— Он действительно был богат? — спросил священник.

Рутледж посмотрел на него с насмешкой.

— Можно подумать, отец, что вы не знали этого, — ядовито ухмыльнулся профессор.

Уилз остановил его нетерпеливым жестом.

— Когда он обосновался в этих краях, он завладел добычей золота на месторождениях в районе Консейды, а также здешней гаримпейрой, то есть алмазным рудником. На этих месторождениях работали многочисленные рабы-индейцы, часто не выдерживавшие суровых условий эксплуатации. Потом, где-то между 1802 и 1805 годами, Хуан Родригес исчез из обращения.

— Да, это надежно установленный факт, — подтвердил отец Сальвадор.

— Вам стоит узнать, что в действительности Хуана Родригеса звали Уильям Уилден.

— Он был моим дедом, — заявил лорд Уилдон. — И если я сейчас оказался здесь, отец Сальвадор, то только потому, что получил от бразильского правительства безусловное право стать владельцем имущества моего пропавшего родственника.

— Имуществом! — воскликнул пораженный отец Сальвадор. — Хотел бы я знать, что может принадлежать ему здесь, если не считать развалин его дворца?

— Именно это мы и должны выяснить, — сухо сказал Рутледж. — И мы рассчитываем, что вы поможете нам, падре.

Именно в этот момент священник понял, что до сих пор ни разу не взглянул достаточно пристально на своих гостей. Он присмотрелся к ним более внимательно, и то, что он узнал в результате этого изучения, ему не понравилось. Да, лорд Уилдон явно принадлежал к светскому обществу. Высокий, стройный, физически крепкий, он казался бы красивым мужчиной, если бы его черты, сухие и резкие, не были искажены отсутствием эмоций. Тем не менее, Сальвадор не назвал бы его антипатичным.

Профессор Уилз выглядел типичным интеллектуалом — высокий лоб, ясный взгляд, ухоженные руки. Тем не менее вместе с этим было в его облике нечто неискреннее, что вызвало подозрения священника.

Что касается Рутледжа, то он неприятно контрастировал со своими компаньонами. Гигант ростом около шести футов, со смуглым прыщавым лицом, толстыми губами и маленькими глазками, глубоко сидевшими в глазницах. Хотя его и представили священнику в качестве профессора, его язык отличался грубостью и отсутствием культуры. Все это, а также низкий лоб делали его похожим не на ученого, а скорее на грузчика или хозяина кабака.

Священник пожал плечами с безразличным видом.

— Легенды и фантастические выдумки, которые встречаются в этих краях чаще, чем крокодилы в Амазонке, постоянно твердят о спрятанных сокровищах, о сказочно богатых рудниках золота и алмазов. На мой взгляд, заслуживают изучения только развалины старинного дворца, да и то преимущественно с точки зрения зоолога, решившегося рискнуть своей жизнью ради науки. Дело в том, что в подвалах этого дворца можно встретить не менее трех десятков разновидностей различных ядовитых существ — змей, скорпионов и смертельно опасных тысяченожек. Говорят, там встречаются и тинтинас.

— А что это такое? — поинтересовался Уилз.

— Это паук размером с большого краба, снабженный колючими лапами и ядовитыми клыками. Это, пожалуй, самый страшный убийца в мире животных. Одного укуса или укола достаточно, чтобы жертва скончалась через несколько минут в ужасных муках.

— Хватит! — воскликнул Рутледж. — Мы добрались до вашего городка совсем не для того, чтобы выслушивать разные глупости!

Отец Сальвадор, задетый этой грубостью, встал.

— Сожалею, господа, но мне больше нечего вам рассказать. — заявил он ледяным тоном.

Гавио низко наклонил голову, не решаясь посмотреть в лицо своему господину.

— Что нужно этим памас, постоянно шатающимся вокруг церкви? — спросил отец Сальвадор. — Они обычно никогда здесь не появлялись.

Гавио вздрогнул. Помолчав, он пробормотал:

— Они хотят спуститься в церковное подземелье вместе с англичанами. Памас уже получили железные ножи, топоры и маленькие зеркальца, которые чужаки привезли на втором каноэ, набитом товарами для обмена.

