Сейчас смеяться не хотелось: перед ним лежал чистый лист бумаги формата “А” четыре, ожидающий написания на нём многих пунктов их постельного договора, и Дерек почему-то был уверен, что одной страницей они не ограничатся.

- Ну, – сказал он убито, – начнем.

Стайлз поднял на него свои красивые темные глазищи, оттененные классической синевой, и впился зубами в колпачок новой ручки.

... – Пятница? Ты уверен? – уже через десять минут, пережив обоюдно жуткую неловкость, вполне по-деловому переспрашивал Дерек Стайлза насчет дня Икс, когда ему будет разрешено делать с любовником всё, что он пожелает.

Формулировка была специально заточена под игривую фразу о вседозволенности в постели. На самом же деле, она означала лишь только то, что в назначенный и согласованный ими двумя день в терапевтических целях Дерек сможет заниматься со своим парнем сексом свободно. Без ограничений по степени грубости, не стесняясь высказывать вслух желания и не церемонясь в выражениях. Провоцируя появление двойника или же нет. И конечно же, ему позволено будет безбоязненно трансформироваться, чтобы брать Стайлза в животном обличье. Кормить волка, так сказать.

- Пятница. Уверен, – монотонно и деланно равнодушно подтверждал день недели Стайлз. – В субботу у меня занятий мало, а ты вовсе не работаешь, поэтому мы можем спать сколько влезет, и даже из дома не выходить. Плюсуем сюда же воскресенье и получаем почти три дня, которых хватит на заживление, например, вот такого расчудесного подарка, оставленного тобой в день Икс...

Стайлз с противной миной оттягивал ворот своей и так растянутой футболки и демонстрировал длинную царапину, которая начиналась у горла, а где заканчивалась – видно не было. Хотя Дерек знал – кровавая полоска стремительно бежала вниз, опасно задевая розовый сосок, прыгала по ребрам еще ниже, полосовала впалый живот и, наконец, обрывалась в районе паха, в том месте, где кожа тонка и пропускает сквозь себя рисунок голубоватых венок. И именно поэтому разрез, оставленный когтями Дерека в порыве страсти смотрелся так пугающе, так жутко.

- Прости, – наверно в сотый раз сказал он своему парню, – ты знаешь, почему это случилось с нами снова.

Дерек уже не говорил, что виноват один, даже предложения строя иначе. Он перестал винить себя за всё, избавился от этого разрушительного чувства быстро и уверенно, косвенно оправданный Дитоном, да и самим Стайлзом тоже. И знал, что где-то в глубине души, мальчишке приходилась по вкусу такая живопись на его теле. Такие следы, кричащие о неподдельной страсти волка.

- Теперь я буду аккуратен, – пообещал всё же Дерек и потянулся рукой к обнаженной шее Стайлза.

Стайлз охотно дался ласковой руке. Дерека это не уставало удивлять – он делал мальчишке больно, полосовал его когтями, ставил синяки и тёмные, подолгу непроходящие засосы, но Стайлз по-прежнему доверял его рукам, иногда слишком ласковым с ним, а иногда – наоборот. Он будто ждал, когда же они, наконец, придут к золотой середине, им пока недоступной, уравновесив страсть и нежность.

На данный же момент их тактильный опыт работал на контрастах. То Дерек боялся поломать Стайлза, аки хрустальную вазу; то душил его в порыве страсти по-настоящему, до синих следов.

- И все же пятница не подходит, – возразил Дерек, – потому что это конец недели, вечеринки проводят именно в этот день, и ты вряд ли сможешь...

- А я такой тусовщик, знаешь, – тут же скривил по-обезьяньи свою мордочку Стайлз.

Дерек посмотрел укоризненно. Он никогда не запирал своего парня дома. В спокойные дни они часто куда-то выходили, и пару раз Дерек бывал на каких-то диких молодежных мероприятия, не вызывающих у него, тридцатилетнего, никакого доверия.

Там ему было не очень-то весело, поэтому он просто таскался за Стайлзом по темным комнатам и с кем-то знакомился. Вряд ли хоть кому-то из этих новых друзей было больше двадцати. Дерек чувствовал себя древней руиной, на которую бросают восхищенные взгляды только по той причине, что она слишком хорошо сохранилась и все так же красива, как и сто лет назад.

