Когда Дерек на ощупь убедился, что Стайлз раскрыт как надо, что больно не будет ни в коем случае, он приподнял его, приспустив свои брюки с трусами и плавно опустил на текущий член.
Они трахались лицом к лицу, и Дерек впервые позволил закрыть себе глаза от разливающейся по телу неги, что дарил этот нежный медлительный секс. Хотя смотреть на красивого мальчишку хотелось. Стайлз принимал его в себя с тихими выдохами и под конец благодарно уткнулся лбом в плечо волка, когда тот догадливо взял его член в захват ладони.
На этот раз не пахло кровью, и никто из них не кричал. Стайлз молчаливо запачкал Дереку мускулистую грудь, а Дерек лишь жалобно простонал, когда спускал Стайлзу в задницу. И всё это выглядело так, будто они, творя тайну, как маленькие дети до ужаса боялись разбудить кого-то очень важного, зловредного и крайне страшного, кто с недавних пор поселился у них за стеной.
- Ты будешь теперь всегда со мной таким нежным? – немного нервно и будто недовольно спросил Стайлз, когда слез с коленей.
Дерек, конечно же, понял, о чем его спрашивают. И поспешил заверить Стайлза, что да, что сто раз да, теперь только так.
Знал естественно, что врёт безбожно.
Когда уже выучил сложное запутанное заклинание, призывающее из зазеркалья прекрасное чудовище, живущее внутри пары, и понимал, что будет использовать его снова и снова, возможно, чередуя сеансы, чтоб никого не обидеть, малодушно оправдывая себя тем, что монстры, оказывается, тоже нуждаются в ласке и тоже умеют скучать.
====== IX. ======
Никогда Дерек не думал, что рутинная, обыденная жизнь с одним и тем же парнем будет так для него желанна и в то же время недосягаема. Но спустя некоторое время они со Стайлзом неизбежно пришли к этому.
Обычная пара. Совместное проживание (с разрешения папы Джона, разумеется). Тихие вечера. Регулярность половой жизни. Штиль.
Странности их союза были приведены жесткой рукой оборотня к системе. Ну, Дерек предпочитал думать, что действовал жестко и решительно, хотя на деле для сотворения мира ему понадобилось несколько месяцев упорной работы над собой и, если бы только оборотни могли рано седеть, не исключено, что добился бы этого ценой черноволосой своей шевелюры.
Самоконтроль Дерека был поднят на новый уровень. Он мог гордиться собой, соглашаясь с Дитоном, что при такой регулярности ему легче было держать своего волка на привязи. Так же железно он держал слово, данное когда-то Стайлзу. Был с ним нежен и нетороплив, не позволяя себе даже зарычать или же сменить цвет радужки в процессе. И пока игнорировал заманчивое предложение Дитона посетить его как-нибудь лично. Они часто созванивались, но теперь разговоры сводились с краткому обзору прошедшей недели. Дерек все чаще и чаще ограничивался безэмоциональным “У нас все по-прежнему, Дитон. Всё хорошо”. В их беседах он не позволял себе больше вспышек агрессии или криков. Дерек уже и забыл, как в последнюю, особо темпераментную, в итоге он снова извинялся перед врачом за несдержанность и обещал больше не беспокоить.
- Наоборот, беспокой, – потребовал тогда Дитон. – И знаешь что, если действительно станет невыносимо, именно тебе невыносимо, Дерек, то приезжай на прием.
Дерек пока не собирался пользоваться этим благородным предложением, но Стайлза возил к Дитону регулярно. Ждал в машине, не заходя внутрь, а потом отвозил домой, чтобы вечером одинаково нежно ласкать своего любимого мальчишку – аккуратно подводя его к желанной разрядке.
Стайлзу было шестнадцать. В юности довольствуешься малым, знал Дерек.
Есть тело нужного пола, которое можно раздеть и наслаждаться им, обнаженным.
Есть чувства, которые проверены отношениями длиной в полгода и ими наслаждаться можно тоже.
Так из простых вещей и складывается, словно два и два, счастье в шестнадцать. Изысканное, разнообразное постельное меню в программу не входит.
В конце концов, едва начав заниматься сексом, что мы знаем о нём?
У Дерека были другие запросы.
