У Дерека болело всё тело. От пытки разрядами, от выматывающего секса, от переживаний и эмоций, которые прожил он всего лишь за час. Он даже не представлял себе, насколько же сейчас хуже его парню. Стайлзу. Очнувшемуся в момент оргазма и сразу же скривившемуся от болевых ощущений в районе натертой промежности.

Когда Дерек скатился с него, неаккуратно мазнув рукой по лужице спермы на животе, Стайлз даже не пошевелился. Дерек ждал упреков, новых обвинений, истерики. Чуял в воздухе разливающийся кровяной, сырой запах анальных выделений Стайлза вперемешку со своей спермой. Боялся посмотреть вниз и увидеть на простыне обличающие его жестокость розовые пятна.

Но Стайлз лежал молча. Недолго, правда. Он приподнялся на локте, не смотря на Дерека, и принялся задумчиво размазывать по своему животу вязкие капли. Зачем-то засунул палец себе в рот, причмокнув, распробовав солёную влагу, будто не была она его собственной, а потом немного иронично подвел итог:

- Ну что, наигрался, Дерек?

Спрыгнул с кровати и, прихрамывая, удалился в ванную, крикнув из неё каким-то неживым голосом фразу, написанную явно не для их отношений, словно вырванную из совершенно чуждого их жизни сценария:

- Ты чего там застрял, дорогой? В душ идешь со мной или нет?

На следующий же день, отойдя от ночного их сумасшествия, Дерек позвонил Дитону.

- У нас был секс, – сказал прямо, даже не удосужившись сделать хоть какое-то вступление к своей довольно-таки откровенной новости.

- Хорошо, – спокойно прокомментировал услышанное врач.

- Особенный, – уточнил уже немного зло Дерек.

- Я понял, – немного устало произнес Дитон и снова повторил, – хорошо.

- Хорошо? – вспылил тут же Дерек, чувствуя в себе еще ночные отголоски рычащего внутри зверя и той свободы, что дарило ему его перевоплощение в волка. – Это всё, что вы можете мне сказать? Да вы хоть представляете себе...

Дерек готов был снова орать. Зачем-то выбивать из психиатра, которого воспринимал уже как семейного врача, нелепые восторги по поводу воссоединения со своим парнем. Хотел услышать, может, похвалу их героизму; хоть что-то, что могло бы обозначить этот пугающий случай как прогресс в отношениях.

Но Дитон не думал восхищаться. И это злило.

- Как может это быть хорошо? – рявкнул Дерек в трубку. – Он снова появился, тот, второй, после того, как у меня был приступ неконтролируемого обращения, какие бывают только у волчат в пору их созревания! Вот только мне не пятнадцать, мне тридцать, Дитон, и я, кажется, тоже схожу с ума! Вы знаете, что делал я со Стайлзом?

Дитон молчал, пережидая бурю.

Потом произнес, достаточно жестоко пошутив:

- Ты тоже хочешь стать моим пациентом, Дерек? Если продолжишь в том же духе, шансы у тебя есть. Записать на прием?

И Дереку снова стало стыдно. В конце концов, ему действительно не пятнадцать. И болен вовсе не он.

Он глухо кашлянул, скрывая смущение от вспышки. И задал уже вполне понятный и разумный вопрос:

- Я просто хочу знать, что делать нам дальше. После того, как...

Продолжать он не смог, вдруг поняв, что даже не представляет – как вообще описать весь тот стыдный процесс, происходивший у них в спальне со Стайлзом, который и привел их к отправной точке – к раздвоению сознания его парня и появлению двойника.

Дитон и не стал требовать продолжения, продолжил сам, угадав профессиональным чутьем, о чем хочет спросить его Дерек.

- То, что произошло между вами – естественно, – сказал он ему. – Это было неизбежно и я этого ждал. Вы и так сильно затянули, стараясь угодить друг другу. Сдерживаясь, отказывая себе в сексуальных потребностях. Решив быть вместе, запрещали себе быть вместе, как ни парадоксально это звучит.

Дерек опять мало что понимал.

- Так почему же вы сразу не посоветовали мне... э-э... не сдерживаться?

Дитон хмыкнул.

