- Что? Постой, это как? - её заявление звучало крайне нелогично после всего того, что она рассказала о своей татуировке и королевских приказах.

- Потому что законы эльфов запрещают такой метод допроса, - сказала она, вглядываясь в левый коридор, куда уводила одна из протоптанных в пыли тропинок. - Пойдём лучше вон туда, похоже, в той стороне подвал.

- Но почему?

Для меня это звучало дико. Ведь приказ говорить правду или сознаться во всех преступлениях сработает лучше любого нейрополиграфа из реального мира.

- Все разумные существа стараются спрятать свои грехи поглубже. Это инстинкт, - эльфийка поняла мой вопрос иначе. - Если мы хотим что-то найти, надо начинать с подвала.

- Я не об этом, фройляйн. Я спрашивал про закон, - я пошёл следом за эльфийкой и очень позавидовал её габаритам, позволяющим идти по своеобразной тропинке из следов. В то время как моя поступь поднимала в воздух клубы пыли, порождая невыносимое желание чихнуть.

Она вздохнула и, продолжая двигаться вперёд и постоянно осматриваясь, начала объяснение:

- Однажды в прошлом произошла борьба за трон между двумя братьями. Младший брат был сторонником агрессивной политики в отношении соседних государств, в то время как старший придерживался консервативных взглядов, настаивая на том, что эльфам достаточно Великого леса. Так как старший брат успешно правил уже несколько веков, взгляды младшего, само собой, были непопулярны. В итоге, погрязнув в злобе и зависти, он решил подставить брата. Пользуясь властью королевской печати, он организовал ряд преступлений, сделав так, чтобы все признания преступников, которых «ловили» с его помощью, указывали на его брата.

- Подожди, - я на минуту остановил её рассказ, пытаясь понять суть. - Ты хочешь сказать, что из-за королевского приказа врать на суде, они продолжали врать и под действием другого королевского приказа?

- Ты правильно понял, Шуббат, - кивнула девушка. - Первый приказ заставлял их считать ложь правдой. И на любой последующий приказ, независимо от того, кто из членов королевской семьи его отдавал, они говорили то, что искренне считали правдой в тот момент.

- Да это же настоящая промывка мозгов, майн готт... - удручённо пробормотал я. - Но раз ты рассказываешь об этом, правда ведь как-то вскрылась?

- К счастью, да. Один из ближайших сторонников младшего брата предал его, разочаровавшись в том, к каким методам тот решил прибегнуть. Он рассказал обо всём, что знал, королю и его приближённым. С его помощью фракция короля получила убедительные доказательства вины и план рухнул. После тех событий эльфы отказались от использования магических методов дознания во время раскрытия преступлений. Так что, если мы хотим в чём-то обвинить лорда, нам нужно иметь на руках что-то осязаемое. Ну или найти свидетелей.

После этого мы шли по особняку в молчании. Эйлити крутила головой во все стороны, открывая каждую дверь, попадавшуюся по пути, а я старался поменьше пылить и раздумывал о том, что даже у идеальных эльфов в выдуманном королевстве дыр в законах не меньше, чем где-нибудь в реальном мире. А сама правящая династия держится не столько на уважении народа, сколько на умении сделать «истиной» любую свою волю, всего лишь отдав приказ.

Я невольно покосился на принцессу, увлечённо осматривающую комнаты и вздохнул. По идее, как человек современных взглядов, я сейчас должен был испытывать неприязнь к этой светловолосой девушке, узнав, что её род правит, практически, за счёт диктатуры. Но, почему-то, моё отношение к ней не изменилось. Быть может, потому, что это была выдуманная страна с выдуманной принцессой в выдуманном мире. А может, потому, что эта диктатура теперь кормила меня мясом. Бесплатно.

Обстановка внутри особняка оставляла гнетущее впечатление. Во многих комнатах, которые открывала девушка, царил хаос и бардак. Опрокинутые стулья, раскиданные вещи, разбитая посуда и засохшие цветы. Порою мебель была разломана на куски, словно кто-то устроил тут серьёзную драку. И слой пыли на полу явно указывал на то, что в эти комнаты уже давным давно никто не заходил.

