— Как ты можешь так говорить! — медленно покачала головой она. — Йенц п-погиб, а ты даже не расстроен. Вы ведь жили вместе, воевали бок о бок. А у тебя ни слезинки… Он умер! Твой друг умер! Неужели тебе все равно?!

Белуха вдруг вскочила, бешено огрызнулась и запустила в Дейра кружку. Тот еле успел увернуться — снаряд просвистел возле уха и со смачным звоном разлетелся на осколки. За чашкой отправились тарелки, столовые приборы, книжки — в общем, все, что попадало девушке под руку.

«Совсем с катушек слетела», — мелькнуло в голове у парня.

Он извернулся, схватил Эрику за плечи, пока она не успела метнуть еще что-то, и хорошенько встряхнул. Белуха икнула, всхлипнула, но присмирела.

— Мне не все равно, — срывающимся от раздражения голосом просипел Дейр. — Но солдаты умирают каждый день. Йенцу слезы уже ни к чему, а вот Илу и другим ребятам из лагеря нужен трезво мыслящий командир. Так что, пожалуйста, перестань хныкать и посиди тихо, если не можешь помочь с планом. Усекла?

Эри поглядела другу в глаза, будто хотела что-то в них разглядеть, и судорожно кивнула. Потопталась на месте, оглянулась и на негнущихся ногах двинулась в коридор.

— Умываться, — тихо объяснила она.

Дейр уже хотел попросить ее все-таки унести куда-нибудь мертвеца, но решил дождаться старушки Лии. Та производила впечатление по-настоящему взрослого человека. Она и внучку в чувства приведет, и с Йенцем поможет разобраться. А у каннора и своих забот хватает.

Ожог от раскалившегося камня он уже обработал принесенным лекарством — трупу-то оно без надобности. Убрал на место, в небольшой тайничок у кухни, который еще вчера днем показала Лия. Четверть часа еще отдирал Эрику от погибшего мальчишки, час — терпел ее нытье. От вида разбитого камня его, конечно, передернуло, но к истерике даже близко не стояло. И вот теперь, когда никто не мешал, Дейр смог наконец обдумать произошедшее.

Итак, Йенц погиб, Ил не найден, Каннор два дня назад предала добрая половина лагеря. Но зато появилась Эрика. Опенул! Пускай и мягкий, бесхарактерный, слабый, беспомощный, сейчас истошно ревущий в туалете…

— Мда, говорю, как Ил, — вздохнул иллюзионист.

Где же его хваленая терпимость ко всем — необходимым, конечно, — солдатам? Даже в лярах он смог разглядеть неплохих союзников, отменных шпионов. Что же, в опенуле, в наследнице сильнейшего магического рода, не отыщет положительные стороны?

Парень глубоко вдохнул, выдохнул и потер виски. Голова раскалывалась от такого количества задач! А он, между прочим, только что пережил нападение теней. Неплохо бы отлежаться в лазарете денек-другой.

Энергетический поток сейчас лучше не просматривать — не рисковать. Ил вряд ли даст о себе знать, а Вирджи потерпит и свяжется позже. Вирджи очень терпеливая девчонка.

С улыбкой Дейр вышел в коридор, пару раз стукнул в дверь ванной, чтобы проверить, там ли Эри. И, получив ответ, еле заметный шум воды, двинулся дальше, к спальням. К Лие он заходить не стал — старушка не проснулась. Сразу открыл дверь в комнату Эрики.

Каннор еще вчера заметил, что эта комната отличалась от всего остального дома. Шагнул за порог — и будто попадаешь не то из сказки в реальность, не то наоборот. Каждая вещь здесь имела двойной смысл. Ручки, карандаши, стул, стол, кровать — все какое-то двуликое. С одной стороны, обычные вещи, а с другой, скрывающие что-то. Очевидно, скрытность — природная черта опенулов. Не зря же Ил вспылил, когда Дейр решил принять Эрику в лагерь. Может, он оказался прав?

Дейр провел рукой по подоконнику, столу, полкам. Затем присел на корточки и пошарил под батареями. В спальне могли еще остаться крохотные частички инсивского желтого камня. Но ничего — пусто. Как сказал Ил, последний осколок Эрика отдала следователю. А следователь вполне мог оказаться инсивом или одной из их «собачек», бескаменным прихвостнем «желтых». Теперь еще и с полицией разбираться.

