Библиотекарь, старый седой профессор, удивлённо вскинул брови, услышав запрос Калана, но расспрашивать ни о чём не стал. Кто их знает, этих учителей-академиков, какие у них там образовательные программы…

Документы по запросу пришлось ждать несколько часов. Калан тем временем рассеянно листал одну из газет, разложенных на стойке периодики, думая о чём-то своём. Внезапно взгляд его упал на лежащий рядом толстый глянцевый журнал за октябрь. С обложки на него смотрела старательно отретушированная Лиса с мастерски уложенными волосами. Сверху красовался заголовок «Десять лет без «Арктики»: как живёт единственная выжившая в величайшей трагедии века?».

– Да ты меня преследуешь, что ли? – сердито прошептал Калан, переворачивая журнал обложкой вниз.

В эту минуту на табло загорелся номер его заказа, и он поспешил в зал выдачи документов.

– Прошу прощения за задержку, – виновато отрапортовала молоденькая студентка-практикантка.

– Ничего страшного, – кивнул Калан, удивлённо глядя на кипу принесённых бумаг. – А ничего из этого не имеется в электронном виде? – на всякий случай уточнил он.

– Нет, – ещё более виновато пролепетала девушка. – Подобные документы не относятся к востребованным, поэтому их оцифровка не является приоритетной, – пояснила она.

Полное значение слова «не относятся к востребованным» Калан понял уже тогда, когда переносил документы из зала выдачи в читальный зал. Старательно пронумерованные и сшитые по годам, они были настолько пыльными, что даже заметные попытки собиравшей заказ студентки смахнуть с них пыль сухой кисточкой не смогли им помочь. При малейшем перемещении – поднятии, опускании, открытии – в воздух взметались облачка пыли. Калан никогда не замечал за собой склонности к аллергическим реакциям, но такое количество многолетней пыли заставляло периодически чихать даже его.

Закончить разбор удалось уже поздно вечером, когда по громкой связи вежливо, но твёрдо напомнили о необходимости сдать взятые в библиотеке и архивах документы и книги за полчаса до закрытия учреждения. Решительно захлопнув очередную подшивку и в очередной раз подняв в воздух облако пыли, Калан довольно выдохнул, откинувшись на спинку стула.

– Что ж, вполне неплохо для начала, – прошептал он.

В понедельник в расписании класса Лисы было ровно шесть уроков: историческая география, спаренная аналитическая геометрия, культурология, лингвистика и астрономия. Названия, приводившие в священный ужас бедную ученицу районной школы-интерната ещё месяц назад, впервые показались ей довольно-таки понятными. По истгео и культурологии на занятиях с Каланом она уже давно забежала вперёд, в лингвистике практически сравнялась с классом – Лиса, выполняя данное обещание, старательно сидела над учебником все выходные, чтобы добраться до изучаемой темы. Геометрия у Лисы исторически хромала, но благодаря воистину титаническим усилиям наставника она наконец-то начала понимать хотя бы саму суть предмета, и даже умудрилась самостоятельно решить задачу, когда её неожиданно вызвали к доске. Тапир, учитель геометрии, удивлённо приподнял очки, глядя на решение. Класс, приготовившийся в очередной раз посмеяться над незадачливой ученицей, замер, раздосадованный успехом Лисы. Победа была мизерной, но для Лисы это было равносильно покорению высочайшей вершины: она понимала, что сможет стать на равных с этими зазнайками. Она учится здесь всего месяц, дайте ей ещё два – и посмотрим, кто кого! Единственное, что омрачило её восторг – астрономия. Этот предмет стоял далеко не первым в списке приоритетных у Лисы и Калана, и до разбора методов определения траектории движения небесных тел они ещё просто не успели добраться. Мысленно отметив про себя, что стоит сделать упор на этой дисциплине, Лиса тихо просидела весь урок, радуясь, что сегодня её не трогали.

В школьной столовой пахло капустой и свежим хлебом. С часу до двух столовая безраздельно принадлежала ученикам. Этого времени было достаточно, чтобы неспешно пообедать, повторить задания перед дополнительными занятиями и пообщаться с одноклассниками. Дисциплинированные ученики не позволяли себе повышать голос или вести себя неподобающе, поэтому в столовой раздавался ровный тихий гул голосов переговаривающихся академиков.