Он знал, что может удовлетворить их с помощью развратного, притом тоже шестнадцатилетнего мальчика, присутствия которого требовать ни в коем случае было нельзя.
И иногда ему казалось, будто они со Стайлзом, словно заговорщики или же жестокие подростки, заперли в темной комнате мальчишку, с которым никто не хочет играть, но тот странно не буянит там и не кричит, а молча ждет своей участи, и тишина за дверью, скрывающая его, она тяготит и давит. Она страшит даже больше, чем если бы он истошно орал “Выпустите!”
Мысли были тяжелыми, и Дерек поспешно переключался на более легкий вариант своих мучительных раздумий о Кае. О том, чего не мог себе позволить со Стайлзом, а с ним себе позволял. О сексе. Сексе страстном, грязном и оформленном не менее грязной болтовней не умеющего закрывать рот мальчишки, бесстыдном настолько, что возникали сомнения в его истинном возрасте.
Но если и выбирать между нормальной, спокойной жизнью, которой они добивались так долго и безудержной еблей, как выразился когда-то давно Стайлз, то Дерек выбирал простую жизнь.
Даже такой – без взлетов и падений, без яростных штормов – установившийся между ними мир был прекрасен. А нечастые позывы неожиданно опрокинуть Стайлза за завтраком прямо на кухонный стол, сметя тарелки и чашки на пол, засунуть пальцы одной руки ему в рот, а другой – в задницу, они Дереком всерьез не воспринимались. Как и дурацкие фантазии из забытого им прошлого, когда получалось брать мальчишку в обличье оборотня и почти рвать его набухшим узлом без подготовки.
Иной раз Дерек, конечно, не мог сдержать шаловливых движений – легонько хлопал своего парня по попе, с какой-то даже злостью думая о другом мальчике, который совершенно точно дал бы Дереку дальнейший повод отшлепать себя по-настоящему – сильно, хлестко и до ярких красных следов.
Дело было не в том, что Стайлзу действия любовника не пришлись бы по вкусу, а в том, что именно они таили в себе злое колдовство и дарили чары беспамятства его любимому мальчишке, который так и не узнал до сих пор, что фиолетовые следы, появляющиеся в прошлом на его бледной коже обозначали вовсе не жестокость или неосторожность оборотня, а странную, нечеловеческую его любовь.
Но пока Стайлза устраивал спокойный, добропорядочный секс, проще говоря – пока он был результативен, Дерек не стремился ничего менять. Перемен, слава богу, в последние полгода было навалом. Хотелось пожить просто и по-мещански. Обнимать свою пару в постели. Раздевать нежно и неторопливо, сохраняя белью его первоначальный вид, а не обнаруживая его после секса на полу спальни разорванным. И сам секс обставлять не как порно, а как красивый спектакль. Как глянцевую эротику, забыв, что на самом деле анальные сношения грязны и неестественны по определению, и оттого так возбуждающе желанны.
Дерек никогда не жалел, что гей. Знал, что не сможет заниматься таким сексом с женщинами, изначально уважая их слабость и хрупкость, понимая – с парнем больше шансов не сломать ему что-либо в постели.
С парнем можно не церемониться и мять его сильное, твердое тело в свое удовольствие и всю мощь волчьих лап.
Но Стайлз – уже обросший мышцами бывший подросток, жилистый, достаточно сильный, на самом деле был хрупок больше изнутри, и именно этим не давал Дереку возможности ни на какие грубые действия.
В общем-то, с этим можно было мириться, пока он был рядом. Его мальчик с секретом. Его любовь.
Немного зациклившись на их проблеме, ставя секс во главу угла, Дерек спустя месяцы возвращался ко многим другим граням своей жизни, понимая – трахаться бездумно, конечно, хорошо, но и работу никто не отменял.
Его карьера, еще полгода назад взлетевшая к небесам и обещающая быть просто блестящей, притормозила, вынужденно уступив место другим важным делам.
И беря пример с умненького Стайлза, который вгрызался в последнее время в учебники, как собака в кость, готовясь к поступлению в колледж, Дерек тоже выдохнул и вернулся в прежний свой режим. Брал дополнительные часы в офисе, хватал все дела подряд – потяжелее да посложнее, снова обратив на себя благосклонный взгляд начальства.
