— Это как-то неправильно, — задумчиво сказал Рей. — Получается, к демонам мастерство, нужно иметь только огромный резерв, и все?

— Ну, тебе-то оно, вполне возможно, потребуется, — покачал головой Равьен. — У Смертоносцев другие задачи помимо плясок на ритуалах. Это давно перестало быть высокой честью и стало просто тяжелой работой для тех, кто может. Маги гибнут, а Колонны продолжают выбирать…

Услышанное Рею не нравилось совсем. Выходила какая-то жутенькая картинка, в которой лично его мнения опять никто не спрашивал.

— Я могу отказаться? — спросил он.

— Теоретически да, — ирлерр встал, отошел к полкам, стал просматривать корешки книг, иногда вынимая и пролистывая некоторые тома. — Никакими ритуалами это не закрепляется. Но на практике те, кто пытается — все равно потом приходят к Колоннам… Их начинает тянуть туда, обижаются, пакостят Духи. Вот скажи, стал бы ты обижать Маара, чтоб он кусал тебя по ночам?

— Нет, — юноша вздохнул. — Почему Кхайнэ не сказал мне об этом сразу?

— Он частенько не знает, как преподносить тебе те или иные сведения, — Равьен, наконец, выбрал книгу, отошел с ней к соседнему креслу, стал что-то искать уже более тщательно. — Ты до сих пор не готов ко многим вещам. Да и знаешь, я тоже не хочу, чтобы ты становился Опорой, тебе бы жить для чего-то иного, но… ты ведь слышал Зов, да?

— Получается, что да, — согласился Рейнар. — Низкий такой гул, до костей пробирает.

— Тогда считай, что тебя выбрали. Каждый слышит по-своему…

«Интересно, Кхайнэ тоже вот так вот сообщили об «избранности»? И как далеко он их послал?» — подумалось даэйру.

Не хотелось брать на себя какие-то непонятные обязательства. Тем более потому, что так решила слепая сила, которой до личности Рея никакого дела нет.

— Страж сказал, что я не подхожу, — рискнул усомниться он. — И что оружие только затем, чтобы Жнецы не наглели.

— Он знает о Смерти куда больше нас, и я склонен думать, что он прав. Смотри, вот здесь сказано о твоем оружии, — прокашлявшись, Равьен прочел отрывок, переводя его с птичьего на общий: «Есть основания полагать, что некоторые артефакты Колонн гораздо древнее них самих, хотя никаких письменных подтверждений этому не сохранилось. К таким артефактам стоит отнести и копье Смертоносцев, поскольку его внешний вид и свойства резко отличаются от прочих и наводят на мысли как о попытках создания точных копий с него, так и об использовании самого принципа работы этого оружия при создании иных артефактов Колонн. Так, помимо специфических стихийных свойств, как то: возможность проецироваться в нематериальном мире, воздействовать на сущности и духов, поглощать, аккумулировать и проводить некроэнергию, исполняя функции магического жезла или посоха, по желанию владельца это оружие может само создавать собственные вариации, предназначенные исключительно для доверенных лиц. Попытки реализовать этот принцип с другими артефактами привели лишь к частичному успеху — утрачен ряд особенностей энергетической структуры, что привело к уменьшению вариативности, гибкости, а также к некоторой дестабилизации…» Ну, дальше эта заумь тебе не нужна. Смысл в том, что, возможно, это вещь Повелителя Мертвых, от которого на Колесе остался только образ Смерти, приходящей за живыми. Катакомбы, в которых ты был, вероятно, относятся к периоду его жизни. Информация о них всплыла недавно и известна только нам, ближнему кругу Кхайнэ.

Рей помолчал, раскладывая в голове и осмысливая сказанное. Никакого восторга от прикосновения к тайнам древности не ощущалось, скорее непонимание, что с этим знанием теперь делать. Полезного — только информация о свойствах глефы, остальное казалось набором ничего не значащих умных фраз. И все вместе оставляло стойкое ощущение, что он поневоле ввязывается туда, куда ему совершенно не надо, в какую-то таящуюся под красивой светлой поверхностью озера черную болотистую муть. Разговор стал тягостным, хотелось уйти, и лучше подальше, на воздух.

— А сейчас ритуалы проводятся?

