Я мысленно ужаснулся. Нет, вот меньше всего на свете я хотел видеть чету Бодровых на троне.

Я рисовал в блокноте блок-схему. «Ульяна жива?» - «Да». - «Немыслимо!»

«Нет». - «Подняли, как остальных?»

Я озвучил это предположение бабке. Она задумалась. Кажется, мы вплотную подошли к вопросу рекурсии. Если Ульяна воскрешает остальных, то кто воскресил её саму? Или, иными словами, кто стрижёт парикмахера. Мне снова вспомнилась эта фраза, зацепившаяся в мозгу ещё в моём мире. Мы по-прежнему не знаем, кто стоит у истоков этого дела. Я нарисовал на свободной странице три кружочка. Под одним подписал «Ульяна» и пририсовал кружочку две косы, два других снабдил усами и бородами и отметил как «Х» и «Y». Этих двоих мы пока не знаем.

От «Нет» я провёл ещё одну стрелку с новым предположением: это не она. Тогда кто, чёрт возьми?! Честное слово, я не хотел вешать на неё всех собак и цепляться за первую попавшуюся версию, но царица наиболее точно подходила под наше описание предполагаемого исполнителя. К тому же при жизни как минимум умела лечить.

- У кого она исповедовалась?

- Ох, Никитушка, про то не ведаю… хотя вполне может статься, что у епископа Никона, и тогда это тупик. Про то с отцом Кондратом поговори, авось он знает.

- Поговорю, - кивнул я. - Бабуль, и самое главное. Как её кольцо могло попасть в лабиринт под собором? У меня что-то нехорошие предположения вырисовываются…

- Хочешь сказать, она там… в той комнате была? Ох, Господи! - Яга горячо перекрестилась.

- Это самое очевидное, прямо-таки напрашивается, - мне от одной мысли было холодно. - Но очень странно: она говорит, что уезжает, и действительно уезжает… и потом ни с того ни с сего оказывается замурованной в подземелье. За что? Насколько я понимаю, она не интересовалась политикой и в управление страной не лезла.

- Епископа Никона допрашивать надо. А токмо он, подлец, ничего тебе не скажет и из любых обвинений вывернется, аки змея подколодная. Уж как и быть нам — не знаю.

- Ладно, бабуль, давайте прервёмся. Я схожу в баню — и продолжим за ужином.

- И то правда, Никитушка, - улыбнулась она. - Слово твоё начальственное завсегда верно. Ступай, касатик, одёжу я тебе в предбанник занесу.

Я вышел во двор и направился в баню. Возможно, я действительно смогу взбодриться. Отдых тела даст отдых и душе. Не хочу жаловаться, но если это дело продлится ещё неделю, то я умом тронусь. Я просто обязан раскрыть его как можно быстрее — для сохранения психического здоровья членов отделения.

Бабке не легче, чем мне. Чего мы добились за прошедшую неделю? Раскрыли дело о разрисованных заборах, да и то не сами — просто так совпало. И потом, Митрофан-то — из воскресших покойников, см. дело неживых-немёртвых. А значит, ниточка сюда и тянется.

Если мертвецов поднимает действительно Ульяна, то зачем? Если верить тому, что говорят про неё Горох и бабка, то на неё не похоже. Хотя… Я потерял мысль и остановился посреди двора, пытаясь её поймать. Но нет, кажется, потерял безвозвратно. И кто те двое, чьи голоса мы слышали в воспоминаниях отца Алексия, помимо голоса царицы? Кто-то, кто имеет над ней власть. Над давно мёртвой женщиной? Да ей в принципе мирские заботы уже параллельны. Или она всё-таки жива? Я запутался. Мне начинало казаться, что дело гораздо проще, чем я его себе представляю. Что я постоянно упускаю что-то важное.

До сегодняшнего дня я про Ульяну вообще ничего не знал. И, наверно, не отказался бы не знать и дальше — во всяком случае, не при таких обстоятельствах. Мне не нравилось, что образ первой жены Гороха всплыл в нашем деле в связи с появлением в городе орды оживших мертвецов. Да, я знаю, что они отличаются от обычных упырей, что они не проявляют враждебности, но чёрт возьми! Они мёртвые!

