Он не говорил на парселтанге — шипение змеи эхом звучало где-то в голове.

Зрители, должно быть, решили, что ему плохо, слишком медленно Альбус пробирался через полосу препятствий, поглощённый своими мыслями.

— Он познакомился с мамой по дороге домой. Оказалось, она жила на соседней улице. Через пару лет они переехали к морю — там было спокойнее, никаких любопытных соседей.

Альбус понимающе кивнул — он дышал через раз, не желая прерывать рассказ.

— Он не слышит нас.

— Слушает, но не слышит.

— Его мысли не здесь.

Сквозь шипение Альбус вдруг различил нечто, напоминающее человеческую речь.

— Так что ты нам ответишь?

— Ну же? У нас много дел.

— Нет у нас никаких дел. Что ты уже запланировал?

Правая голова открыла рот, обнажив клыки. Левая показала раздвоенный язык.

— Так почему?

Альбус чувствовал себя идиотом. Он мысленно вернулся к старту — прошло всего несколько минут, а он уже стал понимать язык змей.

— Может, он не носит пижам?

— Но он точно англичанин.

Средняя голова закивала.

— Почему англичане никогда не открывают дверь в пижаме? Давай, отвечай.

Если кто-то и был идиотом, то точно не он.

— В пижаме нет дверей, вот почему.

— Смотри-ка, он всё-таки здесь.

— Определённо вернулся.

— Ладно, англичанин, тебе пора двигаться дальше.

Рунеспур вскинул все три головы и скользнул куда-то в заросли.

Альбус не мог поверить, что это было настоящей загадкой — он выпалил первое, что пришло на ум. Кто вообще решил поставить сумасшедшую змею охранять дорогу.

Геллерт больше ничего не говорил. Он улыбнулся и поцеловал Альбуса в уголок губ.

У них было гораздо больше общего, чем могло показаться. Альбус не спрашивал, кем была мать Геллерта, ему было и без того ясно — маггл, она стояла на пороге нового мира и держала в руках ребёнка, которому суждено было стать великим.

Альбус сам не знал почему, но он был уверен: Геллерта и его ждёт великое будущее.

— Месье Легри, первое место!

Трибуны взорвались аплодисментами и криками на французском, стучали трещотки — Альбусу показалось, что живая изгородь вот-вот рухнет под этим натиском.

Он едва приступил к шахматам — огромные чёрные фигуры двигались без чьей-либо помощи. Альбус занял место белопольного слона и уже успел потерять несколько пешек. Северному гамбиту его научил Геллерт.

— Ты теряешь одну или две пешки ради быстрого развития и затем переходишь в атаку. Цена большая, но я уже говорил, что всегда приходится чем-то жертвовать.

Альбус выдвинул вперёд слона. В голове гудело от напряжения.

— Время подходит к концу, что же задержало других чемпионов?

Интересно, что случилось с Геллертом? Альбус снял пару чёрных пешек с доски, окружив себя со всех сторон врагами.

Звуки усиливались, Альбус слышал, как отбивают последние секунды часы.

Его не заботило, что он проиграл.

Потому что они проиграли вместе.

***

«Альбус,

твоя парадная мантия готова. Ариана очень хочет тебя в ней увидеть, пожалуйста, пришли ей в следующий раз оригинал колдографии. Уверена, ты будешь — хотя ты и так — самым красивым, и обязательно победишь.

Пожалуйста, береги себя.

Любящая тебя,

Кендра».

========== Часть 7 ==========

— Следите за ногами и не торопитесь. Нет, не надо смотреть вниз, смотрите на партнёра — вы же не будете танцевать, уткнувшись носом в пол.

Альбус скользил между кружащихся в неуверенном вальсе пар, поправляя их движения то заклинанием, то тычком палочки в бедро.

Его наказание давно закончилось, но Альбус продолжал время от времени помогать профессорам и сам вызвался обучать студентов танцам. Многие старшекурсники приходили просто размяться и лишь некоторые неуклюже топтались среди таких же неумелых учеников, заливаясь краской стыда.

Он не разговаривал с Геллертом об испытании. Стоя рядом с Винсентом, Альбус чувствовал себя не в своей тарелке — примерно то же он испытывал в первый школьный день, когда на его голову опустилась Распределяющая шляпа.

