Успокойтесь, непоседы,

спать пора, приходит срок

сказку на ночь мне поведать,

вам, Лисичка и Фенек.

Ждёт вас счастье и свобода,

словно пташек в небесах,

пронесите лишь сквозь годы

чистоту в своих глазах…

Лиса замерла, выпрямившись.

Фенек рассказывал, что эту колыбельную сочинила для них мама. И сейчас Лисе показалось, будто она слышит голос именно матери. Смутно знакомый – и такой родной… Но как?

– Лиса, что с Вами? – спросил стоявший позади Калан.

– Что? – начала Лиса, растерянно озираясь. Мелодия, и без того едва ли не эфемерная, пропала, будто её никогда и не было. А может, и не было, а она уже понемногу сходит с ума… – Нет, всё в порядке. Показалось, что кто-то меня окликнул.

– Заходите уже внутрь, Белова, никто Вас не звал. И будьте так любезны, впредь, если решите прогуляться, одевайтесь соответственно погоде, – холодно ответил Калан, подгоняя озябшую Лису.

– Простите, – смущённо протянула та, стягивая с плеч куртку. – Спасибо!

– Белова, немедленно наденьте! – нахмурился Калан. – У Вас зуб на зуб не попадает, а в коридорах нежарко. Отдадите завтра.

Лиса удивилась, но возражать не стала. Закутавшись в тёплую куртку, она прошла через турникет, виновато кивнув подозрительно косящемуся на неё сторожу, и направилась в сторону своей комнаты.

– Всё равно спасибо! – крикнула она Калану, оставшемуся по ту сторону турникета и внимательно следящему за ней.

– Идите, Белова! – ответил он, покачав головой.

Глава третья. Знаки и знамения.

Листвень – столица Тарии,  город федерального значения, административный центр Центрального федерального округа. Крупнейший город Тарии (по данным последней переписи население составляет 16,7 млн. человек). Климат – умеренно-континентальный, с чётко выраженной сезонностью.

Название города происходит от названия реки Лиственки, в устье которой и был заложен город. Официальный символ – золотой лист на голубом фоне.

Из «Открытой энциклопедии миров Веера», т.4, стр. 68 – «Столицы государств Альтерики»

После вечернего променада босиком по осеннему Лиственю Лиса, что вполне логично, умудрилась простыть. Нос заложило, горло болело нестерпимо. Ко всему прочему одноклассники, заметив состояние Лисы, брезгливо отворачивались, демонстрируя, что опасаются подхватить от неё заразу.

К третьему уроку эти гении успели нажаловаться воспитателям, что в классе рядом с ними находится источник инфекции, и Лису вежливо сопроводили в медицинский кабинет.

Молоденькая медсестра осмотрела хлюпающую носом пациентку и вынесла вердикт: не заразна.

– Само собой, – хмуро пробубнила Лиса. – Просто им нужен предлог.

– Вы так думаете? Что ж, в таком случае лучше не нервировать класс, – задумчиво ответила медсестра. – Вы же знаете, как они восприимчивы! Пожалуй, дня три Вам стоит поучиться отдельно. Потом, когда симптомы простуды пройдут, мы сможем вновь вернуть Вас в класс. Вы не против?

– Я буду не против, если Вы меня вообще туда не вернёте, – сердито ответила Лиса.

Медсестра растерянно засмеялась, видимо, решив, что это такая шутка.

– Пока позанимайтесь с куратором, это даже на пользу, верно? – ответила она. – Я назначу Вам курс лечения.

Лиса откинулась на спинку стула, закатив глаза.

После вчерашнего она страшно боялась встречи с Каланом. Зачем он прикрыл её перед сторожем? Расскажет ли обо всём воспитателям? Или использует данный эпизод как ещё один козырь перед не слишком послушной ученицей? Впрочем, гадать – дело неблагодарное. Всё будет так, как будет.

– Вы в порядке? – встревожено встрепенулась медсестра, увидев развалившуюся на стуле Лису.

– В полном, – ответила та.

Афалина заливалась соловьём. Не особо успешная в точных науках, на уроках литературы она словно расцветала. Калан был уверен, что она в своё время станет большим светилом в этой науке. По крайней мере, так тонко чувствовать произведения дано далеко не каждому. Аллюзии, которые, словно пасхальные яйца, находила в сложнейших текстах Афалина, зачастую поражали даже его воображение.

– И всё же мне кажется, что переход героев через реку Снов обозначает как раз границу мира живых и мёртвых. Если смотреть по тексту, то на правом берегу реки – солнце, счастье, зелёная трава и мирная деревушка поселенцев. На левом – туман, уходящая в него дорога, безлюдье и тишина. Кажется, это очевидно, – выдохнула Афалина, глядя на Калана.

– Да, конечно, – кивнул он, задумчиво глядя в окно. Не надо было быть особым гением, чтобы догадаться, что мысли его витают далеко отсюда.

– А ещё серые выдры скачут на радужных пони и машут разноцветными селёдками. Когда с неба падают зефирки, гномики выпускают золотых гусей, и те собирают синие зефирки в белые корзинки, а оранжевые – в салатовые, – столь же невозмутимым тоном продолжила Афалина. – Верно, Калан?

– Да, конечно, – рассеянно ответил тот.

Класс еле слышно захихикал.

– И конечно же, фонтаны из морковки намного важнее, чем фиолетовые башмачки! – закончила Афалина. – Калан, Вы со мной согласны?

– Молодец, Афалина, впрочем, как всегда, – ответил Калан, переводя взгляд на ученицу.

– То есть Вас совсем не смущают выдры с селёдками в контексте «Летописи Времён»? – уточнила та, хитро прищурившись.

Смех в классе стал чуть громче. Почуяв неладное, Калан мысленно обругал себя за рассеянность. Но нужно как-то выкручиваться.

– В этом произведении каждый может найти что-то для себя, и если Вам хочется видеть там выдру, Вы её непременно найдёте, не сомневаюсь. Спасибо, Вы провели хороший анализ, несмотря на некую вольность в конце. Хотя, это показатель развитого воображения. Так что прерывать столь искусную речь мне не хотелось.

Афалина хмыкнула, садясь на место. Спорить с педагогом ей не хотелось.

– Да Вы же ворон считали! – не преминул вступить в разговор её братец.

– Что ж, Дельфин, главное, что Вы их не считали. Давайте с Вами обсудим образы главных героев первой части «Летописи Времён».

– Ну… Может, я присоединюсь к авторитетному мнению сестры? – состроив печальную рожицу, протянул Дельфин.

– Так в чём же её мнение? – уточнил Калан.

– Да во всём, – пояснил тот.

Класс беззлобно засмеялся. Дельфин не отличался острым умом, но был славным парнишкой и прекрасно освоил все хитрости управления воздухом, так что в школе его уважали.

– Кажется, Вы помогали мне считать ворон, – резюмировал Калан.

Тишина в классе была восстановлена, и Калан спокойно продолжил урок. В конце концов, его настроение не должно влиять на учебный процесс.

Вчера вечером, проводив Лису, он вышел на улицу, зябко поёживаясь под холодным ноябрьским ветром. Безо всякой надежды, скорее для успокоения совести, он решил проверить, не отъехал ли один из загородивших ему выезд внедорожников, и с удивлением обнаружил, что проезд свободен.

Усевшись в машину и включив печку на максимум, Калан спокойно выдохнул. Что ж, зато пробки уже рассосались, и минут через десять он будет дома. Он уже приготовился тронуться, когда свет фар выхватил из темноты смутно знакомую фигуру.