- Как ты себе это представляешь, Дерек? – немного удивленно спросил он. – Ты взрослый человек и не могу же я указывать тебе поступать так или иначе в спальне. Это твоя территория. И Стайлза. Вы должны были пройти через непростой этап осмысления проблемы. Приняв жертвы друг друга, осознав их. Я только не предполагал, что все затянется так надолго. Ты оказался тем еще моралистом, хотя в некоторой степени это хорошо.

- Хорошо? Это превратило меня в чудовище прошлой ночью, Дитон.

- Что, потрепало тебя чипом? – с невидимой улыбкой спросил Дитон догадливо. И тут же объяснил свою прозорливость: – Такое длительное воздержание немного извратило само желание, которое жило в тебе и твоём волке. Зверь вряд ли понимал, отчего должен сдерживаться, когда партнер находился в полной его доступности. Вот и...

- Зверь сделал Стайлзу больно! – гневно воскликнул Дерек. – Он... сделал ему...

- Но не убил же? – без всякого драматизма, не перенимая трагических нот в интонациях собеседника, все так же спокойно поинтересовался Дитон, будто бы знал наверняка – Дерек не сможет причинить Стайлзу вред. Потом, наконец, соизволил спросить: – И как он?

- Выжил. Не жалуется. И я не понимаю, почему еще не сбежал, – ответил Дерек честно.

- Это как раз понятно, – проницательно заметил Дитон, – не напрашивайся на комплимент. Ты мог найти кого угодно для так нужного тебе физического удовлетворения, но не стал делать этого. А сегодня доказал, как сильно необходим тебе именно Стайлз.

Дерек горько усмехнулся.

- Мои так называемые доказательства любви, Дитон, оставили не очень красивые следы на его теле.

- И все равно ты для него герой, – настаивал Дитон. – На его месте я бы тоже не торопился сбегать.

- Господи, – вспылил Дерек снова, – да я же чуть его не покалечил! Мне кажется, была кровь...

- Ты точно хочешь обсуждать настолько интимные детали? – перебил его Дитон, удивленный новыми гранями откровенности своего собеседника и ничуть не впечатлившись кровожадными подробностями. – Или же мы остановимся на том, что вы все-таки не убили друг друга, что это хорошо, а потому произошедшее является неплохой новостью и теперь практически исключает появление двойника в каком-нибудь непригодном для этого месте?

Дерек задумался. Он понял после этих слов Дитона, что тот, второй мальчик, такой бесстыдный, похотливый и наверняка непослушный до зубовного скрежета, он тоже не мог бесконечно сидеть взаперти и вряд ли долго бы дожидался своей очереди. Точно бы вырвался через какое-то время из Стайлза-тихони. И вдруг – не в спальне?

- Откуда такая уверенность в том, что и теперь двойник не появится внезапно в иной ситуации? – спросил все же он врача.

- Ну, думаю, ответ ты знаешь, Дерек, – протянул Дитон. – Его пристрастия вполне очевидно указывают на то, что интересы сконцентрированы в спальне. И, знаешь, ты можешь дать ему то, чего он хочет. Ты можешь удовлетворить его во всех смыслах, заставив появляться по своему желанию. Тем более, что при регулярной половой жизни тебе будет проще себя контролировать. А когда потребности сексуального характера возникнут у твоего Стайлза, не сомневаюсь, ты сможешь воздействовать на него эмм... более спокойно, стимулируя нежно и не агрессивно. Так, чтобы близнец не пробуждался.

Дерека накрыло отчаянным стыдом. За разговором он как-то забыл уже о том, как десять минут назад запросто сообщил Дитону о случившемся сексе. Дерека это не смутило. А вот рекомендации, которые с таким упорством выпрашивал он у врача – еще как.

А Дитон все продолжал:

- Ты знаешь потребности каждого из них двоих, спрятанных в одном и том же теле. Знакомом тебе теле. Ты, являясь причиной недуга, приняв эти отношения, стал некой вакциной, впрыскивающей в организм партнера яд, который, отравляя, но не убивая до конца, не дает ему окончательно сорваться в пропасть. Это сложно осознать, но это очевидно. И самое главное во всем этом, что Стайлз может принять это тоже. Такая жизнь ему по плечу. Я имею в виду – с таким универсальным партнером.

У Дерека дрожала рука, держащая телефон, пока он слушал.