Слезы Стайлза симптомом не могли являться. Или?..

- Ну хоть что-то? Дерек, – Дитон не сдавался, от волнения совершенно непрофессионально перейдя на “ты”, – тебя привела сюда ревность, но послушай, воспользуйся ситуацией и доверься мне. Расскажи о происходящем сейчас со Стайлзом, это необходимо, потому что вместе мы сможем помочь ему!

- А почему вы мне верите? – вдруг осенило Дерека запоздало. Он вдруг совсем забыл о том, как еще минуту назад требовал правды о своём парне во что бы то ни стало. – Почему так легко и просто вы рассказали сами о том, насколько болен ваш пациент? Это же запрещено, вы должны хранить врачебную тайну, вы должны...

- Прежде всего я должен защищать интересы своего пациента, ты прав, – устало кивнул Дитон, соглашаясь со всеми кинутыми в его лицо обвинениями, – и я этим сейчас и занимаюсь.

- Вдруг теперь, узнав обо всем этом, я наврежу ему? – Дерека трясло.

- Вряд ли, – уверенно сказал доктор.

Дерек не понимал – почему. Почему, ворвавшись в кабинет этого человека, он вызвал в нем такое доверие.

- Что вы хотите узнать? – все же спросил он, еще надеясь, что к нему не собираются залезать под кожу.

Надежды растаяли со словами Дитона.

- Всё, – кратко сказал он. – Особенно если в последнее время между вами происходило что-нибудь странное.

“Странное...”

Дерек усмехнулся.

Он оборотень. Это уже странно. Общество все еще не научилось признавать равенство двух видов.

Он оборотень-гей, и пусть пресса орет о железной толерантности к однополым отношениям, они всё так же осуждаемы. Шепотом, но все же.

Он оборотень-гей, который имеет связь с шестнадцатилетним мальчиком, и разница в возрасте составляет более десяти лет.

Он просто ходячее доказательство похотливого животного, которое по незнанию трахает не только малолетнего, но и психически больного мальчишку.

Он странен с головы до ног и кажется, этим странностям могут вскоре придумать определенную статью в уголовном кодексе.

- У него часты смены настроения, – начал с легкого Дерек, убедившись, что Дитон все так же выжидательно смотрит на него.

Ждет откровений, профессиональный ублюдок.

- Еще.

- Он очень неугомонный временами.

- Еще.

- Болтает много. Жестикулирует. Не дружит с координацией. Грызет все подряд, как щенок...

Дерек улыбнулся. Наверно, единственный раз за сегодня. Он вспомнил, как впервые провел эту аналогию, увидев погрызенные колпачки ручек. Узнав на них отпечатки зубов своего любовника. Учуяв запах его слюны, хранившейся на последней...

Эти бытовые мелочи успокаивали и умиляли. Гасили напряжение получше секса. Они напоминали Дереку, какой на самом деле Стайлз еще ребенок и накладывали странный запрет на серьезные, взрослые разговоры с ним.

Это было несправедливо по отношению к парню, Дерек осознавал. Потому что когда трахал, не думал о том, насколько еще незрела психика, да и анатомия его маленького волчонка. Вгонял в его маленькую дырку член и выл от удовольствия на всю спальню...

- Насколько гладко прошел его первый опыт? – этот вопрос, больше, чем остальные, застал Дерека врасплох.

- Что, простите?

Дитон кашлянул, пояснил бесстрастно:

- Насколько безболезненно прошел его первый половой контакт?

- Я не буду...

- Будете, Дерек, – Дитон внезапно снова перешел на “вы”, – потому что это важно. Попробуйте абстрагироваться от смущения и неловкости, расскажите мне об этом важном событии в жизни каждого человека.

Парни – народ особенный. Никто им ТАМ ничего не рвет и не ищет после следов крови. Парни не заморачиваются датами и не отмечают этот день в календаре, будто бы день взятия Бастилии. И все же Дитон зачем-то хотел услышать о первом опыте Стайлза. Наверно, интуиция его тоже была на высоте, за столько-то лет практики...

- Я... не смогу, – попытался съехать с темы Дерек и тут же сдался под непроницаемым, спокойным взглядом врача, в котором, даже если и поискать хорошо, не было ни грамма похоти от предвкушения слышать историю дефлорации своего пациента.

- Ладно. Ладно, – тихо и стыдливо прошептал Дерек, – я расскажу, если это так важно.

- С подробностями, – жестоко уточнил требование Дитон.

