– Так говорят эльфы, – кивнул Биар. – Но они химерам исконные враги. Кто запер эльфов на этом полуострове и отгородил их от мира Великим горным Хребтом? Король из рода химер! Почему бы теперь эльфам не клясть и порочить их направо и налево.

– Я не знал этого, – сказал я.

– А кто любит говорить о своем поражении? Все только молчат о нем.

Но я все еще не спешил менять своего мнения о химерах, пусть даже оно сложилось со слов эльфов.

– Но почему вы меня назвали химерой? – спросил я.

– Я приехал неделю назад и видел казнь. Тебя били каленными железными плетьми, а у тебя только кожа ободрана. Только и понадобилась, что мазь. Кстати не надо, не благодари за нее, – хмыкнул Биар.

А я уже, идиот, решил, что мазь принесла Лайне.

– Знаешь ли ты, – говорил Биар уже серьезно, – что никто на свете не выживет после такого. Да и ручаюсь, в жизни у тебя было много таких моментов, которые ты не мог себе объяснить.

Я кивнул, вспомнив, что прыгнул с высоченной стены в воду и остался жив.

– Ты видишь в темноте, – стал перечислять эльф, – хорошо различаешь запахи…

– Да? – удивился я. И задумался о себе. – Мне кажется, я такой же простой человек.

– Человек? – в ответ еще больше удивился Биар. – На всё это способно только одно существо в мире, это – химера.

– Нет, – закачал головой я упрямо, – вы ошибаетесь.

– Посмотри на свои уши, – Биар кивнул на кусок мутного зеркала, висевший на стене.

Я сделал шаг к нему.

– Слегка островатые, ну и что?

– Твои клыки, – продолжал Биар.

– Может и чуть больше, чем следовало, но и у эльфов я видел неважнецкую улыбку, – я впервые толком рассматривал себя в зеркало, оскал у парнишки и вправду был волчий, клыки легли на нижнюю губу.

– Тебе только восемнадцать. А кровь химеры самая медленная, но и самая мощная сила и вот-вот взорвется в тебе всей своей красой. Редкий хищник сможет сравниться с тобой и зрением, и невероятной выносливостью, когтями и клыками, которые станут еще острей…

– И все-таки маловато аргументов, чтобы сравнивать меня со зверем, подумаешь улыбка не голливудская.

– Чья? – не понял Биар.

Я на это лишь отмахнулся. А Биар продолжил:

– Твой хребет, скоро на нем начнут расти шипы.

– Вот это уже хуже, – я с опаской пощупал шею и спину, кажется с позвонком и правда творилось что-то не очень ладное.

– Но это хорошо, что ты сам не знал, что ты из рода химер. Секрет своей крови ты пока должен держать в тайне. Поверь, так будет лучше для тебя.

Еще бы! самому разбалтывать о своем позоре? Меня же тут же эльфы на рудник какой-нибудь сошлют, если прежде камнями не закидают. А прекрасная Лайне? Да если принцесса узнает, что я из рода химер, не то что говорить, в сторону мою взгляд не бросит.

За окном послышались шаги охранников. Я отпрянул от окна, но, к счастью, охрана прошла мимо.

– Я пойду, – поспешно сказал я. – Иначе заметят, что меня долго нет.

– Мне надо тебе многое сказать. Но хорошо, поговорим, как ты сможешь, – улыбнулся Биар. – Да и меня работа еще ждет немалая, – он похлопал статую по макушке. – А тебя я жду завтра.

Я кивнул и выскочил вон. На душе было тоскливо. Но, несмотря на разочарование в себе, желание увидеть Лайне у меня не прошло, а даже с каждой минутой становилось все сильнее. Но что я мог сделать, чтоб увидеть её? И тогда я вспомнил о зайце, которого мог самолично вручить принцессе. Уже наступила ночь. Замок, хотя и был освещенный кое-где факелами, но был погружен в темноту. Но мне темнота не помешает отправиться на поиски Волшебного зайца Ирри. Я стоял, оглядываясь вокруг, и с радостью отмечал для себя, что черноты больше для меня не существовало, она превратилась в легкую серую дымку, окружающую предметы.

Зайцы больше всего любят траву и норы. Замок же, построенный на скале, имел очень мало зелени. Лишь во внутренних дворах садовники постарались разбить красивые, вечноцветущие сады, и это им стоило ужасно много сил. Туда-то я сразу и отправился.

