Что хуже всего — вокруг уверены, что у нее роман с отцом. Если еще не спят, то весьма близки к этому. Одна мысль о такой возможности вызывает бурную реакцию: от тошноты до дикого желания увезти ее куда-нибудь и запереть.

Не позволял себе думать о том, как сложилась ее судьба. Столько раз порывался ненавязчиво спросить у брата, но обрывал себя. По прошествии трех с лишним лет, так ничего не узнал. Вернулся в Москву. Сорвался. Как зомби подъехал на новом авто к ее квартире, но понял, что девушка там не живет. Обозвал себя нехорошими словами и запретил думать, вспоминать.

И вот она, явилась сама. И с кем? Отец никогда не изменял маме. Сергей не мог понять, что больше взбесило: то что у того появилась пассия, или то, что ею оказалась его Белоснежка.

За неделю в командировке почти уговорил себя, что дело в отце и матери, что его раздражает именно это. Пока не увидел их, входящих в кафе. Руку отца на ее пояснице, нежно придерживающую. Потом обратил внимание, как тот ее усаживает, проводя ладонью по спине. Поймал себя на диком желании зарычать. Финальным аккордом, сорвавшим его с места, стал столь интимный жест, как поглаживание запястья большим пальцем. В глазах потемнело. Почти как в тот день, когда они расстались. Остановился и плеснул себе минералки. Не хватало собственному отцу морду бить. А хочется… ой как хочется. За всё: за мать, за Белоснежку. А ей-то что нужно от отца? Не слишком ли он стар для нее? И куда понесло? Молоденькая совсем. Сколько ей сейчас? Двадцать один или двадцать два. А отцу скоро пятьдесят пять! Не позорился бы. Выставляет себя на посмешище. А Ира… не стыдно, что о них итак болтают, а своими нежностями они добавляют поводов. Двинулся к ним.

— Приятного аппетита. Не помешаю?

— Разумеется, сын. Присаживайся… ах, ты уже. Давно вернулся? — Анатолий Филиппович приступил к обеду, нисколько не обеспокоенный, что Сергей появился в столь странный момент.

— Только что. Сразу к тебе. Екатерина Валерьевна сообщила, что ты должен быть здесь. Заждался. Здравствуйте, Ирина Юрьевна.

Белоснежка кивнула. Раз он следил за ними, наверняка видел и нежные взгляды и прикосновения. Что мог подумать? Одному Богу известно. Наверняка какую-нибудь гадость. Князь младший тут же подтвердил.

— Могу я воззвать к вашему благоразумию?

Его глаза бешено сверкнули на отца.

— Ты о чем? — спокойно спросил тот, отрезая кусочек поджаренного бекона.

— О чем? Тебе в общем или по полочкам разложить?

Видимо старший выбрал игру в несознанку. Может он и прав — переубеждать Сергея бесполезное занятие. Сделал жест, мол, раскладывай, чем еще больше взбесил младшего.

— Например, о маме. — Анатолий Филиппович откашлялся. Упоминание жены явно подействовало. Но ведь им нечего скрывать. — Не боишься, что «добрые» люди донесут? Поспешат, так сказать, «порадовать».

— Младший, ты не зарывайся. О чем доносить? О том, что я обедал с новой сотрудницей?

— … с новой любовницей, — жёстко поправил сын. — Я тут пока тебя ждал, такого наслушался.

Ира переглянулась со своим работодателем. Неужели так быстро?

— Да и вы, смотрю, не сильно скрываете. Отец, не ожидал.

— Нам нечего скрывать, Сергей Анатольевич. Между мной и вашим отцом ничего нет.

Тот скептически выгнул бровь и пробуравил ее оценивающим взглядом.

— Даже так? Значит, еще не успели? Понятно.

Ее щеки вспыхнули, но не от стыда, а от возмущения. Что за человек? Прекрасно знает отца, и все равно ведется, как глупый ребенок. Еще и угрожать смеет. Гад!

— Не нужно пошлостей, Сергей Анатольевич. Не говорите мне, что вы любитель собирать сплетни.

Он оскалился. Грозно так, аж мурашки побежали.

— Скажите спасибо, Ирина Юрьевна, что то просто сплетни. Иначе я не сидел бы здесь с вами и не вел бы беседы. — Его голос завораживает и вымораживает одновременно. Предупредил, значит?

Для большей убедительности поднялся и подошел к ней сзади. Убрал волосы в сторону и наклонился к уху.

