Обед был… неожиданным. Мама что-то дала собакам. Теперь они бегали быстрее меня. У озера установили лавки еще в два ряда.

Отец поставил на меня мои же тридцать золотых. И сказал: «Теперь у тебя есть стимул».

О да! Ужинать мне не предлагали. А вот собакам дали что-то из разряда зелья берсеркера. Они не чувствовали боли, и я не успевал их снимать с себя. Пришлось бегать с кровотечением и двумя собаками на плечах, все время леча себя. Только когда настала ночь, отец отпустил меня.

Новое сообщение было отрадой для глаз. Я сделал то, о чем мечтал весь день.

– Окно характеристик.

О, сколько литров крови было принесено в жертву прогрессу! Там, где я бегал, даже тропинки стали красного цвета. Однако все к лучшему. Мой выигрыш составил восемьдесят золотых. Пора спать.

Утро было странным. Сегодня почти весь воспитанники были переподключены от старых игр к «Хризалиде». Видеть столько довольных лиц детей в детдоме было непривычно. По ощущениям – словно попал в санаторий-заповедник на Земле или в колониях Венеры.

Зайдя в игру, очнулся опять в своей комнате, видимо, это точка возрождения. Интересно, респаун тоже тут? Проверять как-то боязно.

Собаки спали на кухне, так что, войдя, я их сразу увидел. И мгновенно встал в стойку для отражения атаки. Отец заметил такую реакцию.

– В прошлый раз мы не договорили о том, где ты учился драться. Навыка у тебя нет, могу научить.

Мама хмуро буравила отца взглядом. Я так понимаю, она не одобряла задумку с тренировкой собак на мне.

Не раздумывая, согласился.

– Как поешь, выходи во двор, разомнемся.

Шансов победить не было. Разница в сто пятьдесят уровней, опыте, навыках просто зашкаливала. Два часа избиения младенца принесли двадцать дебафов, из которых я смог снять только шестнадцать. По словам отца, человек – это сплошные болевые точки и уязвимые места: темя, переносица, подбородок, яремная впадина, артерии, солнечное сплетение, пах. При правильно поставленном ударе выдаются криты. Можно нарушить атаку противника, сбив координацию тела, бить в суставы, использовать любую твердую точку тела для атаки. Один из самых страшных ударов, которые я получил, – основанием ладони в область сердца. Потеря здоровья, паралич на пару секунд, дебафы от переломов, внутреннее кровотечение. Второй такой удар был в нижнюю часть брюшной полости открытой ладонью – внутреннее кровотечение, оглушение и огромный урон. Даже несмотря на огромную разницу в навыках и их минимальное использование, урон был страшен. Я понял, что не знаю рукопашный бой с этой стороны.

А сколько травматических ударов мне было показано?! Перелом костей предплечья одним ударом, травмирование колен, локтей. К счастью, некоторые удары отец не стал использовать на мне, лишь показал стойку и точный принцип использования. Вырвать кадык, рассечь артерию ребром ладони, ударить локтем в темя, ударить для поражения внутренних органов противника, вогнать переносицу в мозг, ударить в висок.

– Человек очень слаб и не защищен. Хищники это знают и нападают, стараясь бить в уязвимые места. Даже в доспехе есть много слабых точек. Используя их, ты можешь нанести критический урон противнику. Те, кто идет по пути пустого кулака, превращают все свое тело в оружие, – отец показал, что в руках у него ничего нет, – ударом они могут отсечь голову или, не травмируя плоть, сломать кости. Такие люди редки, но они есть. Монахи – это лишь некоторые из них, причем не самые способные. Их искусство боя и классовые навыки только одна из граней мастерства.

– Но ведь есть не только люди.

– Верно, но у большинства живых существ одинаковые принципы строения тела. У неживых тоже есть уязвимые точки. – Отец помолчал, а потом сказал:

– Сегодня твоим заданием будет найти их у собак во время боя.

Бой с собаками под постоянным отравлением требовал непрерывного лечения. Теперь я даже не замечал тех моментов, когда использовал малое исцеление. Уклонение, парирование, удар. Смена положения. Сбросить собаку с шеи, лечение, блок. Собаки использовали навыки «раздирание плоти», «расцарапывание», «смертельный захват». Оказывается, не было в них ничего страшного – они слабы: уязвима глотка во время укуса, шея, глаза и… живот. У собак нет брюшного пресса. Почти все удары туда были критическими и сопровождались скулежом. Если все собаки были ранены, отец их отзывал, а мне приходилось их лечить. Отравления я уже не замечал, и только теперь увидел сообщение в логах.

Ваалси стоял около капсулы, рядом с ним была женщина в белом костюме, которую я никогда не видел. Оба излучали уверенность в своем превосходстве. Ругать меня не за что, поэтому посмотрим, что предложат.

Мальчик не был напуган или сбит с толку. А лишь в ожидании наших дальнейших действий сел и продолжил смотреть прямо на нас.