— Редко. Круг не полон, Кхайнэ работает один.

Равьен смотрел на сидевшего перед ним молодого даэйра, ребенка с мрачным взрослым взглядом и почти взрослым телом, и невольно ежился. Он с большим удовольствием предпочел бы не рассказывать Рею вообще ничего, оградить от Хранительского ярма, которое — пернатый это чуял, знал, невзирая на скрытность Кхайнэ! — медленно убивает его младшего приемного сына. Но у того гибкий, изворотливый разум; как и полагается истинному коту, он всегда падает на все четыре лапы. Его все же готовили, учили. Но взваливать эту ношу на ребенка, пусть и повзрослевшего излишне рано вот так, сходу, не сегодня-завтра, просто потому что других кандидатов нет…

Это варварство. Бессмысленное и беспощадное.

Ему влюбляться надо, а не думать о Смерти! Влюбляться, как умеют только дети — чисто и искренне. Но способность любить у него, похоже, отбили, а спроси про сверстников — так он взглянет на тебя как на идиота или рассмеется безо всякого веселья в голосе. И вроде бы доброжелателен взгляд червонно-золотых глаз и не холоден, но…

Их обладатель всегда держался сам по себе. Слушал и слышал, водил приятельские отношения с легионерами, впитывая их рассказы как губка. Но не доверял. И тому же Равьену оставалось только догадываться, что творится у даэйра в душе.

— Приступим к практике?

Готовность и кивок. Рей встал с кресла, опустился на пол на пятки, разложив веера крыльев, прикрыл глаза, отсекая мешающий внешний мир. Красивое лицо разгладилось, приняв отрешенное выражение, уши чуть повернулись, готовясь внимать наставнику.

Равьен учил его общим навыкам, работе с собственной аурой и телом, базовым приемам, которые не зависят от склонностей и Даров. Учил чуткости. Каким бы взрослым ни выглядел Рейнар, чего бы не требовала от него ситуация — впереди еще долгие годы учебы.

— Сосредоточься на своем магическом ядре, — мерно заговорил ирлерр, садясь напротив и вручая юноше крупный рубин из шкатулки на столе. — Слей его запас в этот камень насколько сможешь. Ты должен уметь осознанно действовать и не падать в обморок, даже если резерва у тебя почти нет.

Рейнар глубоко вдохнул, выдохнул, и сложенные лодочкой ладони, в которых лежал камень, наполнились едва заметным нутряным свечением. Сила потекла в камень, но часть ее рассеивалась в пространстве.

— Постарайся точнее управлять тем, что ты отдаешь. Не позволяй энергии рассеиваться зря. Этот камень будет тебе рабочим накопителем.

Юноша нахмурился и послушно попробовал уменьшить поток, направить его точно в камень. Упражнения на раскачку они проделывали ежедневно с начала занятий: сперва Равьен сам вытаскивал из ученика почти все до капли, потом заставил самостоятельно избавляться от «лишней» энергии и снова набирать ее, теперь требовалось усложнить задачу до осознанного управления. Плазменные шарики Рей создавал легко, почти на инстинктах, выбросы пламени получались естественно, от вспышек раздражения и гнева, а вот с осознанным управлением чистой энергией дело обстояло пока не очень. Равьен собирался по мере возможности учить юношу всему, что тот был в состоянии понять — от основ самоисцеления и контроля собственного тела до основ артефакторики. Не всю ведь жизнь сидеть под опекой Легиона, и кто знает, что пригодится мальчишке в жизни.

Текли минуты, камень понемногу начинал светиться, на лице Рея отразилось напряжение, а до того спокойно лежавшие крылья подергивались, сжимая и разжимая пальцы. Cтановилось трудно контролировать поток. он выворачивался, словно намыленная туго натянутая веревка из пальцев. Но Рей упрямо продолжал до тех пор, пока сияние ладоней не погасло, оставив кроваво пылающий рубин, а тело не повело. Даэйр уперся в пол крылом, выровнялся. Кончики пальцев дрожали.

Равьен придержал его, помог пересесть в кресло.

— У тебя хорошо получается, — похвалил он. — Это как с отжиманиями — чем больше делаешь, тем легче и тем сильнее становишься. Спешить нам некуда.