Приглядевшись к замершему в отдалении незнакомцу, Калан не сразу понял, кого он напоминает. А поняв, вылетел из машины, позабыв про всё на свете.

Незнакомец был его точной копией.

– Теледу! – крикнул он, устремившись вперёд. За пару секунд в голове пронеслись тысячи мыслей: и надежда, что брат всё-таки жив и скрывался столько лет, и радость, и страх, что он мог обознаться.

Вылетев на дорогу, Калан растерянно замер.

Обзор в этой точке города превосходный – едва ли не на полкилометра вокруг. Да, стоял небольшой туман, смазывавший очертания, но всё-таки не настоль густой, чтобы в нём могла затеряться одинокая человеческая фигура.

Но нигде в поле зрения никого не было.

– Те… – Калан прервался на полуслове, уже поняв, что плохая видимость и туман сыграли с ним злую шутку. Скорее всего, он увидел в зеркале собственное отражение. Да и в самом деле, откуда тут взяться Теледу? Пора бы уже привыкнуть…

Раздосадованный собственной глупостью, Калан вернулся в тёплый салон машины и, пристегнув ремень, медленно тронулся с места.

Полночи он ворочался, пытаясь понять, как мог столь нелепо ошибиться, вспоминал увиденное и так и не мог решить – был ли кто-то там, на дороге, или ему почудилось?

К обеду разыгралась страшная гроза. Гремело так, что вздрагивали даже самые смелые воспитанники академии. Потоки воды хлестали по окнам, заслоняя завесой картину серого города, готовящегося к зиме.

Лиса пришла в класс для индивидуальных занятий первой и, усевшись за стол, уставилась в окно на бушующую стихию. К трём часам гроза достигла кульминации, и на улице громыхало практически беспрестанно.

Калан вошёл, как ни в чём не бывало, сдержанно поздоровался, сел за стол напротив и, не обращая внимания на гром, принялся объяснять незадачливой ученице основные принципы геополитических связей Веера. Удивлённая Лиса растерянно хлопала ресницами, наблюдая за педагогом.

– Вы ничего не хотите у меня спросить? – сказала она, прерывая его монолог.

– А я должен? – скептически спросил Калан.

– То есть Вам всё равно, почему я оказалась на улице в ночной рубашке?

Калан вздохнул.

– Так. Лиса, давайте расставим все точки над «i», – произнёс он, потирая рукой лоб. – Если Вы хотите сбежать из академии, не в моей компетенции Вам мешать. Если у Вас проблемы психологического характера – здесь работает целый штат психологов, они помогут Вам куда лучше, чем я. Моя задача до предела мала – сделать так, чтобы уровень Вашего развития соответствовал заведению.

– Так как же Вы справитесь с задачей, если я убегу? – ехидно спросила Лиса, слегка подавшись в сторону сидящего напротив неё педагога.

– Если Вы убежите, задача аннулируется, – ответил он, в ответ тоже слегка наклонившись вперёд.

– Значит, Вам всё равно, что со мной будет?

– Мне не всё равно, какой Вы будете ученицей. Личные вопросы – не в моей компетенции.

– Что ж, – произнесла Лиса, отметив, что диалог крайне неприятен Калану и что он выходит из рамок вечно спокойного, как удав, педагога. – Тогда зачем Вы соврали сторожу?

– Не твоё дело, – ответил Калан.

Отметив про себя непривычное здесь «ты», Лиса самодовольно улыбнулась.

– Вы соврали, чтобы защитить меня. Значит, Вам не всё равно, – она с вызовом смотрела ему в глаза.

Калан нахмурился, не отводя взгляд.

Ученицы нередко проверяли его на прочность, и он давно научился противостоять девичьему напору.

– Прекратите балаган, Белова, – спокойно сказал он, вставая. – У нас не так много времени, чтобы тратить его на задушевные беседы. Так что давайте-ка уделим внимание геополитике Веера.

Лиса хмыкнула и раскрыла тетрадь.

За окном громыхнуло уж очень сильно, и они одновременно обернулись на источник звука. Вновь сверкнула молния, выхватывая из серого полумрака фигуру, стоящую по ту сторону окна. Лиса вскочила, громко вскрикнув. Калан выронил мел, удивлённо глядя в окно.

Гром догнал молнию, огласив округу мощным рыком. А следом полыхнула новая молния. Но на прежнем месте ничего не было.

– Подожди! – крикнула Лиса, подбегая к оконному проёму.