Тот самый Скотт, у которого Стайлз якобы ночевал, пошушукавшись с другом, многозначительно кивнул в сторону оборотня и не скрываясь, поднял большой палец вверх, одобряя его выбор.

Так что момент публичного триумфа Стайлза был ими пройден еще очень давно и сейчас Стилински действительно не особо напоминал тусовщика. Готовился к поступлению в колледж и, хоть выбрал облегченный курс, все равно учился как проклятый, доказывая всем и себе в том числе, что попросту может быть нормальным.

- Ладно, пятница, – наконец согласился волк.

Дитон советовал придерживаться периодичности раз в неделю, чтобы исключить постельные побоища вроде того, которое случилось у них после последнего многодневного воздержания, в результате чего и появилась эта живописная царапина на теле Стайлза, которая Дереку только не снилась. Других следов тоже было полно и ничего хорошего в этом не было. Было стыдно и неловко за свой волчий темперамент, который Стайлз ни вспомнить, ни оценить не мог.

Пока Дерек рассуждал, записывая первый пункт их договора на бумагу, Стайлз уже перескочил на другое.

- И как это будет происходить? – делая вид, что тоже что-то записывает, спросил он у оборотня. – Ты будешь бить меня головой о спинку кровати в процессе прелюдии? Пока не появится он? Так, что ли?

Наверно, стоило засмеяться, признав шутку шуткой. Но Дерек не стал. Он как-то не продумывал сценария, решив – спонтанность будет его козырем. Поэтому и обсуждать не хотел конкретные действия в постели. Эти обсуждения могли подвести их вплотную к чему-то очень неприятному. Тому, что обсуждать Дерек ни в коем случае не хотел. К Каю.

Но Стайлз, конечно же, не угомонился.

- Ему ведь нравится пожестче? – задал он прямой вопрос. – Поэтому по пятницам мне стоит ждать жесткий бескомпромиссный секс, которого я помнить не буду?

Дерек вздохнул.

Дитон сказал, кратковременные появления Кая, как бы это не казалось странным, необходимы прежде всего Стайлзу. Его перегруженной психике и истрепанным нервам.

Но профессиональные разговоры о болезни, когда Дерек обсуждал это с Дитоном, воспринимались как-то иначе. Они могли говорить о двойнике сухо и спокойно, просто обсуждая факты. А Стайлз... Беседа направлялась им прямиком в русло разборок, будто бы этот проклятый второй мальчишка пытался увести Дерека из семьи. Вертел перед ним задницей, и совсем не боялся соперника, которому красивый оборотень принадлежал по праву.

Видит бог, как хотел Дерек мира!

Хотел позволить себе легкомысленность в их беседе, а не хмурую сосредоточенность, с которой ему приходилось продумывать дважды собственные слова. Хотелось сказать, что Кай вообще-то забавный и вовсе необязательно сворачивать все разговоры о нём на секс. Но в том-то и дело – он сам еще не очень разобрался, каков этот второй мальчишка. Знал железно только одно – ему действительно нравится пожестче.

Ручка Стайлза была практически сгрызена. В тишине, окутавшей их, Дерек даже слышал, как скрипит разгрызаемый пластик. И когда зубам Стайлза больше не нашлось дела, он тихо спросил волка:

- Ты правда любишь меня?

Но Дерек, привыкший смотреть чуть глубже, чуть пристальнее в суть задаваемых Стайлзом вопросов, услышал другое – “Ты правда любишь меня? Ты правда любишь меня больше?”

Дерек кивнул. Думая, что молчание безопаснее, потому что произнося неосторожные, не те слова, подтверждая ими существование незнакомого Стайлзу мальчика, живущего в его теле, он ступает на скользкий путь нескончаемых расспросов о нем и, как следствие – скандалов.

Психическая ненормальность Стайлза, она не отменяла его ум и сообразительность. Наверно, даже обостряла проницательность мальчишки, который сейчас своей железной логикой готовился волка уничтожить.

- Но и к нему ты что-то чувствуешь, да? – спросил он с жестокой прямотой, выдавая этим то, как же хорошо успел изучить оборотня.