Ваня мне однозначно нравился, в нём не было той прописной и привычной красоты, которая была в Саше, скорее даже наоборот. Хищное, заострённое лицо, глубоко посаженные тёмные глаза, резкие движения сухопарого тела, но он мне нравился. Возможно потому, что был полным антагонистом отца Алисы, ни каких телячьих нежностей и предупредительности, всё чётко и жестко. Первое время это не было так заметно, но уже через месяц я чувствовала себя закованной в кандалы, нет, мне никто, ничего не запрещал, но он полностью подавлял и подчинял только своей энергетикой. Я это начала замечать и в той части жизни где он не присутствовал, я изменилась на работе, стала слабее податливее, этого нельзя было допускать, бизнес слабости не терпит, и я боролось. Наш первый и единственный секс я по сей день вспоминала с содроганием. Столько боли и дискомфорта я не испытывала даже в свой первый раз, самоё страшное было в том, что я вдруг поняла, этот человек получает удовольствие только причиняя партнёру боль, хотя сам если и осознаёт это, то пытается не замечать данного факта. Из его квартиры я бежала так, что пятки сверкали. Конечно, можно было сказать, это случайность, но отторжение от знакомств в глобальной сети появилось жесткое. А если я ни с кем не знакомлюсь, друзей у меня нет, то и социальные сети мне не нужны.

Эти размышления разгуливали в моей голове сейчас, а тогда, в крепких и горячих объятиях бывшего одноклассника мне было не до размышлений. Домой ко мне Игорь зайти отказался, мотивируя это тем, что там ему будет сложнее держать себя в руках, лишь на прощание поцеловал так, что у меня закружилась голова и пообещал завтра отметить первую победу в суде, приглашением в ресторан. Мужчина уверял, что с такой поддержкой, которая у него теперь есть, он не просто выиграет дело, он всех разгромит.

И вот я, сейчас, попрощавшись с Ниночкой и уложив дочь сидела в гостиной и пыталась понять, что же он за человек — Ершов Игорь. Я вспоминала каким он был в школе, об этом парне я не могла слова хорошего сказать. Я думала о тех редких и очень сумбурных наших встречах в последнее время. То мне казалось, что он так и остался снобом, которому женщины нужны лишь для удовлетворения плотских потребностей, то наоборот, виделся чувственным, нежным и заботливым. Кто же ты? Почему меня с такой силой тянет к тебе? Почему, стоит тебе коснуться меня я перестаю хоть что-либо соображать? Эти вопросы оставались без ответа, я знала лишь одно, как бы там ни было, я не могу отпустить его из своей жизни, я не могу забыт его губы и руки… оставалась лишь одна вероятность, что после постели мы разбежимся… если мне что-то не понравится. Такая заинтересованность впервые овладела мной, она не была похожа на влюбленность в Сашу, тут было что-то другое, немного магнетическое, чего я не могла объяснить. Она меня пугала, но на то я и была собой, чтобы не прятать голову в песок, обманывая собственное я и смотрела страху в глаза.

Игорь

Суд прошел как в тумане и не потому что я так нервничал, оказавшись впервые во владениях Фемиды, а потому что я нестерпимо ждал вечера. Странное дело, я не только мечтал о податливом теле Маши под своими руками, я хотел видеть её, слышать… это с одной стороны сильно отвлекало, не давая сосредоточится, а с другой окрыляя, позволяя выхватывать из речи обвинителя важные и нужные фразы, которые я с успехом мог использовать против него же. Это было странное ощущение полёта над собой, я одновременно казался себе тюфяком и чуть ли не суперменом. Может это от долгого воздержания и меня отпустит после парочки страстных ночей? Но почему-то казалось, что нет, а потому я не хотел торопится, было в этом некое мазохистское удовольствие, дразнить себя и её, но не переступать за грань, этим я планировал заняться сегодня вечером. Я взял в долг денег у сменщика в офисе, похоже скромно питаться я буду ещё две недели, но это не важно, и планировал повести Машку в один итальянский ресторанчик, я помнил его по прошлой жизни, ужин там мне как минимум влетит в копеечку, но как говорится, проиграть так миллион, полюбить так королеву. Кажется, я нашел свою… может любовь, она как раз такая? От размышлений меня отвлекло обращение судьи, всё же надо было сосредоточится на том, чем занимаюсь.

