Уй… мама! Особенно если ты еще не успел после этого прыжка собрать рассыпавшиеся по всему организму зубы, а следом с диким восторженным воплем на ощутимо качнувшийся островок рушится блондинистый псих верхом на бронтозавре!

— О! — переполненный восторженным ликованием голос Кароля пробился через грохот крови в ушах. — Шо-он! Вы уже даже кота завели? Поздравляю!

— Этот сам у кого хочешь заведётся, — змеиным, шипящим голосом откликнулся прыгучий работодатель, со сдавленными ругательствами отцепляя кошачьи когти от своей спины. Иш ты, даже сквозь кожаную куртку до крови. Так ему и надо, оглоеду! Я чуть не опи… окочурилась!

— Ты уже дом успел построить, да? — да чтоб этому жизнерадостному птенчику щебетальник заклинило! Ни секунды не молчит, а я тут, понимаешь, все никак маты выбрать не могу поцветистее, чтобы Шону их рассказать.

— Эммм, какой дом? — не понял прыгун-инициатор.

— Ну кота же в новый дом пускают! Перед молодожёнами! И вы завели, да?

Я не выдержала и хрюкнула, глядя на то, как Шона перекосило. Уф… отпустило. Только вот та черная… паутинка с неба мне очень не нравится. ОЧЕНЬ!

Видимо, не по собственной воле этот кусок летучей скалы караулил нас под обрывом…

— Ах, Кароль, ты такой догадливый! Мы даже бурхаши уже купили! — я торопливо сползла с седла и неуверенно заковыляла на подгибающихся ногах в сторону Шона. — Ну, раз скрываться больше нет смысла, обними меня, дорогой, я так испугалась! — и сграбастала не успевшего шарахнуться от меня "жениха" в жаркие объятья, прошипев в самое ухо: — Стой смирно, делай вид, что целуешь и утешаешь, твое проклятье прилетело!

На долю секунды передо мной мелькнуло вытянушееся лицо Кароля. А потом его, по всей видимости, разглядел Шон, и решил действовать:

— Прости, милая, — он поцеловал меня в висок и крепко (даже чересчур крепко) прижал к груди, гладя по голове. — Постараюсь больше тебя не пугать.

— И правильно, а то покусаю, — все так же шепотом ответила я, сосредоточенно вылавливая из эфира тонкие черные нити. — Причем не просто покусаю, а за… самое мягкое место!

— Ох, дорогая, не смущай реб…Кароля. Он и так уже два раза поменял окрас.

— А ты ему не показывай покусанное место, — все тем же тоном опытного заговорщика бормочу я чуть слышно ему в шею. Мне сейчас не до Кароля, потому что паутины стало больше. — Глядишь, он и смущаться перестанет. Когда в следующий раз собирешься магичить, предупреждай. Я хоть перчатки заранее сниму.

— Если бы я сам всегда знал, когда собираюсь магичить… — почему я не удивляюсь? Первый распиз… раздолбай в моей жизни? Вроде нет.

Последняя паутинка с противным покалыванием растаяла в моей ладони, проклятье внутри Шона недовольным клубком укатилось к самому позвоночнику и я с нескрываемым облегчением отпустила затисканное начальство. Уф… вроде нормально прошло, конспиративно. Никто не догадался.

Кароль давно расседлал своего бронтозаврика и теперь с интересом таращился куда-то вниз с края довольно большого на этот раз острова. Примерно как половина футбольного поля, даже кусты и деревья растут. Мы уже набрали высоту, оказывается, я даже не заметила.

А вот конь нашего блондинчика не собирался строить из себя деликатного товарища, всю дорогу с интересом на нас посматривал, а теперь вообще в два гигантошага подобрался ко мне вплотную и… нежно поцеловал в макушку. Если точнее — обслюнявил от души!

— Эй! — я оттолкнула здоровенную лошадиную морду, но она только нежно прищурила лиловые глазища и снова потянулась за лаской. — Ну ладно, ладно… поглажу. Только никаких больше поцелуев!

— Танюша очень ласковый конь, — прокомментировал Кароль довольным голосом. — И любит людей, особенно женщин.

— Я заметила, — отпихнуть бронтохарю все никак не удавалось, он действительно ластился, как кот. Все бы ничего, да эта лошадиная "ласка" уже пару раз чуть не сбила меня с ног. А потом за его спиной неожиданно зло взвизгнула Шельма и, похоже, куснула гиганта за необъятный круп.

