- Но, может, Канцлер тут и ни при чём.

- Может, и ни при чём, - легко согласился старик, - а только случай это не единственный. Чуть кто хозяину дорогу перейдёт, так всенепременно неприятность с ним случится - медведь на охоте задерёт, в немилость впадёт, разорится. И каждый раз Канцлер ни при чём. Вот все и боятся. Особливо после истории с горелым мужиком.

- Что ещё за горелый мужик? - с неподдельным интересом расспрашивала Камилла, незаметно для себя доедая порцию, на которую поначалу было страшно даже смотреть.

- Да был тут один, - словно нехотя рассказывал староста, со смешком поглядывая на неё. - С неделю назад Рогнар тот же в деревню привёз. Поутру, сказывал, чуть не на крылечке у хозяина нашёл. Мужик и мужик, палёным воняет, сам как головешка,  кто таков непонятно. Ну, в город сообщили, прислали оттуда стражников сколько-то, а с ними мага-следователя. Тот только понюхал, руками над ним помотал, говорит, магия с ним и рядом не валялась. Молния в него попала. Ну, нам-то что. Молния, так молния, ничего, что посреди зимы, господину следователю виднее. Вскоре и кто таков узнали. Клан убийц тело забрал. С почестями. Вот так вот... С тех пор, - помолчав, продолжил старик, - наши и смотреть в сторону «Дома на холме» боятся.

- А вы?

- А мне, красавица, голова не только для того, чтоб в неё есть. Я тут давно старостой, помню, как хозяин дом купил, мальчонкой почти. Никому обиды не чинил, а кто по совести жил, так и вовсе при нём на ноги встали. Да жаль, мало кто остался тут, поразъехались многие. Кто в город жить, а кто так, мир посмотреть. Мельник разве что, да куда он от своей мельницы денется. Сынишка его, Вартек, на врача выучился, так тоже дома редко бывает. В Вернеце живёт, в самом лучшем районе, говорят. Хотя, давеча пролетел через деревню галопом, да в усадьбу прямиком. Ничего, не съел его хозяин. Через неделю целёхонек вернулся. Да и вообще гости, кто не татем ночным крадётся, а по дороге как добрые люди едут, тоже возвращаются. Для баб так это вообще примета хорошая - кто туда ездить зачастит, та замуж выскочит, и года не пройдёт.

- За кого? - удивилась Камилла.

- А это уж как кому повезёт. Кто за купца, а кто и за графа.

- А хо.. Канцлер тут причём?

- А не при чём. Но примета верная, к бабке не ходи. Так что гляди, - хитро усмехнулся старик, - может, и тебе платье белое примерять скоро. Хотя с одного раза ничего не бывает, тут месяцок хотя бы поездить надо.

У Камиллы по этому поводу появилось сразу несколько мыслей, но углубляться в них она не стала.

- Так не все его боятся, получается?

- Получается так. Ребятишки вон наши чуть не поголовно там пропадают, в страшной тайне, правда, от всех. Так что ты тоже гляди, не ляпни кому из родителей ненароком.

- А вы откуда про это знаете?

- Да моя ж дочка, Васёнка, сама с ними бегала. Я не запрещал, она мне и сказывалась. Говорила, ей Рогнар разрешил. Жена у меня, вишь, давно померла, Васёнке всего-то десять годков было. А там Марта девчонок стряпать учит, рукодельничать, в парней глазами стрелять. Фердинанд танцы придворные с ними разучивает, ну грамоте там, по иноземному тоже. Мальчишек драться по благородному, на шпагах, при секундантах. У них если промеж собой размолвка выйдет, ну там, у девочки одной под окном лбами столкнутся, они так и идут в означенное место и скачут. Который себя остриём дал коснуться, тот и проиграл. Рогнар тот наоборот, луки им делает, показывает, как верёвку с петлёй кидать, на лошадях скакать и стоя, и боком, как в лоб дать, ежели обидит кто. Тоже в жизни пригодиться может. Да вот было... сапожник наш, пьяница горький. Уж сколько я его стыдил, как об стенку горох. Не твоё, говорит дело. И вот раз избил он жену свою, женщину тихую и безответную, она бы и жаловаться на него побоялась, да сынишка его увидел, лет двенадцать ему тогда было. Он с ещё двумя пацанами, и того помладше, с рыбалки шёл. Ну, они удочки побросали, втроём сапожника скрутили, да приложили хорошенько об порог. А сын ему и говорит, мол, ежели ещё раз руки распустишь, я их тебе с корнем повырываю. И ничего, поутих сапожник. Пить не бросил, конечно, но буянить перестал.

