========== Пролог ==========

— Тебе нравится Гудини? — тихо, немного заговорщически спросила тетя, усаживая белокурую племянницу на колени. Девочка покрутилась немного, поерзала и, наконец, замерла.

Канун Нового года. Слегка потрескивал камин, за окном ступала на мягких лапах метель. Дом находился далеко за городом, почти что в лесной глуши, но, если прислушаться, можно было услышать первые залпы салютов. На кухне стол ломился от различных угощений, и их запах долетал до гостиной, дразня пустые животы. Посередине комнаты возвышалась к самому потолку красавица-елка. Блики от разноцветных стеклянных шариков появлялись то тут, то там, прыгая, как зайчишки. Белый ковер походил на снег — казалось, пройдешь по нему и услышишь тихий хруст. Через несколько минут подъедут припоздавшие гости, и начнется волшебство. Ну, а время ожидания можно превратить в увлекательный рассказ.

— Кто такой Гудини? — пролепетала девочка и подняла большие наивные глазенки.

— О, ты не знаешь, кто такой Гарри Гудини? — Тетя отпила немного какао из кружки, настолько огромной, что девчушка едва ли смогла обхватить ее обеими своими ладошками. — Что ж, расскажу, пока не приехали твои родители.

Она отставила кружку на подлокотник кресла, сунула руку за полу кремового пиджака и осторожно, как самое ценное сокровище, вытащила сложенную вчетверо потрепанную бумагу. Нос защекотал приятный запах старины — такой бывает у пожелтевших книг в библиотеке или у потрепанного томика сказок. Черточки и разводы делали сверток похожим на фантастическую карту волшебной страны, с дорогами и озерами, реками и городами. Затертые углы обвисали, как тканевые, а старая бумага так приятно шелестела, что улыбка сама расползалась по лицу.

Девочка затаила дыхание. Любопытные глазки стремились не упустить ни одно движение. Мама говорит, что тетя Сондра показывает фокусы и этим зарабатывает деньги, что она не настоящая волшебница. Что стоит присмотреться, и можно увидеть, как она подменивает карты или прячет платочки в рукаве. Но маленькая Эрика, как ни старалась, не могла уловить момент, когда происходил обман. Вот и сейчас бумажка появилась из ничего — еще мгновение назад внутренний карман был пуст. Волшебство, самое взаправдашнее!

Сондра подцепила тонкими пальцами мягкий край и потянула. Медленно, как тянет маг платок, лежащий на шляпе с кроликом. Плакат развернулся в одно мгновение, с тихим, загадочным шелестом. Выцветшее полотно изображало хмурого мужчину в черном фраке. Худые крючковатые руки были закованы в наручники, как у какого-нибудь преступника, а позади, над деревянной сценой, покачивался на цепях страшный дубовый гроб. Вокруг старикашки кружились призраки — люди, чьи лица смазались из-за непрерывного движения. Эрика задрожала, прижалась к тетиному боку и тихонько заскулила, как щенок. Страшно…

— Ну что ты, милая, — улыбнулась Сондра, погладила племянницу по голове и расправила полотно на коленке. — Он только на вид страшный. На самом деле Гудини самый настоящий волшебник.

— Волшебник? — тихонько всхлипнула малышка, утирая ладошками слезы. — Мама говорит, что волшебников не существует. Существуют только фокусники!

— Фокусники лишь притворяются волшебниками. — Сондра подняла вверх указательный палец и сделала очень серьезный и умный вид. — Так умело, что отличить их от настоящих очень трудно. Про Гудини тоже говорили, что он просто фокусник. И до сих пор говорят. Но открою тебе секрет, — Тетя наклонилась к самому ушку, тайна казалась правда очень-очень важной, — Он самый волшебный волшебник на свете.

Эрика хлюпнула носом и смерила фотографию строгим взглядом. Ну и рожица: нос крючком, брови сдвинуты, из-под губ — ну точно — клыки. Не человек, чудище подкроватное! Разве может такой хмурый старикашка оказаться волшебником?

— Он, наверное, очень злой волшебник, — заявила девочка, отвернулась от Гудини и упрямо скрестила ручки. Если уж Эри что-то решила, то ее теперь не переубедишь.

— Нет-нет, добрый, самый добрый волшебник на планете! — поспешила заверить ее Сондра. — Ты не гляди, что он недовольный и угрюмый. Ему просто не нравится волшебство, которым он владеет.

