На судне спустили на середину высоты мачты флаг, и капитан прочитал молитву.

С этого момента Швертфегер стал вести себя очень странно.

Он часами трудился над подставкой, немного похожей на нелепо выглядевший орудийный лафет, на который он установил небольшой ствол весом в шестнадцать фунтов, вполне годившийся для экспозиции в музее древностей, которым до этого пользовались исключительно для подачи сигналов тревоги. У него в итоге получилась нечто вроде небольшой пушки, дуло которой было направлено вверх, словно он целился в облака.

Никто не мешал ему заниматься этой нелепой работой. Хальмар был его лучшим другом, и можно было понять, что ужасное происшествие несколько нарушило работу его мозга.

Через шесть дней «Мориц» в очередной раз встретился с плавучими льдами. Он был не в состоянии продвигаться дальше на север. Швертфегер нес вахту у руля. Неожиданно его глаза загорелись, словно угли; он заметил появившееся на горизонте небольшое темное облако, летевшее необычно низко.

Моряки услышали, как он проворчал в бешенстве:

— Подожди немного, я скоро рассчитаюсь с тобой!

Когда тень накрыла судно, он поднес горящий фитиль к запалу своей пушки, после чего раздался чудовищный грохот, и «Мориц» едва не развалился на части от сотрясения.

Взрыв разнес ствол пушки на куски; смертельно раненный, истекающий кровью Швертфегер лежал на палубе. Полученные им раны не помешали ему радостно воскликнуть:

— Я попал в него! Я попал в это чудовище, которое унесло Хальмара! Я всадил ему в брюхо ядро и убил его!

Действительно, он не ошибался; потрясенные, не верящие своим глазам моряки увидели, как крылатое чудовище, «размером с корабль», билось на поверхности моря, окрашивая воду в красный цвет.

Если бы «Мориц» оказался ближе к нему, то чудовище в предсмертных судорогах явно было в состоянии разнести его в щепки.

Последние конвульсии чудовища подняли фонтаны брызг; оно испустило пронзительный вопль и пошло ко дну.

— Оно пряталось за облаком, рассчитывая подобраться поближе к судну и схватить еще кого-нибудь из нас, — прошептал Швертфегер. — Но я убил его… Я отомстил за моего несчастного Хальмара!

Вы знаете, что такое кинг-сейл? Это король тюленей. У него вокруг шеи имеется валик темно-красного цвета, напоминающий ошейник собаки, принадлежащей зажиточному хозяину.

Такой тюлень встречается очень редко, и я знаю охотников на тюленей, проплававших в семи морях лет тридцать и ни разу его не встретивших. Музеи естественной истории готовы заплатить любые деньги за этого тюленя, но охотники не торопятся получить приз, так как существует поверье, что кинг-сейл приносит удачу.

Когда Фрей Стоун доставил свой небольшой улов камбалы в Банф, он застал рыбацкий мир охваченным необычным волнением.

— Кинг-сейл! Только что кинг-сейла видели в Дорнохе! Фрей пожал плечами. Воды залива Дорнох невероятно коварны; здесь то и дело появляется то морской змей, внук кракена, то сирена, то чудовище того же рода, что и в Лох-Нессе.

Но Мак-Тавиш, хозяин судна «Кинг-фишер», человек набожный и ненавидящий ложь, заявил:

— Это чистая правда, Фрей. Только его видели не в Дорнохе, а немного севернее, в Пентланде.

— Но почему вы, плывшие из Вика, не попытались охотиться на него? У вас лучшие в этих краях сети, из которых не вырвется никто, попавший в них!

— Я не сделаю этого ни за какие деньги, Фрей! Кинг-сейл — это волшебное существо, а я не люблю иметь дело с ними.

Фрей Стоун тоже верил в волшебство, но у него, в отличие от Мак-Тавиша, не было большого счета в банке.

Вместе с братом Бунни и шурином Квентином он владел небольшим двухмачтовым парусником «Игл», позволявшим ему зарабатывать на еду для трех семейств. И он знал, что датские ученые заплатят огромные деньги за пойманного кинг-сейла.

После продолжительных пререканий «Игл» поднял паруса и направился на север, к Пентланду.

