– От страшных людей, – чуть слышно сказала она.

– Иди, Василёк, погуляй, – подтолкнула Вера сына вон из комнаты. – У нас взрослый разговор.

Васька вышел. Вера плотно закрыла за ним дверь.

– Ты наркоманка? – спросил я.

– Наркоманка. Да вы и сами это знаете.

– Давно?

Она кивнула.

– Кто эти люди?

– Это страшные люди, – повторила она. – Преступники. Бандиты, убийцы.

– Они держат тебя силой?

Она покачала головой.

– Они дают мне дозу. А без дозы я… без дозы я не человек. Нет, они не держат меня. Я сама не хочу уходить. Вернее, не хотела. Три дня назад я решила покончить с этим и ушла. В лес.

– Почему в лес? Почему не к людям?

Она пристально посмотрела на меня.

– Я пришла к вам. Больше мне не к кому идти.

– Где они тебя держали?

– В посёлке. Иногда здесь, в отеле. Но здесь редко, только когда Хасан появлялся. Тогда он забирал меня сюда.

– Это там, за бетонным забором?

– Да.

– Кто он тебе, этот Хасан?

Она опустила голову и отрешённо проговорила:

– Хозяин.

– Это он держит тебя на игле?

– Он, – беззвучно проговорила девушка одними только губами. – Он у них самый главный.

– Они били тебя? Издевались?

– Хуже. – Она отвернулась, чтобы мы не видели её глаз. – Когда они напьются, Хасан отдаёт им меня для… для утехи. На сутки, на двое, пока не насытятся.

У меня кулаки сжались от бессильной ярости. Бедная девочка! Что ей пришлось натерпеться от этих выродков!

Для меня многое прояснилось. Здесь, на территории элитного отеля, за бетонным забором, скрывается группа преступников, по всей видимости – чеченцев, во главе которых стоит некий Хасан. Именно их я видел вчера вечером сквозь пролом в стене. И именно они, скорее всего, висели у нас на хвосте, когда мы ехали сюда из Тихвина.

– У тебя кто-нибудь есть? – спросил я у Марины. – Родные, близкие? Кто-нибудь, кто мог бы о тебе позаботиться?

Она смотрела мне в глаза так, словно пыталась заглянуть в самую душу. У меня вдруг возникло ощущение, что её глазами на меня смотрят сразу два человека – она сама и кто-то ещё, неизвестный или давно забытый, из прошлой жизни. Что за наваждение такое!

Марина долго молчала, потом ответила:

– Нет у меня родных. Погибли много лет назад. Есть, правда, один человек, который обещал позаботиться обо мне, – она продолжала сверлить меня взглядом, – но он обманул. Теперь я совсем одна.

Я машинально сунул в рот сигарету, хотя взял за правило не курить в помещении, в котором живу. Идиллия, которой мы так радовались в первые дни нашего пребывания в отеле, кончилась. Совсем рядом, в двух шагах от нас, засели бандиты, которые чувствовали себя здесь весьма вольготно. Я был почти уверен, что они были в сговоре с администрацией отеля и находились здесь с её ведома. А если так, то мы оказались в самом что ни на есть бандитском гнезде. У меня пропало всякое желание продолжать отдых в этом месте. Интересно, знал ли Кесслер, куда нас направляет, когда делал свой щедрый подарок?

– Оставайся, девочка, – принял я решение. – Здесь ты в безопасности. Вряд ли кто-нибудь вздумает искать тебя в этом месте. А мы всё-таки отправимся в лес. Не будем ломать планы.

Мы заперли коттедж, хотя раньше никогда этого не делали, и ушли, оставив Марину одну.

Пикник, ясное дело, не удался – настроение было не то. Мы нашли уютную полянку, развели костерок, выложили провизию, но всё сегодня шло не так, как вчера. Тучи, сгустившиеся над нами, в любой момент могли разразиться грозой.

Часам к трём мы начали собираться в обратный путь. Мы были уже готовы сняться с места, как внезапно услышали чьи-то голоса. Памятуя о предостережении Вольдемара, я насторожился. Перехватив взгляд Веры, я понял, что она думает в унисон со мной.

На поляну вышла группа пацанов лет двенадцати-тринадцати. Увидев нас, они в нерешительности остановились. Потом один из них, самый рослый, набрался смелости и приблизился к нам.

– Дядь, дай закурить.

– Молод ещё, – сказал я, однако сигарету ему протянул.

– А две можно?

