— Ммм, как же сладко пахнешь. Хотел бы я трахнуть тебя прямо сейчас. Но, боюсь, у нас осталось не так много времени до ужина. Как это ни прискорбно, но придётся оставить тебя на десерт, — развернув мальчишку к себе лицом, Глорфиндел смерил его оценивающим взглядом. — В этом тряпье ты выглядишь таким юным, малыш… — добродушно улыбнулся воин. — Эрестор точно взбесится!

Проведя пальцем по косам юноши, мужчина недовольно покачал головой и расплёл их.

— Не заплетай косы. Мне больше нравятся распущенные волосы. Так ты ещё красивее.

Анэстель изумлённо уставился на лорда, не в силах произнести ни слова.

«Неужели он хочет, чтобы я предстал перед всем двором с распущенными волосами, как эльфёнок, которому не позволено отходить от юбки матери?».

— Но я уже не эльфёнок, мой лорд! — возмутился юноша. — Вы не можете требовать этого от меня! Это моё право носить эти косы…

В мгновение ока из добродушного кота мужчина превратился в разъярённого льва.

— Да кем ты себя возомнил, потаскушка? — прошипел он и с размаху влепил юноше пощёчину. — О каких-таких правах ты говоришь? Нет у тебя никаких прав! Ты мой и будешь делать всё, что я прикажу! И попробуй только снова распускать сопли! — пригрозил ему кулаком взбешённый воин, заметив, как одинокая слезинка медленно скатилась по распухшей щеке мальчишки, и заехал со всей дури по стене, оставив на ней внушительную вмятину. У Анэстеля сердце ушло в пятки. — Разве я не забочусь о тебе, не защищаю? Может быть, отдать тебя Элладану на потеху? А когда ты ему наскучишь, он отдаст тебя воинам, и те пустят тебя по кругу… Может, это научит тебя быть благодарным?!

— Простите, — Анэстель зажмурился от страха и задрожал, как одинокий лист на промозглом ветру, прижимая ладошку к пылавшей огнём щеке. — Прошу, простите меня, мой лорд.

Юноша уже было начал привыкать к этому странному нежному Глорфинделу, но сейчас перед ним был некто иной… Он хорошо знал эту сторону воина — жестокий, могучий эльф, сразивший балрога, вернувшийся из Чертогов Мандоса, лорд Дома Золотого Цветка, который привык отдавать приказы и привык, чтобы ему подчинялись… беспрекословно. Тот, кто мог убить его одним пальцем, как комара, убить, если он сделает что-то, что Нолдо придётся не по вкусу.

— Простите меня, — повторил юноша и склонил голову в знак подчинения, почувствовав, как сильные руки разжались, выпуская его из тисков. Но очередной пощёчины не последовало. Осмелившись открыть глаза, юный эльф с ужасом увидел, что сотворили руки мужчины с его волосами — теперь он носил узлы. Не те узлы, что носят любовники. И не те узлы, что означали ранг или принадлежность к определённой семье. Нет, Глорфиндел завязал ему узлы, которые означали, что он его собственность… его вещь. Такие узлы обычно заплетали любимому жеребцу.

— А теперь вытри слёзы и следуй за мной, — грозно приказал Нолдо. — Я не собираюсь опаздывать из-за какой-то маленькой шлюшки.

Анэстель не проронил ни слова за ужином. Он пытался есть то, что подали слуги, вот только его желудку было плевать на приказы взбешённого Нолдо. К счастью, Глорфиндел по большей части не обращал на него никакого внимания и увлечённо обсуждал политический курс Гондора с Эрестором и Элрондом.

Все делали вид, будто его просто не существует, и юноша был искренне благодарен им за это. Достаточно было и того, что все видели узлы в его волосах и знали, что они означали. Раб, шлюха, потаскушка, вещь, собственность… Он слышал, как Нолдор называли его так между собой. Шёпотом, конечно. Анэстель физически чувствовал вес этих узлов, они давили на него, как ярмо, не давая вздохнуть полной грудью. Это было равносильно железному ошейнику, что люди надевали на своих рабов. Собственно, он и был рабом. Рабом Глорфиндела.

— Ты ничего не ешь, — раздражённо вздохнул сенешаль, выводя юношу из транса, в коем он пребывал всё это время. — Вот, попробуй эти ягоды. Это мои любимые… Они очень сладкие и напоминают мне о лете и солнце.

