Морально вымотаться Эрика могла. Ее душа уже давно истощена, да и, на худой конец, камень мог начать паразитировать еще четыре месяца назад, когда девушка была потрясена смертью тети. А физически — только при ранении или во сне. Не брала же она осколок с собой в кровать! Да и, к слову, откуда он взялся? Последний Эри отдала следователю — Ил не мог соврать.

— Ты же волшебник, — болтала девочка уже, казалось, только для себя, не желая получить ответ. — Ты все-все знаешь! А трудно это, колдовать? Наверное, трудно. Я в книжках читала, волшебники долго учатся. А зелья ты умеешь варить? А единороги у вас есть? А драконы? Или у вас только светлячки? Желтые, синие. Я таких в саду ни разу не видела… Я сначала испугалась, думала, они плохие и людям вредят. Но Мэгги мне сказала, что светлячки волшебные и хорошие, только желтые плохие. Но полицейские тоже хорошие, они Эрике помогают. А у них светлячки желтые, у всех-у всех! Вот я не понимаю — те полицейские плохие или светлячки все-таки хорошие.

Дейра передернуло. Инсивы скучковались вокруг Эрики! Ну конечно, они тоже ищут осколки. Возможно, даже тот самый осколок из ее сумки. Остается надеяться, что они не знают о ее опенульских способностях. Хотя, не заметить трудно — их опенул наверняка уже признал в ней собрата. Только каннорам пришлось обращаться к лярам.

— И давно полицейские со светлячками возле дома Белухи крутятся? — уточнил Дейр.

Девочка прищурилась, почесала затылок и забавно протянула:

— С Нового года, наверное. Их раньше мало было, а сейчас почти все светятся.

— А фиолетовых светлячков ты не замечала?

— Не-а. Зато я видела волшебницу без светлячка. Ее зовут Ульяна, и она тоже, как Эрика, опенул.

«Ульяна» прозвучало из ее уст смешно и пискляво, вроде «Юлиана». Но девчушку можно понять — имя необычное для здешних мест.

— А она-то что здесь делала? — устало взмахнул руками парень. — Инсивы схватят, будет знать. И почему все опенулы такие недалекие! — Он тяжело вздохнул и натянуто улыбнулся. — И все же спасибо, что рассказала. Ты, значит, светлячков видишь.

— Угу, только мне не верит никто, — насупилась кроха. — Говорят, что нет никаких светлячков. А я знаю — есть. И Мэгги говорит, что есть. Правда, она их тоже не видит. Ты же мне веришь?

— Верю. И какие светлячки тебе больше нравятся?

Малышка нахмурилась, почесала носик, что-то пробормотала и неуверенно ответила:

— Желтые нехорошие, а фиолетовые слабые, я их никогда не видела. Значит, синие лучше всего. Синие нравятся, как у тебя! Я тоже хочу такой. Хочу каннором быть! А инсивом — не хочу.

Она снова ткнула пальчиком на камень. Дейр улыбнулся и ласково потрепал девчушку по голове.

— Раз хочешь — станешь. Только подрасти немного, — сказал он, махнул на прощание рукой и зашагал дальше.

Нет — решил он для себя — даже когда эта малышка вырастет, в лагерь она не попадет. Уж слишком бесполезный дар видеть чужие камни.

Автобус словно поджидал Дейра. Стоило тому вскочить в салон, как двери с тихим скрипом закрылись, под полом загудел мотор, а за окнами тронулись и поплыли редкие деревца. Парень честно оплатил проезд и с чистой совестью плюхнулся на ближайшее твердое кресло.

Пейзаж за стеклом менялся, терял краски, становился унылым и тоскливым. Чем ближе к Дэнту, тем мрачнее. В голову лезут дурные мысли о кровавой мести и войнах, руки чешутся пронзить какого-нибудь гадкого инсива ножом. Может, из-за сотен битв, которые разражались на местных улочках. Но скорее всего, в контрасте с теплым и по-детски уютным поселком, город казался уж слишком грубым и взрослым.

— Вам нужна помощь, молодой человек? — прохрипел чей-то голос прямо над ухом.

Дейр подскочил на месте и обернулся. На соседнем кресле, широко улыбаясь, расположился старикашка. Нос крючком, лицо морщинистое, а одна нога, неестественно прямая, вытянута. Лишь по трости парень догадался, что это протез — самой ноги у пассажира не было.

— С чего вы взяли? — нахмурился он. — Мне не нужна помощь.