— И не дай Бог, история повторится, Белоснежка, — зловещий шепот. — Жду в офисе.

Ее передернуло от слов. Внутри образовался огромный комок протеста. Если б не гендир, развернулась бы и влепила по сладкой физиономии. Так просто раздраженно дернула плечом. Ее просили не вестись на провокации — постарается.

Тем временем уже Анатолий Филиппович сверлит ее взглядом, но Ира молчит. Не хочется ничего говорить. Достали оба.

— Не хочешь объяснить? — Ира покачала головой. Нет. Признаваться, что была любовницей его сына, когда тот был женат, жутко стыдно. А если узнает, что она причина развода… — Вы знакомы?

Она пожала плечами.

— Виделись на семейных праздниках, так же, как с вами.

— И Свету знаешь?

— Вашу бывшую сноху? Тут все проще — моя сестра ее подруга — Юля.

Князь на удивление быстро оставил данную тему, странно…

Закончили ужин и обсудили план действия на совещании. Они оба с Алеком будут следить за нестандартной реакцией на ее слова, сама же Ира вкладывает все усилия в создание образа и отвлекающий маневр. Никаких внимательных взглядов.

Оставшийся день прошел в штатном режиме. Утром ее ждал сюрприз. Насти не было на рабочем месте. Зато в кресле Иры по хозяйски развалился почти что Генеральный директор.

— Где моя помощница? — строго поинтересовалась она, стараясь не обращать внимания на его дерзкий раздевающий взгляд. Он едва не облизывался, глядя на туго обтянутую бирюзовой тканью грудь. Макс как-то неправильно понимает слово дресс-код.

— Отправил ее… по делам. Это же Настя, твоя соседка?

Ира нервно дернула плечом, к чему вопросы?

— Мы больше не живем вместе — Настя живет со своим женихом Максом, я снимаю квартиру одна.

Сергей удивился:

— Уж не с тем ли самым… твоим другом?

— Именно. У них скоро свадьба.

Мужчина мягко рассмеялся.

— А ведь я тебе говорил, помнишь?

Конечно, помнит. Он тогда целую сцену ревности устроил, узнав, что парень их частый гость.

Отрицательно качнула головой. Не стоит ему знать, что воспоминания по-прежнему свежи в памяти.

— Так что ты хотел? Что делаешь в моем кабинете с самого утра? И в моем кресле.

Мужчина резко грациозно поднялся и двинулся в ее сторону. Но Ира не собиралась сдаваться. Двинулась в сторону стола. Увы, ее поймали на полпути.

— Поговорить?

— По работе? — почему кажется, что ее загоняют в ловушку. Он приблизился вплотную, и Белоснежка почувствовала, что дальше сбегать некуда — сзади стол, в который она и уперлась попой.

— Как посмотреть. — Что? О чем он? Ах да…

— Я буду разговаривать только о работе. Иначе можете покинуть кабинет, Сергей Анатольевич. — Побольше стали в голос. Белоснежка, ты же научилась!

Первыми соприкоснулись их бедра. Сразу же встретились взгляды. Его глаза мгновенно потемнели, наполнились искушением, притягивая к себе мощным магнитом. Если бы она смогла за прошедшие годы вырвать с корнем чувства к нему, то устояла бы. Увы.

Эти руки действовали на нее все также. Провел большим пальцем по нижней губе, слегка оттянув вниз. Изумрудные глаза бегали по ее лицу, словно воскресая в памяти забытые нюансы и отмечая что-то новое. Тыльной стороной провел по шее и ниже очень легкой лаской. Но ее хватило чтобы грудь напряглась и вызывающе впечаталась в тонкую ткань. Вернул руку к маленьким выступающим ягодкам, погладив их центром ладони.

Всхлип. Неужели ее? Он сносит весь контроль стоящего рядом мужчины. Раздвигает ее бедра и втискивается между ними, задирая юбку, чтоб не мешала более плотному соприкосновению.

Белоснежка смотрит пьяным взором, как подрагивающие ладони скользят по шелковистой ткани ее чулок и натыкаются на кружево. Со свистом втягивает воздух. Обхватывает ее ниже талии и дергает на себя. Ах! Такого накала не испытывали даже тогда. Горячее дыхание в шею. Скользит по ней языком до самого уха, прикусывает мочку, вызывая огонь по венам. Ира не замечает, как ее пальцы впиваются в его предплечья.