Мужчина поднёс спелую, красную ягоду к губам юноши, и тому ничего не оставалось делать, кроме как открыть рот и проглотить её.

На другом конце стола кто-то громко засмеялся.

— Он уже ест с твоей руки, как я посмотрю!

— Ты что, не знаешь старую пословицу? Кнут и пряник — самый быстрый и простой способ, если хочешь объездить дикого жеребёнка, — ухмыльнулся Глорфиндел.

Эрестор возмущённо фыркнул:

— Я не заметил, что его нужно объезжать. Если память мне не изменяет, сегодня утром он сам умолял тебя трогать его и извивался на твоих коленях, как заправская шлюха.

Элладан заметно оживился.

— Скажи-ка, малыш, все эльфята Синдар такие хорошенькие и ручные, как ты? Я тут подумал на досуге, а не отправиться ли мне в Эрин Гален и не выбрать ли себе зверушку по вкусу…

— Только через мой труп, Элладан! — прорычал Элронд. — Одной маленькой шлюшки Глорфиндела мне во дворце вполне достаточно. Других домашних животных я в своём доме не потерплю!

Анэстель уставился на свои ладони. Он так сильно сжал кулаки, что костяшки пальцев побелели, а ногти впились в кожу, оставляя на ней кровавые метки. Это было так унизительно… Сознавать собственную беспомощность, сидеть за этим столом в окружении эльфов, ненавидевших его так сильно, что он чувствовал эту ненависть кожей. Они говорили о нём, как о животном, которое годилось лишь для того, чтобы рожать потомство, да ублажать их. А Анэстель мог их только ненавидеть. Всем сердцем…

Но весь ужас ситуации заключался в том, что даже на это у него не было права. Ведь это Нолдор, а не его народ, проявили к нему милосердие. Да, Нолдор оскорбляли его, унижали, обзывали, но не трогали и не причиняли ему боли… Физической боли. Хотя могли бы. Как ни странно, но это Нолдор дали ему крышу над головой и еду, а родной отец выгнал из дому и чуть было не перерезал горло.

Анэстель вздохнул.

«У меня нет права ненавидеть их, у меня нет даже права ненавидеть Глорфиндела за то, что он сделал со мной. Воины Эрин Гален делали с заложниками Нолдор* вещи и похуже. В конце концов, он заботится обо мне и о моём сыне. Он позаботится о моём мальчике, когда меня не будет рядом, он сможет защитить его…».

Юноша проглотил проступившие на глазах слёзы, сжал зубы покрепче и не проронил ни слова. Он не поднимал головы весь вечер и раскрывал рот лишь тогда, когда Глорфиндел обращался к нему. Безропотно он глотал всё, что жестокие пальцы клали ему в рот, борясь с тошнотой и надеясь, что его не вырвет перед подданными Владыки Элронда. Хватит и того, что Глорфиндел наглядно всем продемонстрировал покорность своей ручной зверушки из Синдар.

Комментарий к Глава 5. Собственность Нолдо *Нолдор – (Нолдэ – жен., Нолдо – муж,, Нолдор – мн.) – племя эльфов, отличавшееся пытливым умом. Нолдор превзошли все народы в кузнечном мастерстве, и лишь в закалке стали они уступали гномам. Нолдор всегда тянуло к познанию нового в техническом и интеллектуальном планах. Их характерными чертами были: высокомерие, упрямство, своеволие, свободолюбие, порывистость и бесстрашие. Подобно величайшему из своего рода, Феанору, мудрецы и учёные нолдор были доблестными воинами, вождями или королями. Статью и телосложением нолдор превосходили телери, отличаясь большей силой и стойкостью. По большей части нолдор были высокими. Почти все нолдор были темноволосыми, хотя находились и исключения: в роду Махтана передавался редкий для нолдор цвет — рыже-каштановый; у Мириэль волосы были серебристые. Благодаря смешанным бракам, золотые волосы ванияр временами появлялись и среди нолдор (как в случае Дома Финарфина или Идрили). Также у нолдор были серые или серо-голубые (как в случае с Финвэ), глаза.

====== Глава 6. Отвращение ======

Две недели протекли в том же ключе. Большую часть времени Анэстель проводил в саду под сенью деревьев, наслаждаясь пением птиц. Иногда к нему присоединялся Глорфиндел, но, к его удивлению, мужчина приходил вовсе не для того, чтобы трахнуть его. Вместо этого воин пел ему, а иногда рассказывал истории из своего прошлого.