Лошарик вздрогнул и медленно, как-то удивленно развернулся к обидчице. А та, независимо задрав хвост и кося сердитым взглядом, протиснулась ко мне и точно так же требовательно боднула мордой в плечо. Ешки-кукарешки, она что, приревновала?! Шельма?!

Как оказалось, это невероятное предположение было верным. Мы летели почти сутки, и все это время я не могла отделаться от мысли, что кобылу мне подменили. Она ходила за мной, как привязанная, то и дело требуя почесушек и прочих нежностей, позволяла себя чистить, взнуздывать и расседлывать (Шон заставил меня несколько раз повторить эту процедуру для тренировки), не кусалась, не лягалась… и очень кокетливо перебирала копытами, стоило Шоновскому Вереску бросить хотя бы взгляд в ее сторону. И выглядела при этом так самодовольно, что…

— Вот же бабья натура, — ворчала я себе под нос, в очередной раз вытягивая рукав из ее зубов — это она так привлекала мое внимание, слегка дергая за куртку. — Не иначе с недотраха такая стерва была, а как мужика выдали, так не кобыла, а котенок в сиропе!

А потом мы… прилетели. Буднично как-то, выгрузились в чистом поле недалеко от дороги, взгромоздились на коней (я взгромоздилась, парни так птичками взлетели) и неспешно поехали в сторону местной столицы.

— Проверь еще раз всю упряжь и подковы, — шепотом скомандовал один носатый зануда, прежде чем мы выбрались на дорогу. Блин, ну сколько можно? Я уже все что только можно по три раза перещупала!

Да, в самом начале нашего второго воздушного путешествия лошадиные подковы могли похвастаться весьма аномальным магическим свечением. И в упряжи несколько заклепок ненормально посверкивали. И пряжки на подпругах загадочно мерцали. Следилок, короче, навешали от души. Может быть, поэтому нам и удалось так легко увести коней и самим смыться из города. Ну не совсем же эти… которые враждебный род, придурки — затевать битву с пленением жертвы посреди городской площади. Задолбаешься всех подряд потом подкупать.

А так — вроде жертва сама из людного места свалила, а что там с ним в горах-лесах случилось… мало ли, может крокодил съел. Главное, выследить.

Ну, с этим погоня, конечно, обломалась. Я вошла в раж и перещупала не только все наши шмотки, но и втихую напакостила белобрысу. А чего… мало ли, вон у него половины барахла в мешках светилась подозрительной магией, и Танюша тоже не обошелся без подсветки. Нет уж, обойдемся по старинке, без всех этих штучек, зато гарантированно не приведем за собой хвоста. Фиг они нас по земле догонят! Тем более, что в полете остров пару раз менял направление.

Правда, Кароль это происшествие воспринял без восторга. Мягко скажем….

Он вообще стал словно слегка пристукнутый когда обнаружил, что неизвестным образом "перегорели" все магический прибамбасы в его багаже. Сначала бестолково метался по островку, потом забился под дальний куст и долго там вошкался, перебирая мешки, потом… потом даже огрызнулся на Шона, когда тот его о чем-то спросил. Правда, уже к вечеру белобрысый пострадалец уже опомнился, принес всем церемонно-неуклюжие извинения и всю оставшуюся дорогу только тоскливо вздыхал — у него там какой-то фамильный амулет сдох. Ну… мне было стыдно. Немножко. И жалко его. Тоже очень немножко. Потому что себя жальче!

Дорога к нашей цели была оказалась вымощена побитым желтоватым кирпичом, что вызвало у меня чуть нервный смех. Новый городок, пафосно претендовавший на звание столицы местных земель, уютно расположился в маленькой долинке между двух холмов. И вполне в этой долинке поместился, поскольку всей той столицы-то было пять или шесть улиц, одна площадь посредине и чахлый скверик, примыкающий к зданию вампирского банка — единственному зданию города, в котором было больше двух этажей.

Кстати, Кароль от нас сбежал именно перед тем, как мы в этот банк зашли. Бормотнул что-то про семейное дело и слинял, пообещав вечером появиться уже на постоялом дворе. Ну и флаг ему… не пропадет, думаю, в крайнем случае еще какую-никакую "бабмирту" очарует.