Во внутренний двор пробраться было несложно. Тем более я знал, когда меняется стража и где она сейчас может находиться.

Это был большой двор с множеством скамеек и цветущих кустарников. Я быстро нашел зайца по его следу. Зверь сидел под кустом в углу двора. Но только я протянул к нему руки как…

– Не трожь, – злобно прошипел заяц.

– Ух ты, – удивился я, но все же схватил беглеца. – Ты умеешь говорить?

Но заяц высокомерно молчал.

Я решил идти к западной башне, про которую говорила Лайне, но для этого надо было пройти через залу первого этажа. Я надеялся, что ночью там никого не будет.

Только я зашел в коридор, как заяц, словно назло, забился у меня в руках, пыхтя, отчаянно сопротивляясь, он так и выскальзывал из рук. И при этом даже что-то произносил, то ли «чурок» то ли «придурок», а то и «козий окурок». За этой борьбой я и не заметил, как ко мне со спины кто-то подошел.

– Куда это ты идешь? – раздалось позади меня.

Я обернулся. Передо мной стоял Фьялвид, сын короля Диадуэйда. Ему было лет двадцать, и он был наголову выше меня. Он смотрел свысока и с презрением, от чего портились его тонкие эльфийские черты лица. Фьялвид перевел взгляд на зайца.

– Так это ты украл зайца?! Бесстыжий выродок. А ну отдай, – и он выхватил зайца из моих рук.

– Бережнее относитесь к животным, – продекламировал заяц.

– Тебя не спросили, – огрызнулся принц и вдруг закричал: – Стража! Стража!

– Я только что его нашел, – сказал я в бешенстве.

Я бы точно врезал этому смазливому эльфу, подпортил бы ему носик, но послышались слоновьи шаги постового огра и спустя минуту он уже вытянулся перед принцем.

– Вывести этого смерда. И чтобы ноги его не было на внутренних плитах замка! Дворовым собакам место во дворе.

Страж пикой подтолкнул меня.

– И накормите его палками, чтобы больше не смел пачкать дворцовые полы, – принц развернулся и величаво пошел прямиком к винтовой лестнице, что вела на верх западной башни.

Я пробормотал ругательства вслед принцу. Огр хоть и был рядом, но сделал вид что не слышит меня, хотя сам пугливо улыбнулся, явно сам бы хотел наградить пару ласковыми этого придурка.

Страж вывел меня за воротца и уставился на меня хмуро своими маленькими глазенками. Я видел, что страж не знает, как со мной поступить, ведь приказ принца был – побить ослушника. Но огр только проговорил:

– Раз запрещено, не ходи, – и закрыл перед моим носом ставню воротец.

Мне не нравилось в ограх их глупое раболепие, но их неожиданная, диковатая доброта огорошивала.

Уже светало, а я и не увидел Лайне, и не успел поспать. Пришлось идти в конюшню. А еще я напросился в слуги скульптору, но весь день так и не смог попасть к нему. Только поздним вечером я освободился от работы и, прежде чем идти к Биару, отправился на кухню, чтобы хоть чем-нибудь перекусить. Кухарка проворчала, что слишком много остолопов вертится тут и не то что каши, уже и очистки все кончились. Но все же маленькая тарелка жидкого супа, как всегда, для меня нашлась.

Съев суп, я взял ломоть хлеба и, чтобы не мешать, устроился в углу за шкафом. Трещала печь, горело несколько свечей, и кухарка продолжала что-то резать, видимо, делая заготовки на следующий день. Рядом на табурете сидел её маленький трехлетний сын.

– Ночь на пороге, иди спать, – проворчала кухарка сыну. И тут же ласково добавила: – В чулане за печкой тепло.

Огры всегда мерзли, даже в теплую погоду, и поэтому любимое их место было у печки. Мальчишка упрямо покачал головой.

– Говори сказку, – буркнул он.

Еще немного препираний и огриха сдалась:

– Ладно, расскажу. Случилась эта история давным-давно, даже раньше самой великой битвы, что перевернула все с ног на голову. Жил был Огр и был он очень силен и огромен, когда он шел, земля содрогалась…

Сказка была ужасной, только такие и любили огры. Головы в них летели направо и налево, появлялись злые кровожадные духи, ужасные привидения.