- С подробностями, – кивнул Дерек, думая, что пусть это и будет намеренным скальпированием его личной жизни, но еще это – хороший шанс на избавление от собственных иррациональных страхов; от странных, непонятных воспоминаний, которые он на протяжении целого месяца отношений упорно старался затолкать в память от себя подальше.

====== IV. ======

- Мы познакомились в ночном клубе, ну, знаете, особенном, – начал Дерек, но Дитон перебил его, извинившись.

- Это не столь важно – где. Сколько времени прошло с момента знакомства до интимного контакта? – задал он первый неудобный вопрос.

- Два часа.

Дитон удивленно посмотрел на Дерека, и тот с удовлетворением констатировал очевидное – не так-то хорошо, значит, знал врач своего пациента, если на его лице сейчас отчетливо написано изумление. Но удивляться столь скоропалительному знакомству Дитон больше на стал. Как и не стал упрекать Дерека в очевидном соблазнении мальчишки.

- Почему так скоро? Он был пьян? – только спросил.

- Нет. Нет, – припомнил Дерек и добавил, – слегка если.

И предвосхищая некоторые вопросы касательно способов знакомства в среде геев, объяснил:

- В этот клуб приходят искать себе партнера на ночь. Понимаете? Специально. Стайлз не показался мне...э-э... легкой добычей, что ли. Он мне понравился. Я лишь ошибся в оценке его опытности, а точнее – неопытности. Он так себя вел... Не знаю... Развязно?

- Хорошо, Дерек, не нужно объяснений, – прервал его Дитон. – Стайлз вполне может отвечать за свои поступки, однако... Ничего не показалось тебе странным?

Дерек думал.

Он все еще сомневался, насколько сильно можно разоткровенничаться с этим врачом, которого совсем не знал. Ощущение, будто он трясет перед чужаком своими простынями, прочно осело в голове.

Было гадко. Стыдно. Отвратительно. Но разве не такие странно-гадкие вещи рассказывают своему психоаналитику герои вымышленных историй?

У него еще оставалось несколько минут до того момента, когда он должен будет произнести вслух самое сокровенное. Минуты эти спасительно растягивались в вечность.

- Мы ушли из клуба, – монотонно начал вспоминать он прошлое. – Посидели в кафе. Там Стайлз перестал кривляться и изображать из себя разгуляй-мальчишку. Мне показалось, именно тогда он стал... собой. Мягким. Милым. Стеснительным. Действительно невинным.

Он вздохнул:

- Наверно, не нужно было...

- Дерек, – оборвал его Дитон, – брось сожаления, мы говорим не о тебе. Стайлз. Пожалуйста.

- Через час мы уже поднимались ко мне в квартиру. Обычно, я не... не имею дела с такими молоденькими партнёрами, – попытался оправдаться снова Дерек, но словив упрекающий взгляд Дитона, махнул рукой, – ладно, проехали...

Он понимал, что перед ним не отец, не друг и даже не приятель. Ему нечего стыдиться своих чувств, которые по отношению к мальчишке возникли почти сразу же. И все же он стыдился. Возраста, силы. Они стали выглядеть совсем иначе в свете болезни Стайлза. В этом всём было что-то убого-извращенное, трахать психически ненормального любовника. Будто за конфетку договорившись о перепихе с умственно отсталым.

Стайлз не был таким, и все же...

- Он знал, что ты оборотень? – спросил Дитон неожиданно.

- Думаю, да, – припоминая, ответил Дерек, хотя уверен сейчас не был. Кто там в темноте танцпола разберет – волк ты или человек.

- Когда Стайлз это понял? Дерек? – вопросы не прекращались и странно не относились к стыдным областям в его рассказе. Дитон не спрашивал об интимном и Дерек растерялся.

- Не... не знаю, – медленно проговорил он, – не помню... Было темно... Я...

Вопрос со случившимся его обращением, когда он не смог сдерживаться при мальчишке больше, был для него не очень приятен. Это была проблема, скорее касавшаяся карьеры. Проблема стыдная и напоминающая ему о том некрасивом эпизоде при приеме на работу, когда в отделе кадров вынужденно сказали о чипировании. Сказали наедине, пощадив самолюбие, и объяснили, что прежде всего фирме нужны твердые гарантии того, что сущность его никогда не покажет себя в стенах этого здания, а точнее прочно оградит сотрудников и клиентов от возможной опасности. Чип эти гарантии даст стопроцентно, так что...