– Белова, сядьте на место, это всего лишь гроза, – одёрнул её Калан.

Лиса растерянно смотрела на окно, залитое водой. Улица за ним была пустынна.

– Он же был там! – обернувшись, сказала она. – Вы его тоже видели!

– Кого «его»? – слегка наклонив голову набок, спросил Калан, скептически глядя на ученицу.

– Фе… – Лиса осеклась. – Мальчика за окном. Моего ровесника, такого же рыжего, с тёмными глазами. Вы так смотрели, Вы не могли не видеть! – с чувством крикнула она.

– Ещё раз повторяю, сядьте на место, Белова. Ваши фантазии оставьте до свободного времени.

– Но… – расстроено прошептала Лиса. – Вы так смотрели, Вы тоже что-то видели, ведь так?

– Да, – ответил Калан, поднимая мел. – Очень яркую молнию. Не люблю грозы, – нахмурившись, уточнил он.

– Он был там, я уверена! – строптиво качнула головой Лиса.

Вздохнув, Калан повернулся к по-прежнему стоявшей у окна ученице.

– Что бы Вы там ни увидели, это было исключительно в Вашем воображении. Может, тени легли так, что Вы увидели нечто своё. Успокойтесь, это простой обман зрения. Садитесь, и давайте уже начнём урок.

Совершенно расстроенная Лиса, едва сдерживая слёзы, вернулась за стол. За окном вновь вспыхнуло – и незамедлительно раздался гром.

Калан спешно отвернулся, чтобы не встречаться с ней взглядом.

Пока он рисовал на доске схему геополитических связей Веера, в голове его крутилась одна мысль, которую он пытался заглушить, но которая всё равно выскакивала вновь, словно чёртик из табакерки: «Значит, Лиса видела мальчика, похожего на неё… Брата? Возможно, она же не может не ощущать той же пустоты, что и я. Может быть, поэтому я увидел за окном Теледу?..»

Лиса едва смогла досидеть до конца занятия. В голову не шло ничего из того, что говорил Калан. Она старательно записывала всё в тетрадь, а мысли её то и дело устремлялись к видению за окном. Разве можно ошибиться, увидев своего брата? Нет, это точно был Фенек! Вдруг, он пытается достучаться до неё?

Как только отмеренное время закончилось и Калан отпустил её, Лиса, скинув в портфель тетрадки, ринулась прочь из кабинета, на ходу накидывая куртку.

На улице по-прежнему бушевала гроза, медленно угасая.

Лиса, выбежавшая стрелой из здания, замерла под струями ледяного дождя, подставив под тяжёлые капли ладони.

– Фенек? Фенечка, ты меня слышишь? – шептала она, глядя на воду, собравшуюся в сложенных лодочкой ладошках. Она стояла, продолжая, словно молитву, шептать имя брата, не замечая, что волосы её насквозь промокли, что ледяная вода попала за шиворот, а ботинки потемнели от влаги. Но никто не отвечал ей. От навалившегося чувства беспомощности, от безнадёжности, последовавшей за крушением её призрачной надежды, Лиса заревела. Громко и горько. И ей было совсем неважно, что мимо пробегают, укрывшись под зонтами, окончившие занятия воспитанники академии, и что они могут подумать о ней всё, что угодно. Она не ощущала ни холода, ни промокших ног – только полную пустоту и безысходность.

Внезапно она заметила, что дождь больше не попадает на неё.

– Белова, – с укором произнёс знакомый голос. – Вы что, жаждете подхватить пневмонию?

Подняв заплаканные глаза, Лиса увидела, что над ней, раскрыв большой чёрный зонт, стоит Калан.

– Вы! – сердито зашипела Лиса, сжав ладони в кулаки и свирепо глядя на педагога. – Вы видели его! Признайтесь! – она грозно топнула ногой.

– Лиса, Вы не в себе, – спокойно ответил тот, едва заметно качнув головой. – Я всё понимаю, новое место, интенсивный график… Но держите себя в руках, Вы уже не маленькая!

– Вы видели его, я знаю! Пожалуйста, скажите, что видели! – срывающимся голосом продолжила напор Лиса. – Просто скажите, почему Вы боитесь?

– Пойдёмте, я провожу Вас до жилого корпуса, – ответил Калан, положив руку на плечо Лисы и мягко, но уверено подталкивая её вперёд. – Иначе Вы простынете ещё сильнее.