***

Гарри проснулся довольно поздно. Судя по урчанию желудка, время близилось к обеду. Ремешок на мантии сдавил шею. Он подергал за воротник, но безуспешно.

— И как мне теперь мыться? — проворчал мальчик, запустив пятерню во взъерошенные волосы.

Кое-как приведя себя в порядок, Гарри вышел в гостиную. Ученики, начиная с третьего курса, давным-давно гуляли в Хогсмите.

— Гарри, ну наконец-то! — воскликнула Гермиона, не отрываясь от графиков. — Ты выспался? Страшные сны не снились? Как окклюменция со Снейпом?

Рон взглянул на Гарри и сдавленно кашлянул.

— Гарри, что это такое? — хихикнул он.

— Я думаю, что Снейп не должен…

— Никакого Снейпа! — категорически заявил Гарри.

Гермиона оторвалась от своих графиков и, бросив суровый взгляд на друга, заметила белую мантию.

— Гарри! Откуда у тебя эта мантия? — с восторгом спросила девушка.

— Мне ее подарили, — соврал Гарри.

Гермиона критически оценила его вид.

— Неплохо, — сказала она, — только весьма вызывающе. В Большом зале ты будешь выглядеть белой вороной. Так что перед обедом ее снимешь.

Гарри ощутил, как по телу холодком заполз липкий ужас. Он весь пятый курс выглядел, как пугало, а сейчас в белой мантии выглядел хуже Локхарта.

Гермиона смотрела на Гарри, уставившегося в стену.

— Что такое, Гарри?

— А? — опомнился он. — Да ничего.

Гарри схватил «Теорию Защиты» и притворился, что читает. Стоял первый день Пасхальных каникул, и Гарри не обратил внимания на то, что проспал. Многие отсыпались на каникулах. В гостиную зашла Джинни Уизли.

— Гарри, у тебя новая мантия? — поинтересовалась она с порога. — Как мило — белая.

— Гарри, слушай меня, — скомандовала Гермиона. — На носу экзамены… Джинни, отстань от него.

— Гарри, дай примерить, — ворковала сестра Рона. — Она такая красивая!

Гарри в панике глянул на Гермиону и рефлективно дернул за шнурок на воротнике. Бесполезно.

— Я не могу, — прохрипел он. — Она зачарована.

— Зачарована? — спросила Джинни. — О! — и округлыми глазами уставилась на Гарри как на диковинку.

— Гарри, — настороженно сказала Джинни. — Ты… — тут ее голос перешел на шепот, — ты — Ученик?

— Ученик?! — возмутилась Гермиона. — Не может быть! Гриффиндор учит только девочек. Рон! — обратилась она к рыжему другу, при этом ее тон звучал весьма издевательски, — может и ты — Ученик?

Рон покраснел от гнева.

— Нет! — закричал он. — Я Рон Уизли! Я гриффиндорец! Мне этого не нужно. А Перси — идиот. Учитель нужен только идиотам, которые ничего не знают и не умеют. А ты… — Рон набросился на Гарри, — выскочка! А как же — Избранный! Герой Волшебного мира! Мальчик-который-выжил… Славы захотел!

Слова друга резали душу Гарри, как ножом по маслу.

— Волдеморт убил моих родителей! — заорал Гарри. — Я желаю только одного — убить его. В этом мое предназначение!

Последняя фраза была ошибкой.

— Избранный недоумок! — и Рон выскочил из гриффиндорской гостиной.

Гарри тяжело дышал. Он был ранен в самое сердце словами лучшего друга. Неужели самая крепкая мальчишеская дружба закончилась? А во всем виноват Снейп!

— Ну, а вы? — обратился он к девочкам. — Вы тоже считаете меня недоумком?

Девочки посерьезнели.

— Гарри, нет! — ответили они хором.

— Гарри, учиться — это здорово, — с обычным своим энтузиазмом добавила Гермиона. — Я очень хочу приносить пользу. И профессор Макгонагал подсказала, как можно помочь эльфам. Это была ее идея. Гарри, я весь учебный год вязала шапочки. У кого я научилась, как ты думаешь?

Гарри почувствовал себя дураком.

— У Макгонагал? — неуверенно спросил он.

— Ну конечно.

Джинни с интересом слушала Гермиону.

— А я хотела стать Женщиной! — заявила младшая гриффиндорка. — И научиться покорять мужчин. И выйти замуж за лучшего, — она с вызовом посмотрела на Гарри. — Правда, учеба мне далась нелегко: я не знала, как применять знания. Именно поэтому мантия после ритуала стала синей. И мантию я смогла снять только через неделю.