— Кто рассказал им о подземелье, Гавио?

Индеец вскинул руки в умоляющем жесте.

— Я очень виноват, падре… Белые угостили меня огненной водой, и я…

— И ты, разумеется, не смог удержаться и рассказал им о сокровищах губернатора, спрятанных в подземной церкви! Разве не так? — вскричал рассерженный священник. — Гавио, ты идиот! Я хорошо знаю, что ты веришь в эти выдумки, но в этих рассказах нет ни слова правды.

— Но, падре, почему тогда запрещается спускаться в подземелье? — возразил Гавио.

— Мои предшественники, установившие этот запрет, имели, несомненно, основания для этого. Поэтому я всегда уважал его. Но я заверяю тебя, что не может быть и речи о спрятанных в подвалах церкви сокровищах!

— Там, где живет дракон, всегда имеется сокровище, которое он должен охранять! — торжественно заявил Гавио.

— Господи, здесь есть и дракон! — пробормотал священник с изменившимся лицом.

Когда он приехал в Консейду много лет назад, его предшественник, дон Альфонсо, находился на грани нервного срыва и вскоре скончался у него на руках. Его последние слова прочно запечатлелись в памяти Сальвадора: «Надежно заприте подвалы церкви… заделайте вход… кошмарное существо… не пытайтесь спуститься туда… смерть и вечное проклятие…»

— Гавио должен сказать падре еще кое-что очень плохое, — неуверенным голосом проговорил индеец.

— Говори!

— Англичане пообещали памас помощь в их борьбе с генипапос.

Отец Сальвадор вздрогнул. Генипапос считались мирными индейцами, известными своим гостеприимством. К тому же большинство генипапос было обращено в христианство.

— Но ведь памас не вышли на тропу войны с генипапос! — воскликнул священник.

— Это возможно, падре, но группа памас, вооруженная полученными от белых ружьями, проникла вчера в их деревню с большим англичанином со свиными глазами, чтобы поживиться добычей. Было убито множество генипапос.

— Это уж слишком! — закричал священник, вскакивая на ноги.

Гавио остановил его:

— Месть уже свершилась, падре. Через несколько часов после бойни генипапос вернули себе похищенное, и дюжина памас была убита непонятно кем и как. Юный Окоти вышел из леса и побросал тела убитых в реку крокодилам и пираньям. Все убеждены, что Окоти находится на службе у серой тени.

Сальвадор вздохнул:

— Серая тень! Наверное, это какой-то мститель из племени генипапос. Но я все же не согласен с его способом рассчитываться с преступниками!

Внезапно Гавио закричал, указав рукой в сторону церкви, купавшейся в лучах солнца:

— Смотрите, падре! Памас не станут спускаться в подземелье. Они знают, что это невозможно. А вот и Окоти!

Юный индеец действительно появился перед входом в церковь. Он хохотал, посылая проклятия вслед убегавшим индейцам.

— Окоти, иди сюда, — позвал его Сальвадор.

Юноша почтительно поклонился, но тут же умчался, быстрый, словно стрела.

Послышались тяжелые шаги, и на веранде появился лорд Уилдон в сопровождении двух спутников. Лорд легким поклоном приветствовал священника. Уилз иронично улыбнулся, но Рутледж бросил на священника взгляд с плохо замаскированной злобой.

— Отец Сальвадор, — обратился лорд к священнику. — Вокруг меня происходят странные события, сильно мешающие реализации моих планов. Сожалею, но у меня сложилось впечатление, что вы являетесь одним из организаторов этих событий.

— Вы говорите загадками, сэр.

Рутледж свирепым взмахом руки остановил своего собиравшегося говорить дальше начальника.

— Лишние разговоры ни к чему не приведут, Уилдон. Эта обезьяна в черной сутане организовала заговор против нас с несколькими таинственными сообщниками, с которыми мы рано или поздно разберемся. Как бы там ни было, мы потеряли своих проводников. Не имеет смысла терять время на поиски замены. Отец Сальвадор, откройте подвал и покажите нам дорогу. Ваш дуралей-слуга пойдет вместе с нами. А теперь поторопитесь!