— Гордая молодежь, — покачал головой старикашка. — Нужна, я ведь не слепой.

Каннор цокнул языком:

— Даже если и нужна, ваши услуги мне ни к чему. Я в силах разобраться сам. Да и вряд ли вы сможете решить мою проблему.

— Надо же, — ничуть не огорченно протянул попутчик. — Мажортеста-одиночка. Я думал, все канноры доверяют людям. А рыба начала гнить, и, правильно говорят, с головы.

Старикашка оправил темное пальто. Дейр заметил, как черная ткань легко вытягивалась и переливалась на солнце. Шерсть Лярских коней, не иначе. Такую на Недивинах не сыщешь — лайтовцам строго-настрого запрещено ее вывозить и продавать. Все равно, конечно, продают, жить-то надо. Но пенсионер не походил на человека, способного выложить не одну тысячу за редкую вещицу.

Помимо накидки, в глаза бросалась небольшая клетка, которую старик обхватил двумя руками. Толстые белые прутья, золоченая узорная ручка на вершине. Она пустовала, только донце украшало несколько иссиня-черных перьев с зазубренными краями.

Дейр ткнул на них пальцем и, задыхаясь, проговорил:

— Перья… перья тех самых птиц!..

— О, да ты глазастый, — ухмыльнулся старикашка и стукнул худощавым пальцем по прутьям. — Действительно перья, действительно птиц. Насколько мне известно, ведь только у птиц они и есть.

— Вы ведь прекрасно знаете, чьи это перья! — Парень вцепился в кресло пальцами и чуть не продырявил обивку. — Перья тех самых черных ласточек.

Сосед поморщился:

— Неужто вы за столько времени так и не придумали им название. Так ведь и запутаться недолго. Черные ласточки, ха! Они ведь безобидные. А вот птицы, Лайтовские птицы… На Недивинах их, милок, уже лет двадцать так и кличут.

— На Недивинах — как угодно, — пожал плечами каннор. — А на земле Лайтов их так звать глупо. У нас все Лайтовское. Зачем лишний раз повторять?

Старикашка пробормотал что-то под нос, одобрительно покачал головой и заявил:

— Лайтовское… Это тебе не Инсивское и не Каннорское. Лайтовское, — снова повторил он, пробуя слово на вкус. — Единое. Ну, а тогда птиц кличьте Недивинскими.

Дейр усмехнулся:

— Так ведь они не с Недивинов прилетели.

Незнакомец посерьезнел, сдвинул густые брови к переносице. Наклонился — парень почувствовал характерный старческий запашок нафталина и сигар, — облизнул сухие губы и тихо, будто чего-то страшась, проговорил:

— А откуда тогда?

Взвизгнули тормоза, мир на мгновение померк. Дейр чуть не ударился головой о спинку сиденья впереди, но вовремя выставил руки. Отовсюду загудели возмущенные голоса.

Из кабины выскочил водитель, замахал руками и крикнул на весь салон:

— Все в порядке! Все хорошо! Просто ласточка врезалась в лобовое стекло.

И произнес таким тоном, будто в автобусы каждый день врезаются ласточки.

Дейр косо глянул на сиденье рядом с собой. Противный старикашка пропал, а на его месте осталась только клетка с несколькими перьями.

Комментарий к Глава 18. Цветные светлячки

Если вы после прочтения главы подумали “Что-о-о вообще здесь происходит?”, то поспешу вас успокоить - у меня в голове такие же мысли)) Ладно-ладно, потом все прояснится!

Докопались-таки до этих птиц несчастных. У девяти из десяти персонажей здесь фобия черных ласточек, елки-палки…

Ну а в следующей главе мы узнаем, что же случилось с Сондрой Керш, кто виноват в ее исчезновении и чем же еще опасны инсивы, кроме полного отсутствия моральных устоев…

========== Глава 19. Откровения ==========

Эрику словно обухом по голове ударили. Оливер инсив. Инсив! Он враг, он убийца. Из-за таких, как он, погиб Йенц, исчез Ил, Дейра ранили. Он — чистейшее зло. Он плохой!

— Ты… ты… — задыхалась Эрика.

— Да. Я инсив, — снова огласил приговор парень. — Но прежде, чем ты вцепишься мне в глотку, позволь мне с тобой поговорить.

— Не о чем нам с тобой разговаривать! — взвизгнула Белуха и метнулась к ближайшей стеклянной двери.