– И как? Вы оказались правы?

– И да, и нет, – пояснил Калан. Для начала, по справкам о цепочке собственников компаний, занимавшихся поставками оборудования, я заметил странную закономерность – практически в половине из них среди бенефициаров числился один и тот же человек – некто Нанду Седельников. Поначалу я решил, что это весьма перспективная зацепка.

– И? Вы смогли найти, кто он? – нетерпеливо перебила Лиса.

– Довольно легко, – ответил Калан, не меняя спокойной интонации. – В справках приводятся паспортные данные. Но – увы и ах! – этот некто погиб в результате трагической случайности за неделю до того, как «Арктика» отправилась в первый рейс. Неудачно спустился с лестницы.

– То есть, всё напрасно? – огорчённо уточнила Лиса.

– Не совсем, – продолжил Калан. – Дальше – больше. Сам Нанду не оставил прямых наследников. Однако его брат, Казуар Седельников, буквально перед началом строительства «Арктики» женился на некой Валлаби Светловой, приходящейся сестрой Коале Светловой, в замужестве – Торовой, ныне являющейся первой леди Тарии. Казуар погиб через три недели после брата, и правопреемницей всех его активов в итоге стала Валлаби. В данный момент она повторно вышла замуж за гражданина Риниры, Сивуча Карриса, и проживает на территории этой страны.

Лиса непонимающе качнула головой.

– Я пока не совсем улавливаю причинно-следственные связи.

– В этом Ваша главная беда, – ответил Калан. – Вы не умеете концентрироваться. Подумайте, что это нам даёт? Не торопитесь, подумайте, как следует.

– Да нет же, – нетерпеливо фыркнула Лиса. – Я понимаю, к чему Вы клоните. Поставки производились человеком, который имеет не прямое, но весьма близкое отношение к президенту, верно?

– Вы снова торопитесь, – обречённо качнул головой Калан. – А потому видите только верхушку айсберга, не пытаясь разглядеть то, что скрыто. Сервал Оцелотович в те годы ещё не был президентом, и до его избрания оставалось почти пять лет. Мало того, они с супругой находились в другой части Альтерики, и если и имели отношение ко всему происходящему, то весьма опосредованное.

– Но… – Лиса растерянно захлопала ресницами. – Тогда я не понимаю Вас.

– Пожалуй, Вы сможете всё понять, если осознаете, что именно Вы упустили из вида. Это будет Вашим домашним заданием на выходной. А сейчас – время наших занятий вышло, Вы свободны, – Калан кивнул головой в сторону двери.

– Да нет же, нет! – взбунтовалась Лиса. – Так нечестно!

– Простите, но когда Вы всё поймёте, Вам станет ясно, отчего я решил предоставить Вам право самостоятельно найти отгадку.

Утро первого дня зимы выдалось на редкость погожим. Собственно, за всю историю Воздушных парадов, ни разу не бывало иначе – тучи разгонялись ещё накануне, причём надо всеми крупными городами Альтерики.

На улице было прохладно, и лужицы, ещё не просохшие после разгула стихий, царствовавшего над столицей в конце осени, покрылись корочкой льда. На безоблачном небе чётко вырисовывались графические контуры практически обнажённых деревьев и вокруг царило удивительное ощущение спокойствия и необъяснимого счастья.

Рано утром первый автобус академии увёз на площадь всех учеников, имевших отношение к воздушной стихии. Они будут наблюдать за мероприятием из специальной ложи, а предварительно их ждал приём в здании Воздушной ассоциации. Все прочие ученики и сопровождавшее их руководство учреждения должны были быть готовы к десяти. Ещё вечером горничные разнесли по комнатам старательно отутюженную парадную форму академии и предупредили, чтобы никто не опаздывал к завтраку.

Лиса, усевшись на широком подоконнике, равнодушно разглядывала висевшую на плечиках тёмно-зелёную «тройку» с эмблемой академии.

– А что, очень даже стильно, – одобрительно кивнул Фенек, внимательно изучая короткую плиссированную юбочку. – Только замёрзнете вы в такой одежде, как пить дать.

Сестра вздохнула, переводя взгляд на пейзаж за окном. Светало поздно, и в восемь утра горизонт только-только начал светлеть.

