В животе образовался комок. То ли от страха, то ли от… от чего? Поддалась-таки очарованию? Белоснежка, тебя жизнь ни чему не учит?

— Алек тебя убьет… и меня заодно.

Ник отстранился. Имя брата подействовало остужающе.

— Его девушка? — напрягся новый знакомый, оглядывая ее уже другими глазами.

— Хуже. Сестра.

— А Юля кто?

— Младшая. Белоснежка.

Ник выругался. Сразу извинился.

— Котенок, ты это… не обижайся, о'кей? А роль я сыграю, как надо. Ты сама подыграй хоть. В ступор не впадай. До завтра.

Он ушел, оставив всех троих в странном состоянии.

Он играл свою роль слишком усердно. Ира то и дело ловила на себе озабоченные взгляды подруг и брата. Ладно хоть не решились подойти. Сергея, к ее облегчению, пока не было, зато его жена уже красовалась в шикарном белоснежном платье и бриллиантах. Где-то бегал Дима, наверное вместе с Даней.

Тем временем Ник продолжал изображать влюбленность и от его взглядов щеки начинали гореть, не смотря на то, что она знала об игре. Подал бокал с вином и произнес тост за самую очаровательную девушку, едва ли не касаясь губами уха.

— Ник, прекрати, не переигрывай, сейчас Алек сорвется.

— Не беспокойся, с твоим братом мы договорились. Хочешь, я устрою тебе фотосессию в каком-нибудь романтическом местечке? Ты идеально будешь смотреться на фото. Никогда не мечтала быть моделью?

Ира рассмеялась.

— Издеваешься? С моим-то ростом… — и тут она увидела горящие бешенством зеленые глаза. Ревновать вздумали, господин Князь? Извините, не имеете права. Повернулась к Нику, снова начав прислушиваться к словам.

— У тебя такая потрясающая кожа, — заметив ее внимание, тот усилил свое обаяние, но легкий шлейф окутавший вначале, благополучно развеялся под взглядом с соседнего столика. Теперь она могла думать только об одном. — … волосы, словно шелк.

Оказывается, пока она задумалась о своем… то есть не своем… Ник успел завладеть ее рукой и поглаживал то ладошку, то запястье. Даже набрался наглости и погладил щеку костяшками. Провел по подбородку, зацепив большим пальцем нижнюю губу.

Ира вздрогнула и вспомнила почти такой же жест, проделанный однажды Сергеем. Рефлекторно вскинула взгляд в его сторону. Айсберг. Теперь она понимала Настю.

— Котенок, куда смотрим? — Ник постарался вернуть себе утраченное внимание. Его взгляд словно лава, ее щечки ярко вспыхнули. Опустила глаза, прикусывая губу.

— Может, поедем ко мне после банкета? Я сейчас экспериментирую со стилем «Ню». Не хочешь стать моей персональной моделью?

Это уже слишком! Забрала свою руку.

— Я подумаю, Ник, или тебе лучше обсудить данный вопрос с Алеком?

Ник намек понял и улыбнулся.

— Брось, котенок, не впутывай брата. Я же просто попытался… извини.

Ира кивнула и на время покинула его, отправившись припудрить носик. Но, выйдя из туалета, попала прямиком в крепкие объятья своего айсберга.

— Отпусти!

Не тут-то было, ее скрутили и куда-то тащили. Оказавшись в просторном кабинете, Сергей закрыл дверь на ключ и сунул в карман.

— Что за крендель? — в голосе не лед — бешенство. Почти как тем вечером в Питере. Нет, гораздо более мощное. И айсберг напоминает весьма условно. В глазах огонь… — Я спрашиваю, что это за крендель?

Иру буквально опалило жаром.

— Господин Князь, вы переходите границы, — ее голос как раз ближе к снежной лавине. — Уберите руки.

Схватила за запястье, когда попытался повернуть за подбородок ее лицо.

— Ты не ответила на вопрос.

— И не собираюсь. Пусть на ваши вопросы отвечает Светлана.

Упоминание о жене весьма быстро остудило.

— Твой новый хахаль? — уже более спокойно спросил мужчина, отворачиваясь и отходя в сторону окна. — Уже сделал это?

Ира смутилась. О чем он? Ее начало потряхивать. Разве не закрыли тему с их отношениями? Она же ясно дала понять, что не сможет. Почти три месяца ему было наплевать. И что? Что за сцена ревности?

