- Да что на тебя нашло? – возмущался тот, приводя себя в порядок.

Делал он это долго – отмывал с себя и одежды следы их любви, заклеивал пластырем ссадину на руке, рассматривал порванную когтями Дерека майку и со вздохом досады выбрасывал ее в мусорку.

Дерек же деланно спокойно мыл руки в раковине, стоя спиной к своему парню. Смотреть в глаза было стыдно, осознавая совершенно всё: что он ужасно виноват перед ним, что зол на себя и на свои неожиданные желания. Он только что беззастенчиво использовал ситуацию в своих жалких недостойных интересах. Но... позвольте, это же не считается? Этот секс с призрачным любовником? Кай не Стайлз. Он мальчик-тень, которого, смех-то какой, Дерек думал, что сможет любить с равной силой!

Он вспоминал своё мягкотелое нытьё на прошлых приемах у психиатра, когда, с искренностью упиваясь жалостью к скучающему по нему монстру, думал по-геройски справиться в одиночку с ними двумя.

Но, как оказалось – сердце его не способно вместить в себя столько чувств, если только хочет остаться здоровым и не разрубленным напополам. Как оказалось, любовь ко второму объекту можно трансформировать в нечто иное. Без ненависти, без злобного умысла заставить работать на улучшение состояния Стайлза. Это было гадко, рационально, так... по-Дитоновски, но все же работало. И разве не должен был радоваться Стилински тому факту, что Дерек теперь принадлежал исключительно ему? Что любил его не только больше, но и в единственном экземпляре?

Монстр как почувствовал. Даже сегодня, за те две минуты их молниеносного совокупления, Кай успел простонать какое-то отрицание. Сумел схватить Дерека за руку, отпихивая его от себя, и попытался даже заглянуть в глаза, придав выражению своего лица какое-то нелепое осмысленное выражение, какого Дерек никогда у него не видел раньше. Еще чуть-чуть и могло бы прозвучать что-то неприемлемое для их игр, но Дерек вовремя зажал ему рот, как обычно. Раз и навсегда решив для себя, что не станет делать вид, будто мальчишка существует. Став со временем очень жестокой таблеткой, которая излечивала Стайлза, но медленно и верно уничтожала его двойника, травя равнодушием и обезличенным сексом.

“Выбор Софи”, так позже назвал Дерек это своё непростое решение в пользу любовника-своего настоящего парня. Решение, которое пришло к нему неосознанно и интуитивно. И вряд ли било бы так по нервам, если этой ново-осознанной незначительностью Кая не заставляло Дерека сейчас амнистировать собственные, непростительно гетеросексуальные похождения на стороне.

... – Что-то случилось, да? – допытывался проницательный Стайлз позже уже более спокойно, зализав раны. – Ты как не в себе последние дни...

Дерек угрюмо пытался оправдаться загруженностью на работе, но понимал – дело исключительно в нём и в его однобоком решении играть их ситуацией, как вздумается. В том, что беря на себя проблемы своего парня, он сам стал проблемой для них. Со своим видением их особенной жизни, от которой было никак не сбежать и которая, хоть тресни, никак не желала становиться приближенной к норме. Как ни крути, но в любых вариантах, в разных опробованных реальностях и с различными расстановками сил под одеялом всегда кому-то одному из них было плохо.

Дереку.

Стайлзу.

Или же Каю.

- Прости, детка, – жалко выдавил из себя он, – я не хотел...

- Ты так меня шарахнул о стену, что у меня теперь голова болит, – пожаловался Стайлз. А следующим вопросом истинного альтруиста пристыдил Дерека окончательно: – Ты-то сам точно в порядке?

- Конечно, да, – ответил Дерек, чувствуя, как ощутимо терпко шибает в ноздри запахом их недавнего совокупления – его собственной, отравленной призрачной изменой спермой и жарким молодым потом чуть ли не изнасилованного любовника.

- Я в абсолютном порядке, – повторил Дерек уверенно, виновато целуя Стайлза в макушку.

“Абсолютно точно нет” – еще уверенней подумал он.

В каждом есть страсть к игре. В человеке, в волке. Которым иногда уж очень хочется вернуться в то солнечное, как в детстве, состояние легкой игры с несложными правилами, условия в которой предельно понятны – ты просто должен быть в настроении веселиться. Без всяких оговорок и маленьких подпунктов, повелевающих играми взрослых, ведущихся на выживание.

