Мне уже немного легче.

— Ладно, Юль, мне надо возвращаться в кровать, Сашка зовёт.

— Скажи, ещё пять минут.

Слышу, как она закрывает трубку рукой и говорит с ним. Слышу какой-то шелест.

— Давай, Юлька, только быстро. У нас пара минут.

А я не знаю, что говорить, у меня кончились все слова, я сижу в своей тёмной квартире и мечтаю о своей лучшей подруге.

— Давай вернём всё, как было, и мне не придётся страдать… — Даже сама не верю в то, что говорю. Мне же только что так доходчиво объяснили, что это невозможно.

— Юль, у тебя всё или есть что ещё? — Как же мне надоело спотыкаться об её железобетонное «нет»!

— Как там Сашка? — говорю я и добавляю — Надеюсь, он не слышит наш разговор.

— Нет, что ты, он пошёл мне кофе в постель готовить.

— Как мило! — говорю я. — Вы такие миленькие, прям как мы когда-то.

Похоже, Вика окончательно заняла моё место в его жизни, не прошло и пары дней. А мне почти не обидно. Так даже лучше. Так я хоть Сашку никогда ревновать не стану.

— Давай быстрее, пока он не вернулся, — шепчет Вика.

— Окей, так на чём я закончила? — Не знаю, что сказать.

— Похоже, мы уже по второму кругу обговариваем одно и то же. Ладно, прости, Юлька, Сашка вернулся… «спасибо» тебе в скобочках за то, что разбудила мня посреди ночи. Давай в будущем для таких разговоров находить время хотя бы после девяти утра.

— Давай, Викуль, спасибо что выслушала, мне даже как-то полегчало, — зачем-то вру я. На самом деле мне не стало легче — так, мимолётом показалось, но не стало.

— Ладно, не скучай, звони, если что… но постарайся первое время звонить пореже. Тебе же самой будет легче, окей? — Вика такая хорошая, так миленько меня об этом просит.

— Окей! Постараюсь, — улыбаюсь я. Понимаю, они с Сашкой отличная пара. И Юлька им больше не нужна. Юлька может пойти и удавиться — так всем только лучше будет.

— И не накручивай себя. Ты классная, красивая, стройная, у тебя шикарные волосы, миленькое личико. Ты самая красивая девушка в институте. Тебя полюбят, обязательно полюбит кто-то, но не я. Прости, с этим я ничего не могу поделать.

— Я понимаю. Прости, что разбудила.

— Да поздно уже извиняться, просто на будущее: давай не будить друг друга в такую рань без крайней на то необходимости.

— Ладно, тогда я снова в кровать.

— Дрочить? — явно улыбается она.

— Спать… хотя ты неплохую идею подкинула. — Типа, я сама не могла додуматься.

Может, у меня нимфомания, может, я двинулась на сексе. Надо глянуть: я там ещё не стёрла свой клитор от постоянной дрочки. Заглядываю в трусики — на месте моя «бубочка», на месте. Люблю её, впервые за столько лет испытываю реальную симпатию к своей «розочке» и к её «лепесточкам». Мне нравится, как я устроена, нравится быть девушкой. Считаю своё тело идеальным. Без оговорок.

Кладу трубку, раздеваюсь и ложусь на кровать. Разглядываю себя в зеркальце, мне интересно, как я выгляжу там, внизу, что видела Вика, когда меня там целовала. Когда была такой же «розовой», как я. Только теперь у неё эта дурь из головы выветрилась, а у меня осталась.

Трогаю себя всё активней, слегка прижимаю «бусинку», трогаю половые губки, пальчиками развожу их в стороны. Как же мне не хватает язычка, чтобы потрогал меня там! А сама до себя я не дотягиваюсь. Всё равно саму себя я не смогу так приласкать, как может другая девушка, особенно, если будет любить меня так же сильно, как я Вику. Мне нужна такая же влюблённая дурочка, как и я сама. Ведь, если любишь, то сделаешь всё что угодно. Глубоко дышу и всё время трогаю свою «кисулю».

Открываю ноутбук и включаю порнуху. Добавляю громкости: обожаю все эти стоны и разговоры. Ищу порно на русском. Во-от, девчонки идут на пикник вдвоём, о чём-то спорят и улыбаются, а после начинают лизаться. Счастливые! Как же я хочу оказаться на месте одной из них! Я бы любой из них сейчас отлизала.

Всё сильнее тереблю свою «бусинку», больно на неё давлю. Боль помогает мне вернуться в реальность и забыть о Викуле. Забыть о том, что она меня бросила, и о том, что я больше никогда не прикоснусь губами и язычком к её «вишенке». О том, что больше не буду целовать её ножки и сосать её пальчики. Я вообще не вспоминаю о Сашке, как будто и не было его, как будто я с Викулей встречалась, а не с ним.

И тут я кончаю — тепло, мягко и приято кончаю, отчего по всему телу пробегает лёгкая дрожь. И пальцы на ногах сжимаются сами собой, и носочки тянутся, а из горла вырывается едва различимый протяжный стон.

«Хух, как же я счастлива!» Наверное, это идеально выглядит. Кончающая девочка, что может быть красивее. Достаю из себя свои пальчики, рассматриваю и через прищуренный взгляд, засовываю в рот и сосу. Лижу и сосу сама у себя. Обожаю запах собственного сока! Я такая лесби!

Закрываю ноутбук, даже не выключаю порнуху. Закутываюсь в одеяло, так что одна ножка снаружи, специально тяну носочек, приучаю себя всегда тянуть носочки, потому что это чертовски красиво. Представляю, как в комнату зайдёт Викуля и возьмёт меня за щиколотку, поцелует в стопу, возьмёт в рот мои пальчики. А я буду делать вид, что всё ещё не проснулась, и улыбнусь сама себе сквозь сон. Она проведёт рукой по моей голой попочке. Сядет на меня сверху, поднимет свою юбочку и заставит отлизать. Как же я хочу лизать! Мечтаю просто-таки. Что угодно готова сделать, лишь бы отлизать сейчас какой-нибудь знойной красотке!

Вспоминаю про эскортниц — есть же такие девушки, готовые переспать с тобой за деньги. А если ей заплатить, чтобы она раздвинула ножки и сделать ей кунилингус? Просто полизать чужую «киску» — чего тут такого? Думаю, и за полцены можно.