Геллерт пробрался в зал в середине урока и уселся на скамейку у стены, к недовольству Альбуса шурша обёртками от сладостей.

— Геллерт, прекрати.

Не выдержав, Альбус взмахом руки отправил фантики в камин. Геллерт приподнял брови и поднялся — со стороны это наверняка выглядело угрожающе, но Альбус не пошевелился.

Несколько учеников удивлённо повернули головы и остановились, недоверчиво наблюдая за чемпионами двух школ — для всех они были соперниками, не больше.

— Я ни разу не видел, чтобы ты танцевал.

— Тебе стоило прийти к началу или подождать до конца, я всегда танцую с кем-нибудь из студентов.

Геллерт с вызовом протянул руку. Альбус не раздумывая положил свою ладонь ему на плечо, даже не убрав палочку.

— Помните, что разница между движениями партнёров — один такт. Новичкам я всегда советую считать. Раз, два, три, раз, два, три, раз, два, три, раз.

От Геллерта пахло корицей и яблоками. Альбус не смог сдержать улыбку.

— Это первый такт, я делаю шаг назад, нога Геллерта…

Геллерт подмигнул, ставя ногу между его — раз, два, три.

Они описали круг по залу — Альбус отстранился, хотя это и стоило ему немалых усилий.

— Продолжим?

Переглянувшись, студенты снова разбились на пары.

— Встретимся после занятий в коридоре рядом с библиотекой, — шепнул Геллерт, коснувшись носом рыжеватых волос, заправленных за ухо. Его рука опустилась по спине и будто случайно прошлась по боку.

Геллерт скрылся из поля зрения, но мысли о тёплой ладони на бедре продолжали сводить Альбуса с ума. И с этим нужно было что-то делать, немедленно.

***

— Я всё думал, кто мог бросить моё имя в кубок. У меня появился подозреваемый.

Альбус совсем позабыл об этом. Последнее время его занимали если не уроки, то сам Геллерт — его давно не волновало, почему и как тот стал чемпионом.

— Говоришь прямо как Шерлок Холмс.

— Будь он волшебник, у него получалось бы лучше.

— Хочешь поговорить об этом с автором?

Первую повесть о выдающемся детективе Альбус прочёл в «Рождественском ежегоднике Битона» за 1887 год, которым с ним поделилась Батильда Бэгшот много лет спустя. Этот рассказ взволновал его не меньше прочих, но Аберфорт постоянно морщил нос.

— Наша семья и так натерпелась бед, — говорил он. Альбус только пожимал плечами.

Встретившись с Альбусом в коридоре, Геллерт не дал тому опомниться — сразу же потянул в библиотеку, где они спрятались за книжным шкафом.

— Увалень с бритой головой вон за тем столом, видишь? Это Нильс Мантер. Его предок был вторым директором Дурмстранга с весьма сомнительной репутацией. Он ввёл практику дуэлей в школе и боевые искусства, практиковал Тёмную магию и очень не любил грязнокровок. Именно из-за Мантера Институт и приобрел дурную славу, которая до сих пор пугает наивных дураков, — Геллерт пихнул Альбуса в бок.

— О наивных дураках мы поговорим позже, но я запомнил, — он, дурачась, скорчил обиженную мину и толкнул Геллерта в ответ. — Что не так с Нильсом?

— Всё? Он слишком туп, чтобы наворотить дел, но он из древнего рода чистокровных волшебников, о чём постоянно любит напоминать другим. Особенно если речь идёт о Дурмстранге и местных порядках. Он неплох в боевой магии, ещё лучше — в махании кулаками. И пользуется этим время от времени, развлекаясь со студентами, которые ему не по нраву.

— Я думал, в Дурмстранг не принимают магглорождённых.

— Не принимают. Но если у тебя мозг размером со снитч, то козла отпущения можно найти в любом. А тут ещё Турнир, иностранные студенты неясного происхождения.

Нильс громко расхохотался и пихнул корпящего над свитком мальчишку в плечо с такой силой, что тот чуть не свалился со стула.

— Это Ян Велков, он постоянно помогает всем с домашней работой. Идиот.

Ян передал свиток Нильсу и поспешил удалиться из библиотеки, промчавшись мимо Альбуса с лицом великомученика. Нильс вскоре удалился следом, не обратив никакого внимания на выговор со стороны библиотекаря.