— Почему? — встрепенулась Эрика. — Разве может волшебство не нравиться?

— Волшебство бывает разное, — улыбнулась тетя, складывая плакат. — Кто-то летает, кто-то — становится невидимым. Кто-то может превратиться в животное, а кто-то — двигать вещи силой мысли. Кто что умеет, кому что дано.

— А что умеет этот Гу… Гудини?

Сондра замолкла. Подняла глаза к потолку, спрятала фотографию — та мгновенно исчезла в пиджаке — и, вздохнув, медленно, словно в забвении, проговорила:

— Он умел открывать.

— Открывать? Что открывать? — склонила голову на бок девочка.

— Все что угодно. От огромных дверей до крохотных шкатулок. Ему были под силу любые замки. Он мог выбраться из закрытого ящика, летящего прямо в костер, даже скованный по рукам и ногам. Конечно, делал он так очень редко, но когда делал… Ух, какое зрелище! — Тетя прикрыла глаза, улыбнулась и смиренно покачала головой, будто сама видела, как волшебник обманывает целую толпу и саму смерть. — Но обычно Гудини просто выпутывался из цепей и веревок.

Эрика нахмурила тонкие бровки. Да, открывать двери и шкатулки — не летать и не превращаться в зверей, но тоже какое-никакое волшебство. Вон, некоторые вообще колдовать не умеют. Надо ценить то, что имеешь — так мама говорит. Мама всегда права.

— Глупый этот твой Гудини, — заявила девочка, сползая с тетиных коленок. — Вот если бы я умела открывать все, что угодно, я бы не хмурилась. Это не так уж и плохо. Можно открывать двери, когда тебя не пускают куда-нибудь. Или пакетики, которые слишком сильно заклеивают. Или я бы открыла ту шкатулку, которая стоит на камине, вон там!

Она показала пальчиком на каминную полку. Среди белых фарфоровых статуэток возвышалась темной горой шкатулка. Позолоченные углы ловили блики от огня, по лакированным стенкам пробегали ряды белесых светлячков. Коробочка будто вся светилась, лишь в черную замочную скважину не попадал ни единый лучик света. Эрика часто пыталась разглядеть, что же внутри, даже брала папин фонарик. Но в шкатулке, похоже, хранилась только непроглядная тьма.

— Ну что ты, солнышко, — рассмеялась тетя, грея руки о чашку с какао. — Совсем не нужно быть волшебницей, чтобы ее открыть.

— Но ведь только ты ее и открываешь. Я видела, как ты оттуда что-то брала, — горько вздохнула девочка и уселась на ковер. В голубых глазках мелькнул огонек камина. — А ведь только ты и есть настоящая волшебница.

— Обещаю, когда-нибудь и ты ее откроешь. Вот подрастешь…

— А почему сейчас нельзя? — захныкала Эрика. — Когда я еще вырасту! А интересно сейчас. Пожалуйста, тетя, давай откроем.

Сондра смерила девочку внимательным взглядом, медленно встала и босиком направилась к полке. Эрика встрепенулась, озорные глазки засияли, губки растянулись в улыбку. Неужели, неужели она узнает, что же спрятано в загадочной тетиной шкатулке? Девочка заерзала на месте от нетерпения. Всю жизнь ее мучил этот секрет, и сейчас все решится!

Но тетя лишь провела пальцем по крышке и загадочно улыбнулась.

— А если бы там лежал твой подарок, ты бы открыла ее, не дождавшись родителей? — спросила она, опускаясь рядом с племянницей.

— Там же не мой подарок! — возмутилась Эрика и снова впилась глазами в желанную шкатулку. — Она стоит там уже много лет. И подарки ты за шкафом прячешь.

— Ах ты, маленькая шпионка! — Тетя щелкнула малышку по носу, отчего та поморщилась, но взгляд не отвела. — И все-таки, если бы там лежал подарок, ты бы открыла?

Эрика уперлась кулачком в подбородок, сдвинула брови и стала на мгновение серьезной-серьезной, даже взрослой немного. Она подумала минуту, почесала носик и уверенно мотнула головой:

— Нет. Я бы дождалась, пока все будут дарить подарки. Чтобы не портить сюрприз.

— Вот видишь. Представь, что в шкатулке лежит сюрприз на… на твой день рождения.