– Ладно, бери. Вы, пацаны, откуда будете?

– Местные мы. Из посёлка.

К этому времени к нам подтянулась вся ватага.

– Говорят, у вас там какие-то беспорядки, – продолжил я расспросы. – Врут, поди?

– И ничего не врут. Только какие же это беспорядки? Поколотили «чёрных», вот и всё.

– «Чёрных»? За что?

Парень презрительно посмотрел на меня.

– Вы что, действительно ничего не знаете?

– Нет, конечно. Расскажи.

– Две сигареты, – обозначил цену вопроса малолетний вымогатель.

– На, держи, дармоед.

Сунув в карман халявные сигареты, парень приступил к рассказу:

– Вчера вечером, где-то около одиннадцати, к нам на танцпол завалила целая кодла «чёрных». Кого-то искали, кажется, девчонку какую-то.

– Какую девчонку? – насторожился я.

– Да я точно не знаю. Они как появились, так сразу на наших пацанов попёрли. Наглые такие, типа, мы здесь самые крутые, а вы все чмо и лохи. Свара завязалась, Кольку Палёного порезали. «Чёрные» тут же слиняли, а то бы их всех там замочили – наших-то было в несколько раз больше. А сегодня с утра поселковые пацаны устроили «чёрным» экзекуцию. Ловили прямо на улице и били всем скопом, а потом по домам пошли. На рынке погром устроили, всех торгашей-кавказцев мордой об асфальт. Милиции из Тихвина понаехало, омоновцев пригнали, порядок наводить. Нескольких человек на «скорой» увезли.

– И много у вас этих самых «чёрных» проживает?

– Да хватает. Они в основном возле рынка кучкуются.

– А эти, вчерашние, тоже из торгашей?

– Не, это другие. Они вообще не из посёлка. Говорят, где-то неподалёку живут, в лесу. Бандюки.

– За что ж вы своих-то побили? Они-то вам что сделали?

– А чтоб неповадно было. Чтоб знали, кто в посёлке хозяин. И вообще, нечего им у нас делать. Пусть катятся в свою Черногорию.

– Куда?

– В Черногорию. Они ведь чёрные и живут в горах.

Я рассмеялся.

– Железная логика, парень. На, возьми за это всю пачку. Только много не кури, а то молодым помрёшь.

Пацан заулыбался, выхватил у меня из рук сигареты и, пока я не передумал, быстро сунул её в карман. Я оставил себе только две штуки, на обратную дорогу.

Возвращались мы молча. И я, и Вера уже поняли, какую девчонку искали «чёрные» в посёлке. Марину, нашу неожиданную ночную гостью. Бедняжку, всеми брошенную, всеми позабытую.

Уже на территории отеля я подумал, что неплохо бы прикупить сигарет. Поэтому, отправив Веру с Васькой в коттедж, я решил сделать крюк, чтобы заскочить в ресторан и пополнить запасы курева. Проходя по аллее мимо одной из живописных беседок, которая пряталась за кустами сирени и с дороги была практически не видна, я внезапно услышал приглушённые мужские голоса. Обычное, в общем-то, явление: отдыхающие предаются мирному отдыху под сенью осеннего леса и мирно беседуют о том о сём. Однако одно слово заставило меня резко остановиться.

Я услышал имя «Хасан».

Пригнувшись, чтобы сквозь листву сирени меня невозможно было заметить из беседки, я замер. Я должен был знать, о чём говорят эти люди.

– Лично отвечаешь за операцию, понял? – услышал я голос одного из них. – Новичков нужно убрать уже завтра. Всех троих.

– А как же Хасан? Он хотел заняться ими сам. Я слышал, у него с ними старые счёты.

– Хасан прибудет только через день. Это поздно. Из Москвы поступила команда провести ликвидацию немедленно. Поручи её своему самому надёжному человеку. Есть такой?

– Есть.

– Сегодня же продумай все детали, а завтра… И чтобы всё прошло чисто, понял? Ни одна собака не должна пронюхать о нашей причастности к этому делу.

– Всё будет исполнено в лучшем виде, не впервой.

– Надеюсь. Всё, расходимся.

Разговор закончился, невидимые собеседники собирались покинуть беседку. Я нисколько не сомневался: если меня застукают, мне кранты. Осторожно, чтобы не засветиться, я незаметно покинул свой наблюдательный пост. Оказавшись на безопасном расстоянии от беседки, я припустил что было сил к нашему коттеджу. Слава Богу, меня никто не заметил.