Погода стояла не слишком благоприятная для намеченной экспедиции; дул сильный «кошачий нос», то есть северный и северо-западный ветер, сильно мешавший «Иглу», который при неожиданной перемене ветра потерял грот-марс и зачерпнул большую порцию воды. Пришлось идти четыре дня, прежде чем моряки увидели огонь маяка Данкансби в конце пролива Пентланд Фирт.

Они окликнули шедший по ветру барк с острова Помона:

— Вы видели тюленей?

— Тюлени есть, но они ушли к Вестре за косяком мойвы, перемещающимся к северо-западу.

— Это все из-за «кошачьего носа», — проворчал Бунни. — Значит, идем к Вестре.

Они прошли вдоль опасного побережья западных Оркнейских островов. Борясь с соперничающими ветрами и течениями, с трудом уворачиваясь от подводных скал, скрывающихся в бурных водах, они наконец добрались до Ровсы.

— Не теряйте напрасно время в окрестности Вестры, — сказал им глава сообщества рыбаков острова. — Тюлени устремились к Фейру.

— Боже мой! Фейр! Ведь это на полпути к Шетландским островам! — простонал Фрей Стоун.

— Если бутылка открыта, вино надо выпить, — сказал его брат, имея в виду, что раз уж дело начато, то придется довести его до конца.

— Мы здесь рискуем вдоволь нахлебаться соленой воды, — пробурчал Квентин. — И гораздо больше, чем может понравиться простому смертному.

«Игл» с трудом лавировал; ему все труднее удавалось справляться с ветром.

Наконец, когда прибой показал вдали унылый берег Фейра, Бунни радостно заорал:

— Тюлени!

Ловкие животные не плыли плотной группой, как это бывает, когда они путешествуют. Они как будто играли в какую-то игру, образуя круги, которые тут же разрушались, чтобы сразу же восстановиться.

— Смотрите, они кувыркаются! — крикнул Бунни. — И посмотрите, кто держится в центре самого большого круга!

Это был кинг-сейл! Благодаря биноклю Фрей Стоун разглядел широкую красную полосу вокруг шеи животного.

Вместо того чтобы скрыться от людей, как это обычно делают тюлени, тюлень-король отделился от стаи и устремился к паруснику, радостно взлаивая, словно пес, увидевший хозяина.

— Не имеет смысла забрасывать сеть, — с трудом произнес Бунни, так как его горло было перехвачено волнением. — Он сам плывет к нам.

Необычное животное уже оказалось возле судна, и оно поплыло вдоль борта, так что охотникам не составило труда схватить его и затащить на палубу.

— Боже мой! — завопил Фрей Стоун, разглядев нового пассажира.

Красный ошейник был из отличной кожи, и на нем ярко сверкали позолоченные заклепки.

Они еще продолжали ошеломленно наблюдать за тюленем, непринужденно разгуливавшем по палубе, когда раздался рев сирены.

Большая яхта под американским флагом приблизилась к ним. Раздался голос, усиленный мегафоном:

— Вы не видели Родни?

— Какого еще Родни? — закричал Фрей, воспользовавшись своим рупором.

— Да, Родни, ученого тюленя мистера Мэтью Моргана!

Фрей Стоун зашатался; он знал это имя. Это был один из самых богатых людей Соединенных Штатов.

— Я полагаю, что он на нашем судне, — с трудом выговорил он.

Через несколько минут белоснежная шлюпка была спущена с яхты и направилась к паруснику.

— Мы не смогли бы заработать столько даже за четыре сезона рыбной ловли, — сказал Фрей Стоун, пересчитывая солидную пачку долларов, которую получил от Мэтью Моргана в обмен на кинг-сейла.

Занимающиеся каботажным плаванием на Карибском море, в особенности в районе Подветренных островов, постоянно стремятся оказаться в одиночестве.

В этом нет ничего загадочного: так как в Тортуге и даже в Маргарете нередко приходится взять на борт какого-нибудь мрачного пассажира, оплатившего звонкой монетой место на судне и его тайную высадку на одном из пляжей Флориды. «Но почему?» — спросите вы.

Это вопрос, на который никто из каботажников не любит отвечать. Поэтому не стану отвечать и я.