– «Когда Вы всё поймёте», тоже мне, – пробурчала она. – Ну что за игры в кошки-мышки? Тьфу ты…

Лиса спрыгнула с подоконника и стала одеваться.

– Ну нет, – произнесла она, скептически осмотрев юбку, жилетку и пиджак. – Я же в таком наряде замёрзну насмерть!

– А я про что? – прокомментировал Фенек, наблюдая за сестрой. – Оставайся лучше со мной, сдался вам этот парад….

Ровно в десять к зданию академии подъехал ряд автобусов всё того же тёмно-зелёного цвета. Школьники, предварительно разбитые на равные группы, поочерёдно занимали места в положенном им транспорте.

Лиса попала в шестой автобус. Как всегда, задумавшись о чём-то своём, она едва не пропустила время начала посадки, и в итоге оказалась в самом конце аккуратной очереди. Войдя внутрь, она поняла, что все места на сидениях давно заняты, и растерянно замерла.

– Что-то не так? – услышала она голос сзади.

Обернувшись, Лиса увидела незнакомого ей педагога.

– Простите, – смущённо прошептала она. – Кажется, свободных мест уже не осталось.

– Значит, Вы сядете рядом с сопровождающим, – спокойно ответил тот. – Прошу, – он указал ей на первый ряд, где, чуть пониже всех прочих, располагались два места для педагогов. – Садитесь к окну.

Лиса кивнула и поспешила занять место.

– У всех всё в норме? – громко спросил педагог.

– Да, Барибал, – дружно ответили ученики.

– Хорошо, – он кивнул и повернулся к водителю. – Гепард Оцелотович задерживается, так что отправляйтесь, он состыкуется с вами в районе Лавандовой площади.

– Понял, – коротко ответил водитель.

– Тогда вперёд, – кивнул педагог, выходя из салона.

Двери закрылись, и автобус медленно двинулся в колонне прочь от академии.

Лиса ещё ни разу не бывала так далеко от места учёбы. Все её передвижения по Лиственю на сей день ограничивались переездом от аэропорта до академии да хаотичными полубессознательными прогулками в разрешённое время по близлежащим к школе районам, целью которых было скорее заглушить бесконечную серость и тоску, а не ознакомиться с достопримечательностями столицы. Сегодня же им предстояло проехать практически половину Лиственя, чтобы попасть из района, где располагалась академия, в центр города. Мало того, часть дорог по случаю праздника перекрыли, и пробираться приходилось не самыми близкими маршрутами. За окном мелькали серые дома и чёрные ветвистые деревья, изгороди и изредка – яркие торговые центры. Чем ближе они подбирались к центру города, тем ниже и стариннее становились дома, при этом не меняя цветовой гаммы. Разве что к серому добавился серо-красный.

Автобус Лисы добрался до небольшой, но аккуратной площади с едва различимым памятником в другом её конце и остановился, припарковавшись на обочине.

Колонна же продолжила движение.

Первые пять минут в автобусе висела полная тишина. А затем за спиной Лисы тихо зашелестели встревоженные задержкой пассажиры.

– Мы же опоздаем! – шептались ученики. – Окажемся на самых задних рядах, и ничего не увидим.

– Сломались, что ли? – предположил кто-то.

– Ничего не понимаю, – сердито пробормотали с задних рядов.

– Простите! – вдруг раздался звонкий голос из середины салона. – Извините, Вы нас слышите? Уважаемый водитель, почему мы остановились?

Водитель громко вздохнул.

– Велено ждать, – коротко ответил он.

– Но… – позади раздался звук отщёлкивающейся застёжки, и вперёд, к водительской кабине, пронеслась мимо Лисы миловидная светловолосая девушка, показавшаяся ей смутно знакомой. – Вы поймите, там будет мой брат! Я не могу опоздать!

– Велено ждать, – хмуро повторил водитель.

– Кого ждать? – нетерпеливо спросила девушка.

– Директора. Он вас сопровождает.

По задним рядам пронёсся лёгкий ропот. Девушка растерянно замерла, не зная, что сказать.

– Мы же ехали колонной! – робко возразила она.