Гермиона удивилась.

— Я ничего не заметила, — заявила она. — Ничего особенного. Была белая — стала черной. Я сняла мантию сразу, как закончился Ритуальный Поцелуй, — мечтательно произнесла Гермиона.

— Поцелуй? — полюбопытствовала Джинни. — Минерва обняла меня и сказала «Молодец!» и все.

— Профессор Макгонагал прижала меня к себе, как маленькую девочку, и поцеловала в щечку. Как мама, когда я однажды упала с дерева. Именно поэтому я боюсь метлы, — со вздохом добавила Гермиона.

— Почему? — обратились девочки хором друг к другу.

— Потому что твоя мама ласковая и добрая, — ответила Гермиона. — И тебе это не нужно.

— А твоя мама хотела, чтобы ты стала полезной людям. Ты же книжный червь, — нежно сказала Джинни.

Они тепло улыбнулись друг дружке.

Гарри стало еще хуже, чем вчера.

— А ты Гарри? — спросили девочки хором.

— Как у тебя прошел Ритуал? — спросила Гермиона.

— Почему у тебя белая мантия? — в свою очередь спросила Джинни.

Гермиона закусила губу. Кажется, она начинала что-то понимать.

— Гарри, не может быть. Ты три года ничего не учил? Ты ведешь себя безответственно. Я никогда не могла даже представить, что ты такой… олух! Кто твой Учитель? — внезапно спросила она.

Гарри помотал головой. Он ничего не хотел отвечать.

— Не хочешь — не говори, — вдруг мягко сказала лучшая подруга. И сменила тон, обращаясь к Джинни:

— Знаешь, я и не подозревала, что в Гриффиндоре учат мальчиков… — и повела Джинни в уголок пошептаться.

Гарри чувствовал себя белой вороной, что практически было буквально. Он вышел из гостиной обдумать услышанное.

Почему же у Гарри Поттера пошло все наперекосяк? И почему он упал? Не смог удержаться на ногах, как трехлетка.

У Гарри от воспоминания происшедшего в Выручай-комнате зарделись щеки. У него еще больше укрепилась мысль поговорить с Сириусом. Уж он-то ответит на все вопросы.

***

На завтраки, обеды и ужины в Большой зал Гарри не ходил. Во время Пасхальных каникул еду приносил ему Добби. Близнецы Уизли посмеялись над белой мантией Гарри и пообещали, что уговор помочь встретиться с Сириусом остается в силе.

Кошмар начался с завтрака. Дамблдора не было. Гарри шел в Большой зал, как на плаху.

— О-о-о! Поттер! Избранный! В белой мантии… Совсем крыша поехала, — понеслись шепотки со всех сторон.

А Слизерин удивил. Особенно молчавшие мальчишки. Поттер сжался и сел на свое место. Мельком взглянул на преподавательский стол. Снейп ухмыльнулся своей фирменной улыбкой и отсалютовал ему кофейной чашкой. На профессора Макгонагал было страшно смотреть: казалось, что она была готова зарыдать. Снейп что-то сказал Главной Гриффиндорке, и она кивнула головой. Снейп встал и три раза хлопнул в ладоши. Как по сигналу, мальчишки-слизеринцы заулюлюкали, засвистели и затопали ногами.

— Поттер! Шляпа — дура, мальчика к девочкам послала!

— Поттер — нюхлер!

— Поттер — вонючка!

— Поттер — великий Идиот!

— Поттер — Идиот, который выжил!

— Идиотка! Девчонка!

— Поттер — девчонка!

Макгонагал кусала губы. Снейп торжествовал. Поднялась Амбридж. Поскольку было неясно, сидела она или стояла, никто и не заметил.

— Мальчики! Слизеринцы! Прекратите травлю! Профессор Снейп, что это значит? — завизжала она на повышенных тонах.

Снейп махнул рукой. Зал мгновенно затих, ожидая ответа декана Слизерина.

— Это традиция, Долорес, — спокойно ответил он.

— Традиция? Традиция травить ученика?

— Это Поттер, — нарочито равнодушно произнес учитель, — Он — Избранный.

Амбридж гаденько захихикала, вспомнив статью в «Пророке», не подозревая, что профессор Снейп имеет в виду совсем другое.

— Так ему и надо. Будет знать, как распускать гадкие слухи и поднимать бунт в школе.

Профессор Макгонагал возмутилась. Но почему-то не поведению Снейпа, а словам Амбридж.