Уйдя на следующий день в офис, Дерек покидал лофт будто поле боя. Проигравшим и пристыженным. Словно мантру твердящим себе: он вовсе не предаёт Стайлза Стилински. Он просто играется с Кейт. Тем более, что сексуальная составляющая из их офисных игр напрочь исчезла.

Развлечение, от которого он отказаться никак не мог, от этого не стало менее увлекательным. Дерек напоминал себе, что на этот раз он сражался с противником почти что равным. Он был на своей территории – соревновался с Арджент так, как всегда умел это делать. Он не вел бой вслепую, как происходило у него со Стайлзом и его болезнью вот уже больше полугода. Он бился с удовольствием и полным осознанием того, что эта игра не разрушит его жизнь, не оставит в ней ни угольно-черного следа тоскливых воспоминаний, ни выжженных безысходностью пустошей в сердце. Он с легкостью мог допускать ошибки. Да что там! Он мог позволить себе даже проиграть.

Но ситуация неожиданно разворачивалась в его пользу. Возможно от того, что Дерек шел к цели, позволяя себе рискованно экспериментировать и браться за сложные, нестандартные проекты, не боясь их завалить. Он не боялся в их игре ничего, и в этом было его отличие от напористой, но осторожной Кейт.

Она, так опрометчиво призвав в соперники себе талантливого и бесстрашного Дерека Хейла, теперь, наверно, сожалела.

Начальство делало намеки о должности теперь не ей. Начальство заигрывало с проклятым оборотнем. И Арджент пошла ва-банк.

Дерек не знал, что ею двигало – настоящее желание, интерес к его нечеловеческому происхождению или же это была извечная женская хитрость – смутить противника новыми возникшими обстоятельствами, проникнув к нему под одеяло в качестве уже не соперницы, а любовницы. Поставить его перед фактом неразрешимых противоречий и заставить выбирать – между собой и целью, к которой шли оба.

- Мы так и будем сидеть в этом вонючем баре каждую среду, Дерек? – спросила она его в лоб в их очередную встречу, которых они не отменяли, решив быть выше этого и не проявлять признаки личной вражды на радость всем обитателям офиса.

- А ты хочешь обсуждать дела на улице? – иронично парировал Дерек, вскинув брови.

Чувствовал, конечно, её нетерпение, даже злость на него, такого недогадливого, и в какой-то степени непобедимого во всех смыслах.

- Я имела в виду то, что ты мог бы уже пригласить меня куда в более приятное место. Куда-нибудь подальше от этих офисных мартышек, которые заняты только тем, что делают на нас ставки.

Она звала его в приватное место. Волосы ее блестели холодной платиной в неярком свете бара, а макияж был особенно тщателен. Еще одна пуговица на блузке покинула петельку, если вести отсчет от первой их встречи, и это было для Кейт Арджент не совсем допустимо, если только она не собиралась сидящего напротив мужчину соблазнить.

Дерек ощущал ее намерения так же ясно, как и понимал: ни еще одна пуговица, ни шелк локонов, уложенных волосок к волоску не заставят его лечь с ней в постель.

Причин было две, и он перестал гадать и мучить себя, какая же из них стояла для него на первом месте.

Странно, что Кейт до сих пор не удосужилась разузнать о красивом оборотне всё. Он не хотел её смущать, в лоб сообщая свою ориентацию. И, собственно, в контекст их бесед фраза о том, что он гей, никак не вписывалась.

Дерек никогда не скрывал, что нетрадиционен. Не афишировал тоже, конечно. Не хватало еще шокировать начальство и этим. С них было достаточно его агрессивной животной ДНК, а ему – приказа о вживлении чипа.

В баре было действительно шумно. Дерек легкомысленно согласился покинуть нейтральную территорию, и они мило поужинали в маленьком ресторанчике в центре, хотя он, конечно же, знал, что играет с огнём. Знал, как опасны бывают разъяренные женщины, если ожидания их обманывать столь долго. Только вот элемент опасности, так и не поднятый в их предыдущих партиях на должную высоту, теперь присутствовал в хорошей, нужной концентрации. И это придавало их соперничеству новое, пикантное звучание. От этого становилось горячей и без секса, и Дерек себя не винил. Он игрался и, в конце концов, ничего этой Арджент не обещал и со своей стороны никаких пуговок авансом не расстегивал.