- И тут пыль и разруха, - тяжело вздохнула Эйлити, заглянув в очередную комнату. - Ты не подумай, есть свой шарм в том, чтобы сделать это в грязи и пыли, но я всё же предпочла бы место почище.

Говори что хочешь, фройляйн, но эту твою сторону я теперь игнорирую. Семейная жизнь научила меня массе полезных вещей. Например, тому, как бороться с детскими капризами. И хотя между взбалмошной ста двухлетней эльфийкой и пятилетним оболтусом существовала огромная разница в жизненном опыте, восприятии и желаниях, метод противодействия был одним и тем же.

Просто. Игнорируй.

Свернув за угол мы обнаружили то, что искали - лестницу, ведущую на подвальный этаж, которая вновь не оправдала моих ожиданий. Обычный деревянный пролёт, надёжные перила, крепкие, ни разу не скрипнувшие, ступеньки. Подвальный этаж тоже производил впечатление самого обычного хозяйственного этажа. Разве что лампы тут висели масляные, а не из светящихся цветов, как это обычно было в эльфийских зданиях.

Я открыл первую попавшуюся дверь и попал в чулан, доверху полный разных швабр, метёлок и прочего инструмента, к которому тут явно давно никто не притрагивался. Примерно та же ситуация наблюдалась и дальше. Склад, кладовки, винные стеллажи. Чем глубже мы заходили, тем крепче становилось моё убеждение, что мы тут ничего не найдём. Судя по лицу принцессы, её одолевали те же мысли.

А потом, за очередной безликой дверью, мы нашли то, что пытались найти.

- Ох, -  пискнула эльфийка, заглянув в комнату из-за моей спины.

Да уж, действительно, «ох», майн готт.

- Это у вас как, в порядке вещей для особняка лорда иметь пыточную? - решил уточнить я на всякий случай. - Или же нет?

- Конечно же нет! - возмутилась она. - Пытки - одно из самых наказуемых преступлений в Оратории.

- Похоже, что хозяин особняка об этом не знает, фройляйн, - хмыкнул я и вошёл внутрь.

Тут было всё то, чего я ожидал ещё с самого порога особняка. Ржавые цепи, свисающие с потолка, очаг для нагрева инструмента, аккуратно разложенного во всём своём сомнительном великолепии на столике неподалёку, кресло с ремнями, в сиденье которого прятались выдвижные иглы, внушительная дыба и множество других предметов и механизмов, о целях которых я не хотел задумываться или вспоминать.

В комнате стоял тяжёлый затхлый запах гниющих тряпок и тронутого сыростью металла, который исходил от бесформенной кучи одежды и доспехов, сваленных в углу, сразу возле настенных кандалов. И везде, куда ни кинь взгляд, темнели бурые потёки.

- Майн готт... Ну, если это не считать доказательством, то я даже и не знаю, фройляйн, - буркнул я, осматриваясь.

Однако девушка ничего не ответила, уставившись в угол с тряпьём со странным выражением на лице. У неё что, шок?

- Ты в порядке? - позвал я, забеспокоившись.

- Что? - встряхнулась принцесса и неожиданно спросила. - Прости, ты не мог бы помочь мне вон там?

Она кивнула в сторону той кучи. Надо полагать, хочет поискать какие-нибудь личные вещи жертв, но сама боится? Я кивнул и подошёл к дурно пахнущей груде, но когда я попытался её разворошить, эльфийка вдруг меня остановила:

- Подожди, - девушка решительно подошла поближе. - Не с этим.

Она вдруг наклонилась позади меня в сторону стены и забренчала цепями. Я начал было поворачиваться, чтобы узнать, что Эйлити там углядела, как вокруг одного из моих запястий с щелчком сомкнулся холодный металл. А через мгновение сомкнулся вокруг второго. Всего за пару секунд я стал прикованным к стене орком. Да ещё и лицом к стене.

Да что с ней не так, майн готт?!

- Зачем? - только и смог спросить я через плечо, хоть и хорошо представлял как ответ на свой вопрос, так и то, какую помощь на самом деле имела в виду эта девчонка.

- Ну, сначала я хотела раздеться и приковать саму себя, - она, как ни в чём ни бывало, пустилась в объяснения. - Но потом я подумала, что будет глупо, если ты вдруг опять начнёшь петь свои песни про семью и мораль.