Ему хотелось показать Геллерту места, уже ставшие родными — старые улочки, ферму, принадлежащую семье магглов, хозяин которой варил лучшую травяную настойку в округе, маленький лес, выходящий к озеру, где Альбус любил коротать время за книгами. Геллерт остановился бы у своей родственницы, и они обменивались бы совами по ночам, чтобы, когда все уснут, вместе исчезнуть в темноте улицы.

— Тебе пришла записка.

Из раздумий Альбуса вывел голос Элфиаса — они вновь сидели вместе в общей гостиной и занимались, будто между ними не было глупых ссор и обид, пускай и прощённых. Альбус как раз заканчивал своё эссе для летней конференции в Египте.

Так ли важна эта конференция, если в Годрикову впадину приедет Геллерт?

Альбус рассеянно улыбнулся и развернул самый обычный пергамент, на котором нарочито крупными буквами было выведено:

«Встретимся на тренировочном поле после ужина. Приходи один, иначе мне конец».

Никакой подписи. Опять.

Альбус бросил записку на стол и потянулся. Его уже утомили все эти заговоры, предупреждения и анонимные послания, злые слухи и сурового вида студенты, готовые в любой момент ужалить запрещённым заклинанием.

— Что-то серьёзное?

Альбус махнул рукой, предлагая Элфиасу самому узнать содержимое и ответить на свой вопрос. Сейчас его ничего не волновало — он просто хотел, чтобы полярная ночь закончилась и началось лето.

Лето, которое он проведёт вместе с Геллертом.

***

На тренировочное поле Альбуса привело любопытство.

Он сразу узнал почерк: точно таким же кто-то заманил Элфиаса в лес, что обошлось ему переломом ноги. На этот раз неизвестный был менее осторожен, и это не могло не заинтересовать.

Что он задумал? Неужели хочет вызвать Альбуса на дуэль и спровоцировать новое наказание или, того хуже, ранить самого Альбуса? Всё это казалось нелепым. Отчего-то Альбус был уверен, что Нильс и его компания не имеют к этому никакого отношения.

Сославшись на необходимость заглянуть в библиотеку, Альбус выскользнул из замка и, укрытый полярной ночью, незамеченным добрался до пустого поля. При его приближении замигали фонари — и всё вокруг залил густой, тёплый свет.

Альбус сжал рукоять палочки. Сердце глухо стучало в груди — никаких посторонних звуков, даже ветра.

— Альбус Дамблдор?

Он обернулся на приятный и дрогнувший голос. Перед ним, кутаясь в голубое пальто, стояла невысокого роста девушка. Её щёки горели — не то от смущения, не то от холода, в глазах стояли слёзы.

— Это я, — пальцы разжались сами собой и выпустили палочку, которая послушно скользнула обратно во внутренний карман мантии. Альбус не чувствовал никакой угрозы — лишь отчаяние.

— Меня зовут Адели, я… Я хочу извиниться.

Она вздрогнула от громкого звука — над ними, ухнув, пролетел филин.

— За что, Адели?

Она быстрым движением утёрла нос и вдруг рассмеялась.

— Это было так глупо с моей стороны, я всего лишь хотела… познакомиться с тобой, Альбус, — казалось, она покраснела ещё сильнее. — Но так получилось, что записку прочитал твой друг.

Альбусу захотелось расхохотаться, но он продолжал смотреть на Адели со спокойным, понимающим участием. Она не представляла для него — и кого-либо ещё — никакой угрозы.

— Я очень испугалась, когда узнала, что именно произошло. Поэтому я молчала.

Она опять вздрогнула, на этот раз от порыва ветра, и обхватила себя руками.

— Тут очень холодно, может, вернёмся? Я хотела признаться без лишних глаз, но все мои идеи обречены на провал, — Адели принялась переминаться с ноги на ногу.

Альбус, чуть помедлив, снял свою мантию и накинул ей на плечи. Мороз безжалостно жалил кожу под тонкими рукавами рубашки. В отличие от Геллерта Альбус не привык к такой погоде.

— Я не держу на тебя зла, Адели. Спасибо, что всё мне рассказала, — он положил ладонь ей на плечо и направил в сторону замка.

Спотыкаясь, они забежали внутрь. Отдав Альбусу его мантию, Адели спросила:

— Мы… можем остаться друзьями, правда?

— Конечно. Тебе нечего стесняться, я всегда рад поболтать, — Альбус улыбнулся и потряс её узкую, ледяную ладонь. — Нам нужно выпить чаю. Не хочешь составить мне компанию?