Дело, как и планировал, я выиграл и от этого душевный подъём и вовсе начал зашкаливать, мне хотелось обнять весь мир, но я решил повременить, и позвонив в контору, сообщил о результате заседания, за что мне обещали завтра — послезавтра скинуть денюжку, работа у меня была сдельной, так что каждый договор или дело, а особенно выигранное, капало мне в карман ощутимой монеткой. Вторым делом было заказать столик, в такие места просто так не завалишься, точнее завалишься, но для этого ты должен быть завсегдатаем, а я уже несколько лет не имел средств к посещению подобных «забегаловок». Третьим пунктом стояло приведение себя в порядок, я, конечно, перед судом чисто побрился и одел свежий костюм и рубашку, но душ и замена сорочки мне бы не помешала. Ещё по списку были цветы. И вот я во всём блеске стоял недалеко от ресторана, где мы уговорились встретится с Машей, торчать под дверями или ждать её за столиком не хотелось. Было нестерпимое желание видеть с первой секунды как она приедет.

Откровенно говоря, было ещё несколько моментов, как то, что не приходят в подобные места на своих двоих. И пусть моя одежда не просто говорит, а кричит, что я не могу себе позволить такое роскошество, как через день здесь ужинать, но надо хотя бы попытаться сделать вид. Опять же небольшой променад перед ужином совсем не плохо. В общем плюсов того, чтобы я топтался на углу было больше чем если бы я восседал за столиком, торча будто тополь на плющихе.

Машка приехала вовремя, красивая, немного уставшая. При виде её у меня сладко засосало под ложечкой. Квалифицировать это чувство было сложно, одно могу сказать точно — оно мне нравилось, даря необъяснимое ощущение полёта.

Мы прошлись, зашли в ресторан, заказали белого вина и горячее, болтая о чём-то несущественном. Чётко вычленить тему разговора совершенно не получалось, мы смеялись, обсуждали книги и фильмы, страны и города, да многое, но было нестерпимо здорово. Я давно себя так не чувствовал, похвастался даже сегодняшней победой, за что был награждён кучей лестных эпитетов, и, хотя, я прекрасно понимал, что они — преувеличение, это тоже было чертовски приятно. Но потом что-то пошло не так, точнее через секунду я понял, что, но сначала я не знал, почему переменилось лицо Маши, она выпрямилась в струнку, глаза стали ледяно-вежливыми.

— Игорёша! Ты ли это? — голос был смутно знакомый, чтобы увидеть говорившую пришлось обернутся и задрать голову, потому что она уже близко подковыляла на своих умопомрачительных каблуках. Только после долгого разглядывания я сообразил, что это наша одноклассница и моя подружайка Катька. Выглядела она отлично, но с трудом узнаваемо, сколько денег было угрохано на пластических хирургов думать было страшно. В голову неожиданно пришла мысль, что это даже противно, она и со своими чертами лица была красивой, зачем же так себя перекраивать? Нет, в чувстве стиля этой молодой женщине нельзя было отказать, всего было в меру, в отличии от Лерки, чапающей чуть позади, у той губы смахивали на вареники, а грудь на шары для боулинга. Откровенно говоря, я был совершенно не рад встречи, но делать вид, что мы незнакомы, было глупо, они всё равно докапаются, характер девушек я знал отлично.

— Катюша! Лерок! — растянул я губы в фальшивой улыбке, надеясь, что мои скулы не сведёт. Девицы давно обзавелись спонсорами и из приятельниц по пакостям превратились в заклятых подружек друг для друга и для всего бомонда, капая ядом на всех вокруг, — как вы?

— Игоёш, что это за ретро? — брезгливо, двумя пальчиками тронула Лера лацкан пиджака.

— О! милая разве ты не в курсе? Это нынче последний писк, я же не могу как вы отставать на шаг, дела вид, что это вкус.

— Доброго время суток, милочка, — протянула Катя, — Игорш, наконец что-то более ли менее приемлемое, а то у него вечно такие подружки, которые даже на половые тряпки не пустишь, противно, — подмигнула она Маше, — но ты-то смотрю ничего, хоть в забегаловку сходить не стыдно. Может ты из него пародию на человека сделаешь.