— Ты о чем?

— Спала с ним?

Сердце буквально ухнуло вниз. А не всё ли равно? Промолчала.

Ноги предательски задрожали, когда глянула на него. Стоит прижавшись лбом к стеклу, ухватился руками за подоконник, пальцы побелели от напряжения, спина словно каменная стена. Дышит тяжело, пытается взять себя в руки — безуспешно. Неужели еще не забыл или просто собственнический инстинкт сработал?

— Нет.

Замер. Громкий выдох. Тишина.

И что ей делать? Запер здесь. А если Алек и Маша искать начнут?

— Наш брак со Светой был обречен с самого начала… — вдруг раздался голос, Белоснежка замерла. Не знала, хочет ли слышать. Потом вдруг вспомнилась предпоследняя встреча, когда Сергей взял обещание выслушать. Придется сдержать слово, хотя выбора особо и нет. Оперлась о стол и сложила руки на груди.

История оказалась короткой и весьма прозаичной. Первая влюбленность, брак по залету. Как следствие, по прошествии пяти лет почти чужие друг другу. Зная Светлану, Ира не удивилась.

— Я хотел рассказать в те выходные после свадьбы. Не получилось, — закончил Сергей и вытащил ключи из кармана. Положил на стол. — Можешь идти. Я не имею права тебя держать. Уже думал, что получилось отпустить. Почти три месяца… пока не увидел этого… он так смотрел на тебя, как будто… — из его рта вырвался рык.

Ну, Белоснежка, что скажешь? Вот тебе вся правда. Теперь понятны его поступки. Честно признал, что ничего не может дать, кроме одного. Но! Это по крайней мере уже не измена, раз у них со Светланой договор, не предполагающий никакой верности. Зато ты можешь хоть немного побыть с любимым. Узнать об интимной стороне любви впервые именно с ним и взять от этого всё!

Ага, а потом, когда все закончиться, сдохнуть от тоски…

— Уходи… — его безжизненный голос. — Ангел мой, иди. Не могу дать тебе ни семьи и ничего, о чем мечтают девицы твоего возраста… Прости, что притащил сюда, хотел объяснить. Иди! — рявкнул громко, Ира вздрогнула, — если через минуту, ты будешь здесь, я за себя не ручаюсь. Время пошло.

Сергей рухнул в огромное кресло за столом, напряженно наблюдая за ее перемещением к двери.

Белоснежка вставила ключ в замок. Руки дрожали, и получилось не сразу.

Надо было выйти, не оглядываясь, но она не сдержалась. Ее обжог любимый зеленый огонь.

Может быть такое, что он испытывает к ней нечто большее, чем сексуальное влечение? Может полюбить? У них было мало времени выяснить это. Но ведь так не смотрят, если дело лишь в сексе, не уберегают от него, когда есть возможность получить свое, не сжимают губы в тонкую линию, плотно сцепив челюсти, словно сдерживая вулкан чувств. Закрыл глаза, как будто не может видеть ее уход.

Ира открыла дверь и захлопнула, неотрывно глядя на него. Заметно вздрогнул от звука. Едва слышно повернула ключ. Не услышал. Все еще сидит с закрытыми глазами, на лице болезненная судорога. Все-таки он что-то к ней испытывает. То, что возможно превратится в любовь, если дать шанс.

Ой, Белоснежка — сгоришь в огне, дурочка, ничто не спасет.

Лучше сгореть, чем закиснуть от тоски.

Не открывая глаз, Сергей упал головой на стол.

Сняла туфли и подошла сзади. Положила руки на плечи, сжимая пальцами. Как напряжен. Вздрогнул и затаил дыхание. Даже головой тряхнул. Не верит?

Медленно повернулся вместе с креслом, хватая ее в медвежьи объятья. Хотел что-то спросить, но передумал. Просто впился в губы голодным поцелуем, встрепенув воспоминания трехмесячной давности. Мучительный поцелуй. Сжигающий.

Горячие ладони гладили ее обнаженную спину, и стоны пропадали прямо в ее рту. Со спины они скользнули вниз, стягивая юбку платья вверх и нащупывая пальцами кружево чулок. Очередной стон. Горячее поглаживание оголенной кожи между кружевами.

Белоснежка дрожит в его руках. От переполняющей любви, от приближающегося наслаждения. Он способен довести до предела без всякого секса. Что же ждет ее…