Адели была только рада.

Грея пальцы обжигающей чашкой, Альбус вполуха слушал сбивчивую историю Адели, которая ужасно расстроилась из-за Элфиаса и даже присылала ему сладости в больничное крыло. Заверив, что всё в порядке — это было правдой, — Альбус пожелал ей спокойной ночи и поспешил в спальни.

Геллерт уже спал, вытянувшись на боку.

Погасив лампу, Альбус свернулся под одеялом и вскоре уснул, согретый пуховым одеялом и услужливо подложенной домовиками грелкой.

Он не слышал, как Геллерт, всё это время лежавший в одной позе без сна, выскользнул из постели и спустился вниз, чтобы поговорить с двумя всезнающими воронами, которые случайно пролетали мимо Альбуса и Адели, когда те мило беседовали за чашечкой чая.

***

За завтраком Альбус пересказал случившееся Элфиасу и Геллерту — последний явно не слушал, отвлекаясь на разговор с кем-то из однокурсников.

— Элфиас, пожалуйста, не пытайся с ней поругаться. Она искренне раскаивается и готова помочь с лекарствами. Адели сказала, что во Франции у неё есть очень хороший лекарь.

— Если этот лекарь сможет избавить меня от хромоты и постоянных болей — ладно. Но я не ты, Альбус, я не могу так легко прощать тех, кто причиняет мне вред.

Геллерт, сидевший напротив, издал непонятный звук в свою чашку с кофе.

— Что? — грубо бросил Элфиас.

— По-твоему в том, что ты решил прогуляться в незнакомом лесу, виновата Адели?

— Я не «гулял» бы в лесу, если бы не она!

— Ты мог бы ждать в одном месте, но зачем-то пошёл дальше и провалился по своей же вине.

— Я не…. — Элфиас побагровел от злости и сжал булочку так, что та рассыпалась в крошки.

— Геллерт, — Альбус пнул его под столом, — пожалуйста, хватит. Я согласен, что Адели виновата только косвенно, поэтому и прошу с ней не ругаться. Она сделала всё, что в её силах, чтобы загладить свою вину.

— Прекрасно, — Элфиас резко поднялся и чуть не запнулся о скамью. — Я всегда во всём виноват. Кто же ещё.

— Не веди себя как болван, — Геллерт как ни в чём не бывало отправил в рот кусок тыквенного пирога, лениво взглянув на Элфиаса снизу вверх.

Неразборчиво буркнув что-то несомненно обидное, Элфиас сел обратно и уткнулся в свою тарелку.

— Вам обязательно ссориться? — спросил Альбус. Он старался не принимать ничью из сторон, но в данной ситуации вынужден был согласиться с Геллертом: Адели действительно не была виновата в том, что ветки, скрывшие вход в пещеру, сломались под ногами Элфиаса.

— Конечно, это ведь в моей крови, — Геллерт хохотнул.

— Лезть куда не просят, ты имеешь в виду?

— Не обижайся, Элфиас, но факты есть факты. Ты просто толстый.

Элфиас открыл было рот, чтобы возразить, но неожиданно рассмеялся — вслед за Альбусом, не сумевшим сдержать смех.

Проходящая мимо Адели помахала Альбусу рукой и смущённо улыбнулась остальным. Элфиас кивнул в ответ, окончательно растаяв под её взволнованными взглядом.

— Кажется кто-то влюбился, — шепнул Геллерт куда-то в сторону, заставив Элфиаса покраснеть до ушей.

— А вот это я с тобой обсуждать точно не буду. Увидимся после уроков, — Элфиас поспешно вылез из-за стола и поспешил к выходу, вслед за Адели.

— Спасибо, что не стал с ним ссориться и увёл всё в шутку. Я очень ценю это.

Геллерт пожал плечами.

Занятий сегодня не было — вместо них Альбус планировал доделать доклад для предстоящей конференции. И хотя его мысли то и дело возвращались к приятному времяпрепровождению в Годриковой впадине с Геллертом, ему не хотелось бросать мечту отправиться в кругосветное путешествие с лучшим другом. Ведь, в конце концов, у них не было никакого договора насчёт спутников.

Листая увесистый том, Альбус клевал носом. Он предпочёл бы провести очередной холодный день в постели, укутавшись с головой в мягкое одеяло, но вместо этого прозябал в библиотеке — почти в гордом одиночестве, если не считать библиотекаря и огромного кота, который лениво вылизывался под искусственными лучами солнца.