– Сбежать отсюда невозможно, это охраняемая территория… даже вне этого здания. – фыркнул тот, со всей силы сплюнув яркую слюну.

   – Всё ли ты обдумывал? Я на счёт побега – раз и навсегда. Послушай, я не знаю тебя, ты меня, но я же вижу и знаю, что ты, также, как и я – хочешь убраться отсюда, не так ли? – Вельмол говорил еле слышно и был уверен в своих словах.

   – Да вот знаешь, что-то два раза пытался, и никак… не получалось. Я неизвестно, почему они оставили меня живым тогда.

   – Когда ты последний раз пытался сбежать?

   – Наверное год назад. Нет, вру, больше года точно. Их методы... очень действенны, они умеют хорошенько запугать человека... Чтобы тот навсегда перестал сопротивляться. После этих моих побегов они, вроде бы усилили охрану… добавив несколько человек вокруг лечебницы.

   – Тебе не надоели эти... опыты и издевательства? А болючие уколы? – Чернобородый не был уверен в том, что вытворяли именно с ним, но он видел, что делали с остальными. – Разве тебе не омерзительна вся эта грязь и неравенство; я имею в виду их неуместная и ненужная власть над несчастными? Такое правление или же даже властность – лишена смысла и негуманна, разве нет? Они же делают здесь то, что хотят, и никто не может это прекратить. Так?

   Тот что-то вдумчиво стал рисовать на картоне, и замолчал вовсе.

   – Не так ли? Ну ты же вроде бы как самый разумный, пойми и меня тоже – я не хочу здесь оставаться и минуты, желаю сбежать, понимаешь? Я хочу жить полной жизнью, приносить пользу остальным...

   – Ты глаголешь... Правду... нет, даже что-то высшее, чем она... Но я не знаю как выбраться с этого проклятого новыми богами места...

   – Смотри, – звучно щёлкнул языком Вельмол, дабы он обратил на него внимание, – Ты согласен со мной, а я с тобой, это уже маленькая, но команда. Давай продумаем план – и в этот раз безупречный, чуть ли не идеальный.

   – Думаешь, что умнее меня? Ха-ха! Да я раньше почти каждый день думал об этом, понимаешь? Постоянно в голове прорабатывал план побега! Вельмол, я тебе не какой-то простак, живущий в трущобах Горбри... Мне известны… тонкости алхимии с малых лет, на этом и вырос!

   – Я не думаю, что ты простак, но и я не тюфяк. Давай вместе продумаем вылазку отсюда? Лично мне – надоело здесь находиться. Думаю что тебе – тем более.

   – Давай денёк-другой подумаем и выскажемся на счёт задуманного.

   – По рукам, Абий. – только и ответил Вельмол.

----------------------------------------------------------

   На следующий день они вновь встретились взглядами, оба друг другу кивнули и отошли в сторонку к светлому окну, откуда были видны безлиственные, скрюченные деревья. Товарищ по несчастью в пол шёпота заговорил первым:

   – Всё произойдёт в процедурном кабинете. Сделаем всё, чтобы тихо и быстро обезвредить докторшу и надзирателя. Не знаю как, но ты должен достать известь, корни любого растения, воду, костную муку из еды, что нам дают. Отыщи это обязательно. Только во время полнолуния у нас удастся ритуал. Нужно также сделать так, чтобы очередь была у нас одинаковая. – слегка мешкая проговорил он.

   – Ничего себе... – озадаченно покачал головой Вельмол. – Да мой план и рядом не стоял. Хорошо, что я научился высвобождать одну руки из смирительной рубашки. Но я не пойму, зачем всё это и когда будет полнолуние?

   – Меня ненавидят здесь за то, что я ведаю о старых... приёмах. Не нужно вдаваться в подробности – просто поверь мне и тому, что я способен на... таинство. Судя по тому, что я видел за окном, полнолуние будет через пять или шесть дней. А всё это, собранное тобой, поможет нам выломать решётки. Надеюсь, ты доволен ответом.

   – Старые приёмы, да? Знаю я одного подобного, он тоже способный.

   – Знай одно и точно Вельмол: я не уповаю на твою решительность. Чуть что, каждый сам за себя.

   – Только ближе к вечеру ослабь мою рубашку, чтобы я смог обеими руками пошевелить, хорошо? – спросил с улыбкой чернобородый.