Лиса старалась в такие минуты не поднимать глаз и усердно растягивала время приёма пищи, чтобы не оставаться один на один с пугавшим её социумом академии. Вот и сегодня она сидела, старательно размазывая по тарелке остывшую тушёную капусту, медленно превращавшуюся из не очень вкусной в несъедобную.

– Прости, тебя зовут Лиса, верно? – вдруг раздалось над самым её ухом. Лиса вздрогнула, выронив вилку.

– Что? – она обернулась налево, в сторону говорившей, и увидела перед собой дружелюбное личико молоденькой девушки с огромными карими глазами.

– Меня зовут Марги, – представилась она. – Я из восьмого. – Ты не против, если мы присядем рядом?

– Да, пожалуйста, – кивнула Лиса.

– Спасибо, – девушка махнула рукой, привлекая внимание двух ребят, терпеливо ожидавших чуть в стороне. Заметив жест сестры, они радостно улыбнулись, поспешив к ней.

– Онцилла и Ирбис, мои брат и сестра, – представила их Марги.

– Очень приятно, – хором ответили те, присаживаясь за стол.

– О, – Лиса улыбнулась, глядя на усевшихся рядом тройняшек.

– Прости, что отвлекаем, – продолжила Марги. – Но мы никак не можем тебя выловить. Ты что, прячешься?

Лиса удивлённо захлопала ресницами.

– Да хватит, хватит! – перебил сестру Ирбис. –Попади я в седьмой, тоже, наверное, старался как можно реже попадаться на глаза, – он засмеялся. – Прости, Лиса, про твой класс легенды ходят.

– Что? – растерянно прошептала та, удивлённо глядя на собеседников.

– Видишь ли, – подхватила Онцилла. – Мы, когда узнали, что тебя переводят в академию, решили, что ты поступишь к нам, как и положено по возрасту. А когда выяснилось, что ты будешь учиться с семиклашками, поняли, что придётся тебя спасать. Так уж сложилось, что в твоём классе собрались жуткие эгоисты.

– То есть? – непонимающе переспросила Лиса.

– Ну… – перебила сестру Марги. – Так иногда бывает. А на самом деле, академики друг за друга горой, и если бы ты училась в нашем классе, поверь, тебе было бы куда комфортнее. Мы будем очень рады видеть тебя в наших рядах.

– И мы сейчас говорим от лица всего класса, – вступил в разговор Ирбис. – Это я заявляю, как староста первой параллели восьмого. Послушай, тебя изначально должны были определить к нам. Но учителя из Золотоморска отчего-то посоветовали отправить тебя к семиклашкам.

– Но ведь это сделано для того, чтобы я смогла подтянуть свой уровень до необходимого в академии… – попыталась робко протестовать Лиса.

– Полный вздор! – хмыкнула Онцилла. – Общеобразовательная программа академии, конечно, сильнее, чем в простой школе, но не отличается радикально. Да, индивидуальные занятия, безусловно, существенно выше, но на то они и индивидуальные, что подстраиваются под интеллектуальный уровень тех, для кого предусмотрены. Так что твоё… Хм, понижение – результат неуверенности золотоморских педагогов, принятый руководством академии как данность.

– В общем, слушай, – Ирбис заговорщицки наклонился, призывая собеседников последовать его примеру. – Всё зависит только от твоего желания, Лиса. Завтра ученики академии в сопровождении дирекции поедут на Воздушный парад. Это – твой шанс поговорить с директором о переводе. Думаю, он не будет против. К тому же мы со своей стороны тоже попросим его, не сомневайся, – уверенно припечатал он.

Марги и Онцилла тихо захихикали, и брату пришлось шикнуть на них.

– Вы уверены, что я справлюсь с программой вашего класса? – настороженно спросила Лиса.

– Не переживай, систему наставничества никто не отменял, да и мы все тебе поможем, так что главное – твоё желание! Так ты согласна?

– Я подумаю, – кивнула Лиса.