========== Глава 1 ==========

Меня разбудил петух.

Нет, всё-таки надо убедить бабку сварить из него суп. Ведь житья нет от пернатой скотины! Вдумайтесь только, каждый Божий день эта подлая птица…

- Никитушка-а! – снизу, прерывая мои сонные размышления, донёсся голос Яги. Не хочу вставать и не буду, вот хоть стреляйте. Я натянул по самую макушку стёганое одеяло и попытался изобразить крепкий сон. Ну в конце-то концов, имеет лейтенант милиции право выспаться хоть пару раз в году?

Но бабку не проведёшь. Пару минут спустя она уже стояла на пороге моей комнаты со свежим полотенцем в руках.

- Вставай, сокол ясный! Личико белое умой – да и за стол, кашкой гречневой да блинками с мёдом угощаться. Стынет ведь, Никита, ну уважь бабушку!

Надо знать мою домохозяйку – её настойчивости нет равных. Не мытьём так катаньем она своего добьётся. Давно подозревал, что с пернатым гадом она в сговоре.

- Укхм!.. – возмущённо промычал я из-под одеяла, но больше для проформы. Я уже понял, что вставать так или иначе придётся. – Встаю.

- Ну вот и молодец, - удовлетворённо кивнула Яга и повесила полотенце на спинку стула. – А я пока самовар поставлю.

Бабка вышла, оставив меня одного. Я выбрался из постели, наскоро умылся и приступил к зарядке. За окном едва розовело. Петух, наверно, каждый раз сияет, как начищенный пятак, вынуждая меня подрываться с кровати ни свет ни заря. Серьёзно, благодаря их с Ягой совместным усилиям я встаю с первыми лучами солнца. Зимой вот разве что попроще – бабка запирает его в тёплом сарае, откуда задиристого кукареканья почти не слышно.

Но сейчас не зима, а потому выбора у меня нет. Хотя, может, оно и к лучшему. Есть в раннем утре какое-то неуловимое, хрупкое очарование, которое мне никак не удаётся ухватить. Я люблю это время. Апрель, светает рано. Я, конечно, каждый раз ворчу, но весной и летом просыпаться особенно легко и радостно, жить хочется с первых мгновений нового дня. Вот и сейчас я невольно замер у окна, залюбовавшись нежной полосой розового света на горизонте.

Хм. Простите, отвлёкся. Я сделал несколько коротких гимнастических упражнений, оделся и при полном параде спустился вниз. Яга хлопотала у стола.

- Садись, мóлодец, откушай, чего Бог послал, - щербато разулыбалась она. Я послушно сел.

- Бабуль! Вашими стараниями он каждый день шлёт так, что на мне скоро брюки не застегнутся.

- Да ну тебя, Никитка, скажешь тоже. Вона худой какой, ровно и не ешь ничего.

Бабка поставила передо мной тарелку с горкой блинов и придвинула миску с кашей.

- А вы?

- Да я-то что, - отмахнулась она. – Я пока у печи кручусь, того-другого напробуюсь – вот и сыта. Ты ешь, ешь, не отвлекайся. Али забыл, что дел у нас по горло? Некогда прохлаждаться!

Я кивнул, намазал первый блин мёдом и принялся жевать. Отвертеться всё равно не получится, бабка в этом плане строгая: пока не накормит – из-за стола не выпустит. Да я и сам не хочу, уж больно вкусно она готовит. Яга присела напротив, умилённо за мной наблюдая.

- А Митька где? – в перерыве между блинами поинтересовался я.

- Кобылу запряг да на рынок рванул, я ему список дала. Путь проветрится, авось дров не наломает. Лишь бы к Матрёне сызнова не полез…

- Будем надеяться, - прочавкал я – уж очень блины вкусные. – Всё, бабуль, спасибо. Давайте перейдём к чаю.

Яга не стала спорить и взялась за самовар. Пока она снуёт с посудой и новыми угощениями, у меня есть несколько минут, чтобы представиться. Я Ивашов Никита Иванович, родился в Москве, там же начинал свою службу в рядах правоохранительных органов. С некоторых пор возглавляю отделение милиции города Лукошкино. Я для местных – «батюшка сыскной воевода», ну или «гражданин участковый», кому как нравится. Это вторая моя весна здесь. Помимо меня, в сыскную опергруппу входят Яга – незаменимый эксперт-криминалист, а также Митька Лобов, наш младший сотрудник и одновременно наказание за грехи наши. Впрочем, мы привыкли.

