– Эти деньги лучше оставить вам, а то я бездарно их потрачу.

Теперь они оба смеялись. Только после минуты смеха я понял, как глупо это прозвучало.

Отсмеявшись, отец продолжил:

– Маги не учат обычных людей заклинаниям. Уж не знаю, сколько выиграл этот Бернард, раз так расщедрился. А эти сто золотых скорее отдал из принципа: за все должно быть заплачено. По этому же принципу я получил свои заклинания.

– Это что же, я девять жизней ему выиграл?!

Легкие улыбки у отца и матери. Стресс снят, они успокоились.

– Или даже десять.

А вот теперь серьезные взгляды.

– Он дал еще одно заклинание?

– Нет, обучил навыку медитации. Говорил, что больший эффект можно получить в месте силы, но что это такое, я пока не знаю.

– Медитации… – Отец посмотрел на стол пустым взглядом. – Саджи, ты хочешь стать магом, когда вырастешь?

– Пока не решил, я мало знаю о других классах. Есть разбойники, ассасины, лучники, мечники, воины, паладины, монахи, ремесленники. Но получить навыки, не относящиеся к твоему классу, почти нереально. Когда я узнал, что ты владеешь заклинаниями, понял, что могу их получить. Просто все удачно сложилось.

– Хотел поговорить с тобой о турнире. Ты дрался иногда бессистемно, иногда использовал уязвимые точки противника или бил в слабые места. Использовал боевые стойки, планировал бой, изучая противника. Мы с мамой знаем, что ты странник из другого мира.

По моим неожиданным пропаданиям можно было догадаться.

– А почему тогда волновались? Мы ведь не умираем. Я бы возродился на ближайшей точке возрождения.

– А если бы не возродился? Даже проверять не хочется.

Как только мы поели, отец выпорол меня снова. До самого ужина тренировали малое исцеление.

Рост навыков и характеристик – это, конечно, хорошо, но вот моральная усталость от того, что тебя порют уже почти сутки… непередаваемое ощущение.

Выход.

Из окон кабинета открывался превосходный вид: рассвет на Юпитере. Это было знаменательное событие для колонии. Местных жителей зрелище завораживало – им хотелось растянуть столь прекрасный момент! Однако хозяйке кабинета было все равно. Практика проходила успешно до момента, когда она взялась за дело Анжи Ганета. Уже неделю она просматривала записи тестов, бесед с врачами, личных заметок врачей. Элизу охватил азарт. Случай оказался интересным и не вписывался в общую картину. Она слетала в космопорт и поговорила с бригадиром. После того как пообещала, что детали разговора не будут разглашаться, бригадир сдался. Он полностью воссоздал события последнего года.

Анжи появился в порту, и поначалу на него не обращали внимания. Когда обнаружились кражи, мальчика поймали, и он быстро во всем сознался. Его заставили отрабатывать ущерб, а затем Анжи сам попросился остаться. Брался за самую черную работу, которую никто не любил. Сблизился с одним из инженеров, а когда с тем произошел несчастный случай, пропал и больше не появлялся. Самым удивительным было то, что Анжи, каким его описывал персонал космопорта, сильно отличался от представлений о нем врачей и работников детдома. Он вел себя полностью сознательно и, главное, говорил. Причем как говорил! Торговался с работниками и приводил аргументы, что не свойственно детям. Бригадир сказал, что Анжи даже был жесток. Не в плане обращения с людьми, а безжалостен к себе.

– Он ради смеха мог напугать кого угодно, но сам не боялся и шутки над собой воспринимал практически как открытую агрессию. Задания выполнял точно в срок. Будь он старше, я бы взял его на работу.

– А что вы думаете о поведении в целом?

– Ну, он никого к себе не подпускал. В разговоре держался на расстоянии примерно в метр-полтора. Со всеми говорил на «вы», только с Гальбоа и его сыном на «ты» общался.

Элиза делала заметки. Поведение человека в обществе отражает его внутренний мир. Сейчас получалось, что Анжи воспринимал весь мир как угрозу и только двум людям доверял и подпустил их ближе. Личное пространство – расстояние примерно восемьдесят сантиметров от тела человека. Это дистанция комфортного общения – у Анжи оно было сто двадцать сантиметров. Жаль, что с Гальбоа нельзя было поговорить. Медперсонал не пускал никого. Сейчас производилась реконструкция тела, и пациент в бессознательном состоянии.

Элиза собрала достаточно материала для разговора с мальчиком. Он должен выйти на контакт, тогда можно будет начать терапию по коррекции поведения. Тактика выработана, аргументы готовы. Слабые места Анжи найдены.

Куратор Ваалси отказался отправлять мальчика к ней в офис. Придется ехать самой в детдом. Послезавтра вечером она сможет увидеть объект своих исследований.

– Интересно, как же он отреагирует?!

Ваалси сидел в своем кресле и напряженно думал, что хочет узнать психолог от его подопечного. Анжи не дурак и знает очень много о том, что происходит в стенах детдома. Да еще и этот случай с космопортом. Послезавтра он сможет узнать все лично – комната для бесед хорошо прослушивается. А сейчас выиграл время, чтобы подчистить хвосты и побеседовать с возможными информаторами Элизы.

Зайдя в игру, очутился в своей комнате. Там сейчас утро. Пока завтракали, отец смотрел на меня с некоторым трепетом. Видимо, битва ремня и малого исцеления еще не закончена.

О, как я ошибался! Сегодня весь день я бегал от собак вокруг деревни. Мой запас выносливости и скорость восстановления здоровья позволяли бежать без отдыха, а вот отцеплять от себя собак, не убивая их, было сложно. В обед кормили только их, мне сказали бежать дальше. У животных открылось второе дыхание. Рейчел, Грюнт и Оуни сидели у пруда и кричали:

– Беги, Форрест, беги!

Вечер был насыщенным. Только ночью мне разрешили остановиться. Немного больно, но зато очень весело.

Оказывается, собак купили для охоты. На те самые деньги, которые я отдал отцу. Четыре собаки по двадцать пять золотых. Отец был доволен и потому объяснил свою покупку:

– Через неделю они будут стоить уже по сто золотых за штуку.

– Почему?

– Потому что они для своего первого уровня будут иметь характеристики двенадцатого уровня, а еще станут очень живучими, быстрыми и выносливыми. А еще у них есть классовые навыки атаки! И через неделю они будут сильно развиты!

– По… подожди, отец… Это они на мне будут тренироваться?

Вид собак, пускающих слюну при виде меня, сильно нервировал.

– Твое малое исцеление, живучесть и счастливый вид после порки делают меня самым счастливым отцом в мире. – Он посмотрел на звездное небо с улыбкой и самым невинным видом.

– За что?

– Для твоей же пользы, – и снова отец был серьезен, – завтра у собак будет для тебя сюрприз.

Кажется, у меня начал нервно дергаться глаз, и появился нервный смех. Отец – это что-то с чем-то.

Что можно сказать о собаках с зеленой слюной? Оказывается, теперь я стал не только быстрее бегать, но и получать отравление ядом при любом укусе.

Отец, а как же паралич? Это было бы настоящим сюрпризом, а так – мелочи. Двадцать пять секунд – и я покойник.

Теперь надо было сбрасывать собак, лечиться, уклоняться и все это на бегу. Рейчел нашла букмекера. Местные делали ставки на то, на каком круге меня загрызут. Ее отец поставил лавочки у озера. Да что у них за семья такая!