- Удивительно! - восхитилась Камилла.

- Это что, - улыбался староста, - Васёнка сказывала, у них там, в замке, (это они дом замком кличут, за башенку), так вот они там натуральные балы устраивали. Девочки с Мартой платьев понашили себе, мальчишкам камзолов и что там ещё положено. Обувку вот только из города привезли, Фердинанд мерки со всех снял, ездил. Сам хозяин им на органе играл и на пианине.

Много ещё чего порассказал тогда староста Камилле, и она слушала, не веря своим ушам.

А утром, стоило ей отъехать немного от деревни, из леса показался подросток лет пятнадцати, сидевший на лошади без седла, волосы его были разбросаны по плечам, точь-в-точь, как у Канцлера, и девушка сдержала невольную улыбку. Вежливо поздоровавшись, он осведомился, куда она направляется, и, услышав, что в «Дом на холме», сказал:

- После бури ещё не все завалы расчистили, я провожу вас короткой дорогой.

- А ты не боишься, что я шпион или убийца? - весело спросила Камилла, вспомив рассказ старосты. Мальчик посмотрел серьёзно и внимательно.

- Если вы шпионка, то сразу говорить, куда едете, было опрометчиво. А если убийца, подосланный Ламберту, то мне с вами всё равно не справиться, ему теперь ниже магистров не присылают, и я должен отвести вас к Рогнару. А именно это я и сделаю, - помолчав, он добавил: - Только на убийцу вы всё равно не похожи. Я наблюдал, как вы ехали. Вы смотрели, как на деревьях снег блестит, как белка шишку лущит, ойкнули, когда заяц пробежал. А убийца, он по сторонам бегло смотрит, сразу замечает всё и на пути к цели не останавливается.

- А ты много убийц видел?

- Вообще-то нет, - признался мальчишка, - двоих только. Да и то довольно давно. Последнего даже Рогнар не заметил, пока молния не сработала, а это возле самого дома произошло, - посмотрев на Камиллу, мальчик рассмеялся, и его лицо перестало быть пародией на Канцлера. - Если честно, ничего такого я про вас заранее не думал. У вас на шее кристалл Ламберта и едете вы на лошади старосты, а значит, вы свой человек.

Камилла опустила взгляд на плотно застёгнутую шубку.

- Как ты увидел, что у меня на шее?

- Не увидел, а засёк, - пояснил мальчик и достал из-под одежды небольшой чёрный медальон, щёлкнул крышкой и провёл пальцем по оказавшемуся внутри плоскому сапфиру, огранённому в форме овала. В воздухе появилась голограмма.

- У вас шарообразный изумруд - самая высокая дальность передачи. После установки последних ретрансляторов вы можете связаться с Ламбертом хоть из другого полушария. Может, вы и правда шпион? - покосился он на неё и снова улыбнулся. - Зато у моего выше вычислительные возможности, - сообщил провожатый и захлопнул крышку.

- Меня зовут Камилла, - сказала девушка.

- А меня Кайл.

Некоторое время они ехали молча.

- Скажи, Кайл, а тебе кто больше нравится, Фердинанд или Рогнар?

Парнишка покосился на неё.

- Вопрос из разряда «ты кого больше любишь: папу или маму»? Так нам всем там Ламберт и за маму, и за папу, и за дядю с тётей, в том числе и старикам.

Камилла рассмеялась.

- Да, я неловко выразилась. Я их обоих сама не видела, но по рассказам поняла, что люди они разные, с разными... мировоззрениями, что ли? Так вот мне интересно, чьё тебе ближе?

- А зачем вам? - несколько подозрительно осведомился он.

- Я Канцлера... Ламберта, давно знаю, знаю многих его друзей, людей очень разных... но вы ему не друзья, а семья скорее. Вот мне и интересно, кто вы.

У Камиллы было природное обаяние, быстро располагавшее к ней людей, отточенное к тому же годами дипломатической карьеры. Она этим часто пользовалась.

- Фердинанда, конечно, интересно послушать. Про битвы, героев и прочую романтику... Балы, фейерверки, всё это очень красиво, но...

- Но?

Мальчик вздохнул.