Еще бы понять где я нахожусь, последнее что я помнил это как я вышел из ночного магазина, который из-под полы торговал алкоголем, открутил крышку бутылки водки и сделал глоток. Всё остальное пребывало в сизом тумане. Я с гигантским трудом принял вертикальное положении, точнее сел и огляделся. Я сидел в каком-то подъезде на лестничной клетке, надо заметить смутно знакомой.

— а где я? — когда мозг не смог решить задачу, я всё же решил пойти по пути наименьшего сопротивления.

— Вы, молодой человек, сидите в нашем холле. Надо заметить в непотребном виде. Ваша куртка запылилась, брюки испачканы, а пахнет от Вас, надо заметить очень по плебейский, хотя весь ваш вид подобное отрицает, — он поправил очки, — и всё же меня гложет вопрос: что вы тут делаете?

— похоже, что сплю, — фыркнул я.

— это очевидно, но всё же.

— не знаю, — я потер переносицу, от чего боль усилилась, заставив меня поморщится.

— тогда, могу я надеяться, что вы покинете данное помещение, или Вам нужна медицинская помощь? — от того как этот гражданин вёл свою речь мои мозги вскипали и я решил, что надо бы быстренько ретироваться.

— конечно можете, — придерживаясь рукой за стену я встал, правда надо признать не с первой попытки и с помощью этого джентльмена, который после ещё услужливо вызвал лифт.

— я понимаю, дело молодое, — говорил он, заходя в кабинку, — но я бы не рекомендовал Вам впредь потреблять такое количество горячительных напитков. Это хорошо, что вы оказались в приличном доме, а могли бы попасть в руки каких-нибудь маргиналов и было бы хорошо если бы обнаружили себя только раздетым, а не оказались бы в морге. Со мной тоже случалось подобное в юности, но насколько я могу судить, подобные годы для Вас уже минули. Искренне надеюсь, что вы не будете больше поддаваться искушению зелёного змия.

Я неопределённо угукнул, практически вываливаясь из дверей на первом этаже и с облегчением плюхаясь на скамейку.

— прошу прощения, но я, пожалуй, немного посижу, а потом пойду, — мир кружил вокруг меня в демонической пляске, похоже сон не сильно мне помог протрезветь. Сколько же я выпил?

— да-да конечно, но, если Вам всё же понадобится медицинская помощь, полагаю вы можете обратится к нашей консьержке Марье Ивановне, думается эта милая женщина не откажет вам.

Я покивал, в душе молясь, чтобы этот рафинированный интеллигент свалил побыстрее. Это конечно классно, что вокруг такие приличные люди, но не с перепоя, слушать его словоблудие, не было никаких сил. Когда он удалился и в голове перестало шуметь я огляделся. Черт, это куда ж меня занесло. В голове всплыли давние воспоминания о том, как я уже сидел на этой скамеечке. Блин, блин, блин! Неужели я вчера напившись припёрся к Маше? Зачем? Что я ей говорил? И главное, что она мне сказала. Воспоминания выплывали из тумана медленно и очень обрывочно. Вот она стоит в дверях, щурясь в темноту, а потом вспомнилось как я долбился в дверь квартиры где жила уже не она, а затем как она стоит у лестницы и гневно на меня смотрит. И как из этого пазла собрать что-то толковое?

Совершенно точно понятно, что ничего не понятно. Идти к ней и выяснять? В принципе ничего так идея, чтобы выставить себя последним дураком. В кои то веки напившись не помню, что было так нет же именно сейчас надо вспомнить. Откровенно говоря, я переживал, что скатился в одну из крайностей, или оскорблял или вымаливал прощение. И если последнее было просто унизительно, то первое в свете вчерашней истории — несправедливо.

Ладно, как биш там говорила эта девица из «Унесенных ветром»? Не буду думать об этом сегодня, подумаю завтра. Я заставил себя подняться со скамейки, хоть мир и немилосердно кружился и направил свои стопы к метро. Уже выходя из двора обернулся на подъезд любимой. Да-да, любимой, как бы сложно это не было признать. Из него вышла пожилая женщина, которая вела за руку одного ребёнка и толкала коляску со вторым. Что-то моему воспаленному мозгу показалось не так, но я засунул и эти размышления в мешок с надписью «завтра», думать сейчас о чем-то кроме как о том, чтобы переставлять ноги и не завалится, так как штормило нещадно, было совершенно невозможно.