Иллюзионист плюхнулся на пустую кровать и закрыл глаза. Зачем он вообще перебрался на Недивины? Остался бы дома, в лагере, спал бы на родной койке, ел бы за родным кривоватым столом, да изредка инспектировал ребят-шпионов. Но надо ведь было месяц назад обнаружиться порталу, ведущему в Дэнт. И где — прямо в Каннорском заливе! Оказалось, телепортатор, сбежавший на материк года два назад, оставил родному острову «подарок» в виде незакрытого перехода. Телепортаторы вообще народ гадкий. Жутко похожи на опенулов, но куда слабее — только один-два перехода образуют, и лишаются сил. Более того, их порталы сами не исчезают и засасывают все, до чего дотянутся. Маленькие черные дыры. И одна из таких дыр принялась нагло пожирать Каннор. Сначала затягивало только воду, следом — камни с берега. А потом вся суша будто оторвалась от остова и, как льдина, начала плыть. Оставался лишь один выход: найти сбежавшего телепортатора и заставить его закрыть портал. Ну, или, в крайнем случае, найти нового.

Конечно же, Дейр вместе с Илом — кто еще, если не они — и парочкой других бравых ребят сиганули в переход и оказались в парковом озере. Ну, а дальше планы пошли наперекосяк. Сначала засекли инсивов, узнали о смерти их опенула, наткнулись на Эрику, принялись следить, параллельно мыля шеи врагам… Последний месяц канноры только и делали, что гонялись за Белухой, совершенно позабыв о телепортаторе. А ведь неплохо бы его отыскать. Как-никак, остров еще в опасности.

Но все, что сейчас хотелось Дейру — выспаться. Забыть на время обо всех заботах, планах, спихнуть бремя командира на кого-нибудь другого. Только дураков уже не найти, он один такой.

Что-то в коридоре тихонько щелкнуло, звякнуло, и по полу будто пробежала еле заметная волна. Парень тут же вскочил, бросился в коридор. За время знакомства с Лярским опенулом он прекрасно изучил складки. Они расправляются с невероятной скоростью, близкой к скорости света. Оттого любой опенульский переход сопровождался характерным звуком — не то щелчком, не то хлопком. Таким, как сейчас.

Дейр яростно застучал в дверь ванной. Вода все еще лилась, но саму девушку — не слышно.

— Эрика! — рявкнул парень. — Эрика, открывай!

Не дожидаясь ответа, он с силой дернул ручку. Замок с треском и звоном отлетел к стене, пропуская каннора в пустующую комнату.

***

Эрика не поняла, что произошло. В голове стоял туман, а мысли никак не останавливались — все бежали и бежали. Сначала за ними еще можно было уследить, но потом Эри и пытаться перестала. Отперла щеколду, распахнула дверь, шагнула за порог. И замерла.

Вместо коридора перед ней раскинулась незнакомая сумрачная комната. Вдоль стен навалена поломанная мебель, на углах паутина, сантиметровый слой пыли. С потолка свисает голая желтая лампочка. Все в грязи и воде, над головой трясется от потока кипятка труба.

Несколько секунд Эри стояла, не шевелясь. Уставилась в стену и ждала, пока что-нибудь произойдет само. Голова после утреннего потрясения отказывалась работать вовсе. Не хотелось разбираться, искать выход. Даже удивляться не хотелось. Попала неизвестно куда? Ну и ладно.

Где-то за коробками застучали шаги. Белуха, скорее инстинктивно, чем обдуманно, шмыгнула в укрытие — за груду прогнивших досок. Там уже плюхнулась на пол и начала по крупинке собирать все чувства, мысли и эмоции в одну картинку.

Йенц умер. Двенадцатилетний мальчишка погиб прямо у нее на руках… Стоп! Если так и дальше пойдет, она снова разревется. Дейр прав, Эри надо взять себя в руки. Ей шестнадцать лет, в конце концов! Лайтовцы в ее возрасте не то, что не плачут по погибшим, — они сами убивают! И, раз на то пошло, Йенца Эрика почти не знала. Только по рассказам Ила и тем двум предсмертным минутам… Нет, нет, Белуха, соберись! Побудь эгоисткой, подумай о себе! Узнай, наконец, где ты!

И тут пришел страх. Терпкий, всепоглощающий. Ничего не осталось, ни горя, ни злости. Одна только слепая паника. Черная дыра, в самом центре которой — Эрика. И никто не поможет, никто не спасет. Она уже никогда не вернется домой. Она даже из комнаты не выберется. Ее убьют — инсивы, или просто маньяки, или кто-то еще. И будет гнить здесь, среди труб!