--------------------------------------------------------------

   Этим же вечером Вельмол туго соображал – его основательно обкололи. На руках уже не было живого места, вся кожа была истыкана грубо, виднелись кровоподтёки и синяки разных оттенков. Вечер должен был пройти, как и прошлые, то есть – никак, бессмысленно и впустую. Но этот день отличился других тем, что по его просьбе было разрешена встреча с женой. Вот только Вельмол почти было был уверен в том, что не просил о таком.

   Как обычно, уже привыкнув, его сопровождали два надзирателя по длинному коридору, по бокам которого были одиночные камеры, палаты и зарешечённые окна, еле освещающие проход. В новой широкой комнате он ещё не бывал, но у него сложилось впечатление о том, что это всеми покинутый и ненужный вестибюль, где вдалеке, у входа виднелась раздевалка.

   «Не удивлюсь тому, что меня первого здесь навестили за несколько лет». – подумал он, стараясь разглядеть знакомые очертания женщины вдалеке.

   – Дорогой Вельмол, что же ты так пристально смотришь? Ты испытываешь неудобство при мне, или же это всего лишь мне показалось? – её голос уж очень напоминал ему Филити, но как назло перед глазами всё расплывалось.

   «Вроде бы тот же цвет волос... Но лицо другое. – подумалось ему. – Или мне кажется?»

   – Я не уверен, ты ли передо мной... – вяло произнёс он. Вельмолу казалось, что он где-то её мог видеть.

   – Да... Старшая медсестра Зетния говорила про то, что у тебя могут быть нарушения в памяти из-за серьёзной травмы головы. Ты так внезапно пропал из моей... и не только моей жизни, что я было подумала, может быть ты в очередном набеге. Но нет... Ты болен. – твёрдо, убедительно произнесла она. – Мне очень печально из-за этого, но они говорят, что с тобой дело... вроде бы пустяковое, и ты вернёшься к нормальным людям через полгода. Но разве полгода – это пустяк?

   «Филити никогда не прерывалась в сказанном, она всегда была уверена в себе».

   – Со мной всё в порядке, а вот вам, похоже, дали сыграть роль моей жены. Непонятно только с какой целью.

   – Как ты после всего пережитого можешь спутать меня с кем-то другим? Неужели всё действительно настолько плохо? Сестёр Нифию… и Ляду помнишь? А детей? Модун для тебя был всем, Сэндри ты, конечно же любил, но меньше. Это свойственно мужчинам. Помнишь, как мы все вместе стояли у обрыва и любовались закатом около маяка? Это было после освобождения нас из плена. Помнишь, как начался слабый дождь, и голуби попрятались у нашего дома под крышей? Дождь тогда ты назвал «слепым». Ты и это забыл? Я прекрасно помню тот день и твои объятия... – хитренько улыбнулась она и опустила глазки. – А запах чудный сирени?

   «Да, моя любимая сирень. Мы любовались закатом перед моим уездом, и я точно произносил те слова, но... Ха! Вот тут-то ты и попалась. Дочь я всегда любил больше, гораздо больше чем сына, потому что она послушная. Отлично, значит, со мной всё в порядке, но... Что же им надо-то? – Вельмол нахмурил брови, усиленно думая, глядя в трещину каменного пола. – Хотя всё уже понятно, не зря же меня тогда не добили, а притащили в это место. Непонятно то, почему остальных Самоотверженных здесь нет. Кто за всем этим стоит? Может, они как-то прознали то, что я и есть истинный затейник заговора? И если это не Филити – тогда откуда она знает ту правильную половину из прошлого? Кто-то следил?» – он улыбнулся этой еле различимой даме фальшивой улыбкой, сделал вид, что пошла слеза и вытер глаз.

   Вельмол решил сыграть в эту игру, понимая, что его кто-то проверяет, что кто-то хочет чего-то от него добиться, и скорее всего со злым умыслом. Жизнь его никогда не щадила, и вряд ли тот, кто всё это затеял – решит поступить по иному.

   – Да-да, я начинаю... кажется тогда был очень солнечный день? Середина Благодати, так или нет? – он специально расширил глаза как будто бы начал что-то вспоминать.

   – Именно! Благодать! Вот, ты уже начинаешь вспоминать! Подойди к клетке, дай я тебя обниму, родной Вельмол. – она уже просунула руки сквозь прутья и ждала, когда он подойдёт. Чернобородый сделал вид крайней озадаченности и недопонимания, чуть помедлил, но подошёл и обнялся с ней.