— Простите, я… потерял самоконтроль, — Рейнар виновато опустил уши.

— Самоконтроль он потерял… Мозги ты где-то потерял, вот что! — продолжал бушевать Айфир. — А если б ты не успел выправиться?!

— Ладно, не ори на него без толку, полетели домой, — Элани глянула на брата, прищурилась и взмахнула крыльями, поворачивая в сторону Ареи-Калэн Мортан. — Там разберемся.

Рей не стал с ней спорить и понуро полетел следом, ошарашенный и подавленный.

«Кхайнэ!»

Но от Хранителя вот уже почти год не было никаких вестей. Вообще никаких.

Вернувшись домой, Рейнар сказался уставшим и быстро ушел к себе. Не хотелось ни с кем разговаривать и тем более — объясняться. Попросив крепость запереть двери в его покои, он устроился в любимом кресле, свернувшись клубком под пледом, и только тогда дал волю нервам. Затрясло крупной дрожью, накатил запоздалый страх. Еще чуть, и он… что? Шагнул бы в пропасть? Или все же разбился, проломив собой полог леса?

Сердце сжималось от той глубокой безысходности. Ненужности. Бесполезности. И от опасности, которую несла в себе заключенная в нем Смерть.

В нем ли? Странные образы подбрасывала память, выхваченная в эти короткие несколько мгновений падения. Словно это была не его жизнь — чужая.

Живность давно обходила его стороной. Птицы падали замертво, стоило только раздраженно взглянуть на них, люди — болели. И тоже порой умирали. И, понимая это — сторонились, боялись. Только кузнец да Кхайнэ смотрели на него без страха, но и они как будто ждали, что выкинет странный полукровка. А он брал наглостью, быстро осознав, что добиться своей цели можно только так, если тебя опасаются. От наглости люди теряются и предпочитают делать то, что от них хотят. А что ты при этом никому не нужен — то дело десятое и, в сущности, не важное. Жить стоит хотя бы назло сволочам, лишившим крыльев, детства, невинности и почти — рассудка.

Рея лихорадило от этих образов. Становилось больно, холодно и тоскливо. И страшно — хуже, чем от ночных кошмаров, стоило хотя бы на миг представить, что это действительно он сам, что может таким стать.

Ведь это не может быть кто-то другой, просто не может. Так не бывает, чтобы ниоткуда возникали точные копии! Разлученные в детстве близнецы — это уже смешно!

Тогда что это такое? Послание? Предупреждение? Картина будущего? Что же должно произойти, чтобы он стал таким… Чтобы отвернулись все, совсем все. А ведь там не было даже Элани!

Он глубоко вдохнул, выдохнул, попытался успокоиться. Резко захотелось поговорить хоть с кем-нибудь. Просто поболтать о всякой ерунде, чтобы заглушить непрошенную чужую боль. Да, чужую. Так будет проще думать.

«Я никогда таким не стану. Не хочу!»

На плечо внезапно скакнула ящерка, горячий трескучий сгусток живого пламени, потерлась маленькой головкой о щеку.

«Не грусти!»

И крыс молча прильнул со второго плеча. Рей почесал обоих и выбрался из кресла. Надо было разыскать Кирелайна и попытаться выяснить хоть что-то о Кхайнэ.

Кирелайн — редкая удача! — оказался у себя. Писал очередные отчеты для начальства, которые оно прочтет, когда вернется. Вид у кхаэля был усталый, задерганный и пасмурный.

— Чего тебе? — буркнул он, поднимая глаза от бумаг.

— Хотел узнать, нет ли новостей от Хранителя.

— Нету. Ни письменных, ни ментальных, никаких. Иди отсюда.

— Что-то случилось? — встревоженно шевельнул ушами даэйр. Раздражение так и хлестало от военачальника, его желтовато-карие глаза разве что не искрили.

— Ничего, иди отсюда, а. Не до тебя сейчас. Найди Кайра, он тебя озадачит, если хочешь быть полезным.