Хорошо, что сегодня у меня был выходной. Я заранее договорился с шефом на отгул, потому как собирался решить пару личных дел, но моё нынешнее состоянии не подразумевало использования выходного по назначению. Добравшись домой я рухнул на кровать и забылся пьяным, тяжелым сном. Полегчало мне к вечеру и не после сна, спасли лишь превентивные меры при участии фарфорового друга. В голове зародились подозрения, что от долгого воздержания оргазм отвык от таких доз алкоголя и тупо отравился. Это был второй шок за день, слава богу последний.

Кое как приведя себя в порядок, я дал зарок не пить и жизнь покатилась по привычной колее. Машку хотелось видеть нестерпимо, но проснувшаяся не ко времени совесть подсказывала, что если я и раньше, то с трудом бы смотрел любимой в глаза, потому что было стыдно, то после своего пьяного демарша это становилось ещё труднее.

Мария

Вот уже несколько недель я ходила сама не своя. Душу жгло желание видеть Игоря, скажу честно, я даже пыталась подстроить пару случайных встреч, но ничего не вышло. Хорошо это было или плохо я не знала. Такой одержимости им со мной не случалось даже во время нашего расставания, но, правды ради, надо было сказать, тогда во мне клокотала обида, да и со временем было сложно, были другие, более важные проблемы, требующие срочного решения. Сейчас же после его попытки извиниться, в душе родилась надежда, что всё можно исправить, но памятуя о своей злопамятности, я не могла себя заставить первой пойти к нему. Ведь желание видеть его было первичным, а после всплывут старые обиды и начнется война, непримиримая и болезненная. Хотя я не сомневалась в том, что чувства у него ко мне остались, иначе бы он не заявился пьяный, это лишь всё усложняло. Любящий человек нутром чует куда уколоть больнее, а у нас было слишком много обид и неверия друг другу. Мы словно два ежа и хотели сблизится и при любом приближении нещадно кололи друг друга. Самым правильным было оставить все как есть и не мучить друг друга, ведь мы уже научились жить по одиночке, но сердце противилось такому мудрому решению мозга и искало выходы, а у меня не было сил бороться со своей натурой.

Работа не клеилась, новый заказ полученный благодаря банкету, горел и требовал детальной проработки, а подчиненные словно сговорившись делали один ляп за другим, но я не могла взять себя в руки. Как ни пыталась настроится на рабочий лад никак не получалось. Каждое утро я делала себе внушение, что вот сегодня я всё сделаю и дальше проблемы будут только уменьшаться. Но видимо прошедший год меня изменил, перекроив бизнес-леди я получила домашнюю женщину, у которой амбиции, улеглись и появилось понимание, что всех денег не заработаешь, а, чтобы комфортно жить у меня уже всё есть. Я трудилась, привнося свой вклад в общее дело, руководя уверенной рукой, но те вершины, которые я ещё год назад хотела покорить значительно поблекли и уступили место на пантеоне желаний другим мечтам. Несмотря на то, что я отказала себе в личном благополучии, я была глубоко уверена, что женское счастье не обойдет меня стороной, ведь у него так много составляющих и мужчина не единственное, а лишь одно из них. У меня были планы, стремления и интересы, никак не связанные с покорением мира и сейчас они мне, были важнее. Я уже совершенно никому и ничего не хотела доказывать. Зачем? Я высоко взлетела, я из пичуги превратилась в красивую орлицу, теперь надо парить, а не стремится в высь. Ведь когда ты лезешь вверх, ты обязательно упадёшь вниз. Я устала карабкаться, стирая костяшки в кровь, я устала бороться с ветряными мельницами, я неожиданно осознала, что это не приносит мне никакого удовольствия. Сейчас моя радость была совершенно в другом. По вечерам мне не хотелось просиживать за документами, моё сердце рвалось к близким и когда моя фирма стала филиалом большого строительного конгломерата я частично получила такую возможность. О чём ещё можно было мечтать?