И кстати, может ли она быть как-то связана с исчезновением Бодрова? На первый взгляд вроде бы нет, а там кто его знает… Я участковый милиционер, я веду это дело и обязан спасти город от нашествия с кладбищ, но чисто по-человечески меня больше волновало, каким же всё-таки образом она попала в подвал. Я был почти уверен, что кольцо там оказалось исключительно вместе с ней. Господи, если так… всё, стоп. Пусть это окажется не так.

Я разделся в предбаннике и шагнул в парную. Митька умел топить баню как никто. И ну их всех к лешему, участковый отдыхать изволит!

Попарились мы от души. Наш младший сотрудник хлестал меня веником так, что листья летели. И мне действительно становилось легче. Во всяком случае, появлялись силы для продолжения следствия. Яга, как и обещала, принесла нам чистую одежду. Иногда после парной мы ещё и чай пили в предбаннике, но не в этот раз — а смысл, если всё равно ужинать?

Когда мы с Митькой выплыли из бани, уже почти стемнело. На небе зажглись первые звёзды. Я поднял голову, любуясь вечерним небом. Хорошо!

В тереме бабка выдала нашему младшему сотруднику ужин и отправила в сени, меня же позвала к столу. Есть не мне слишком хотелось, но от Яги голодным никто не уходил. Война войной, а обед по расписанию. Лишь перейдя к чаю, мы продолжили обсуждение.

- Бабуль, я хочу попросить Еремеева установить слежку за Маргаритой Бодровой. Она явно что-то знает, но делиться с нами не спешит.

- Идея неплохая, - важно согласилась Яга. – Баба сия – хитрая да вздорная, просто с нею не будет. А токмо как ты следить за ней хочешь, тайно али так, чтобы занервничала она?

Я задумался. По моему опыту, нарочито явная слежка нервирует подозреваемых, вынуждает совершать необдуманные поступки. Так было с Алексом Борром, хитрым и крайне опасным типом. Уж если даже его мы смогли таким образом вывести из равновесия, то можно предположить, что сработает и с боярыней.

Бабка, подумав, согласилась. Я высунулся в окно, подозвал ближайшего стрельца и попросил вызвать Еремеева. Парень кивнул и немедленно отправился исполнять поручение. Мы вернулись к чаепитию. Примерно через четверть часа на пороге нарисовался стрелецкий сотник.

- Здоровы будьте, хозяева! Вызывал, Никита Иваныч?

- Вызывал, проходи, - я встал, чтобы пожать ему руку. Фома был одним из немногих людей, которых я всегда рад видеть. Бабка поставила на стол ещё одну чашку и налила в неё чай из самовара.

- Спасибо, матушка, - кивнул Фома и сел на лавку. – Не спится вам на ночь глядя? Али новости какие?

- Всего понемногу, - подтвердил я, а в голове немедленно всплыла цитата из мультфильма про Винни-Пуха. «Новости, сова, грустные и ужасные: у ослика Иа хвост пропал». Вот только у нас не пропал, а нашёлся, и не хвост, а кольцо. Бабка придвинула Еремееву блюдо с ватрушками.

- Угощайся, Фома Силыч. Сейчас тебе участковый страшные байки рассказывать почнёт.

Сотник вопросительно взглянул на меня, я уныло кивнул и в который раз принялся пересказывать историю о своих похождениях в лабиринте. Фома по ходу истории поражённо качал головой.

- Геройский ты человек, Никита Иваныч! Один на один с зачарованным лабиринтом идти!

- Как будто у меня был выбор. Ну нет, был, конечно… прямо там ложиться помирать. Честно говоря, если бы не собака, я бы там и остался. Там такая тоска, вы не поверите. Всю душу высасывает.

- Да почему ж не поверим, - печально улыбнулась бабка. – Там место такое… вроде на благое дело построенное, а всё одно странное. Уж сколько лет над этими подвалами тайны витают… Епископа Никона трясти надобно. Его да боярыню, но токмо оба они с тобой и говорить не станут, пешком через лес пошлют.

- Ладно, план действий потом обсудим. Фома, дальше слушай.

Я пересказал события сегодняшнего дня – боярское собрание и последующий разговор с царём.

- Понимаете, он не говорит, зачем ходил в тот день к отцу Кондрату. Судя по датам, это что-то, связанное с Ульяной. Но я, хоть убей, не могу представить, зачем накануне даты её смерти просить снять защитные барьеры.

- Чтобы пропустить кого-то? – предположил Фома.

У меня чуть чай носом не пошёл. Я поперхнулся и закашлялся. Очевидно ведь! То-то мне всё время кажется, что я что-то упускаю.