Пришлось исчезнуть, чтобы не злить кхаэля еще больше. В последние месяцы, когда навалилось много работы перед очередной зимовкой, он стал особо неприветлив. Решать приходилось множество вопросов, никак не имеющих отношения к военному делу. Обитателей крепости нужно было кормить, одевать, обеспечивать необходимыми материалами и при этом успевать приглядывать за окрестностями. Даже в этом глухом краю иногда случались происшествия, требующие воинской руки. То зверь нападет, с которым не всякий охотник справится, то любители легкой наживы объявятся, не ждущие, что здесь их кто-то встретит. Иногда появлялись беженцы из охваченных войнами земель — по двое-трое приходили под Защиту белых стен, очень тихо п незаметно. Были среди них маги, ремесленники, попавшие в немилость торговцы, даже историки и поэты попадались — вынуждены были бежать из-за слишком вольного или острого языка. Все эти люди требовали внимания, помощи в обустройстве и занятии делом. Кирелайн был доволен, когда находились помощники, готовые хоть немного его разгрузить, и Рейнар воспользовался возможностью влиться в общую работу, тем более, что это могло сильно помочь в будущем.

Он прекрасно понимал, что в одиночку не сможет добиться ничего. Без поддержки внешний мир радушно встретит его рабскими кандалами или костром храмовников. Тренировки с Котом и реальная стычка с живым противником — это совершенно разные вещи. И уж тем более речь не может идти ни о каком крупном вмешательстве в события на материке. Какими силами и средствами? На что опираться? Кто поможет? Бесконечно содержать его Кхайнэ не станет, и это правильно. Значит, надо как-то пробиваться самому, готовиться. По крайней мере, заручиться поддержкой Белого Легиона, пусть даже малой. А для этого требуется заслужить их доверие, их уважение не только как к прилежному ученику, но и как к соратнику. Трудиться вместе с ними для общей пользы, доказать, что чего-то стоишь.

Потому его черное кетто мелькало то здесь, то там, давно став привычным для жителей цитадели и округи. Сначала с мелкими поручениями или письмами, позже стали поручать и более ответственные задания — особенно, когда поняли, что Рейнар способен обаять и расположить к себе любого. Улыбка золотоглазого юноши обезоруживала даже самых упертых спорщиков, и его стали просить общаться с торговцами, брали на переговоры. Вот где наука игры лицом пригодилась в полной мере.

Впрочем, некоторые не поддавались. Считали высокомерным выскочкой. Рей удивлялся: отчего сдержанные манеры и привычка всегда держать спину и голову прямо, чуть приподнимая подбородок, так раздражает людей? Тяжелые крылья весьма способствуют хорошей осанке.

Воистину человеческим странностям нет предела.

Кайр нашелся на конюшне, седлающим своего грельва. Кисар, как всегда, носилась туда-сюда, занятая каждодневной работой, но задержалась, одарив даэйра приветственной улыбкой.

— Заходи вечером поболтать, а?

— Непременно, если время найду. А то Кирелайн прислал за очередным делом.

— Конечно, — девушка понимающе кивнула. Но я, если что, буду тут, а то Ньефа вот-вот родит, а напарника к себе ну ни на шаг не подпускает, придется мне сидеть. Придешь?

— Постараюсь. Кайр, погоди!

На чай его, случалось, приглашали, а вот на звериные роды — впервые.

— Чего? — обернулся кхаэль, уже собиравшийся подняться в седло.

— Меня Кирелайн прислал, сказал, чтоб ты озадачил.

— Кхм, — Кайр вынул ногу из стремени, но не отпустил повод хрюкнувшего животного. — Ладно, можешь слетать за реку по-быстрому, посмотреть, что и как у них там? Пожар был, гонца присылали, а парнишка ни бе ни ме.

— Нет, извини, полететь не могу, отмахал уже крылья за сегодня. Не уверен, что не грохнусь по дороге.

Снова взлетать не хотелось, волосы на загривке начинали шевелиться при одной мысли о том, что его может опять накрыть в небе. Нет уж, не сегодня!

— Тогда собирайся, поедешь со мной, поможешь в случае чего. Доберемся мы туда, правда, ток к вечеру, а уж обратно я и не знаю когда.

— Поехали, — согласился Рейнар.

И через полчаса Тарис уже нес его по дороге от крепости вниз, в долину. Умницу дахарра не требовалось понукать и подстегивать или направлять поводьями. Он прекрасно понимал, что от него требуется и чутко ловил мысленные указания всадника. Рядом трусил грельв Кайра.