Квартирую я в тереме всё той же Яги. Ей одной свой век доживать скучно, а потому она моему обществу в своё время очень обрадовалась. Хозяйка из неё великолепная: и готовит, и шьёт, и прибирает, ну, в общем, всё на ней. Я первое время рвался помогать, да она отшила: сиди, мол, и не лезь, у тебя и так работы по маковку. Я и не лезу – ей виднее. Хотя неловко порой: здоровый мужик – а сижу, ровно девица на выданье. Ну да ладно, это лирика.

Мы с Ягой успели выпить по первой чашке чая, когда в дверь постучали.

- Здоровы будьте, хозяева! – на пороге возник стрелецкий сотник Еремеев. Мужик он дельный, надёжный, в разных заварухах не единожды проверенный, а потому и уважаем был всем отделением безмерно.

- Пожалуй к столу, Фома Силыч, - заулыбалась бабка. – Доброго утречка!

- Благодарствую, хозяюшка, - чинно кивнул Фома и уселся рядом со мной на лавку. Он немного моложе меня, и мы быстро сдружились – буквально в первые дни моего пребывания здесь. Однажды, надеюсь, мне удастся добиться, чтобы Горох перевёл всю его сотню в подчинение милиции – ребята и так преимущественно занимаются тем, что помогают нам в расследованиях. А то ну просто неудобно как-то, вроде стрельцы государевы, а на подворье царском дай Бог чтоб раз в неделю появлялись, всё время по нашим поручениям пропадают.

Бабка налила ещё одну чашку чая и придвинула её сотнику.

- Что нового в городе слышно, Фома Силыч?

- Да так-то вроде ничего особенного. А вот только, слыхали поди, у шорника Егорова кто-то вчера утром забор словами неприличными исписал?

- Да ладно? – фыркнул я. Во всех мирах одно и то же, в моём вон эта наскальная живопись никогда себя не изживёт, по ходу. – Это какими же?

- Никита Иванович, как можно! – сотник покосился на бабку. Я устыдился.

- И правда. Простите, бабушка.

- Да ты съезди, посмотри, - подковырнула та. – Авось для себя чего нового почерпнёшь.

- И зачем мне? Митьку за провинности ругать?

- Да хоть бы и так, - хохотнула бабка.

- Так я лучше у дьяка Филимона пару уроков возьму, он у нас в этом деле неподражаемых высот достиг. Ладно, не отвлекайтесь. Фома, ещё есть что?

- У Терентьевых дочка замуж сбежала, ну так это не по нашей части. Если б они не знали, куда, тогда мы бы в розыск объявили, а так…

- А они знают?

- А то. Они и жениха её знают, токмо не признают его, бедный он. С пограничных застав вернулся парень.

- А чего это пограничник – и бедный? – не понял я. – Они ж получают, как дай Бог нам с вами. Горох говорит, скучно там в мирное время, но на заработок вроде никто не жаловался, государь не обижает. Он же завидным женихом должен быть.

- То-то и оно, что должен, - развёл руками Фома. – А только ехал парень из гарнизона домой, встретил нищего убогого – да по доброте душевной весь заработок ему и отдал.

- За несколько лет?! – хором ахнули мы с Ягой. Срок службы у пограничников – лет пять, не меньше. Да он как минимум на дом скопил за это время. Бабка аж руками всплеснула: как так-то? Нет, безусловно, нужно помогать, но не себе в убыток!

- Похоже на то, - кивнул Фома. – Степаном его звать, Степан Замахаев. Так вот приехал наш Стёпа в Лукошкино с пустыми карманами – максимум на бутылку хватило. У него на окраине дом остался от родителей, аккурат возле городской стены. Вот там и живёт. Будет, думаю, в патруль устраиваться. А может, к кузнецу в подмастерья, вроде батя его, покойник, научил чему-то в своё время. Но дело-то не в этом. Лиза, невеста его, из купеческих будет – Терентьевы вот уж поколений пять как тканями торгуют. Отец её – бывший компаньон Фёдор Борисыча, помнишь его?

Как не помнить. Аксёнов Фёдор Борисович отметился в нашем деле о Чёрной мессе. Человек он честный, насколько это в принципе возможно в торговле, следствию помогал исправно. Ничего плохого я о нём сказать не мог.

- Вот Фёдор Борисыч Лизу-то и крестил по рождении. Одна у Терентьевых дочь… ну, в смысле, два сына ещё есть, но дочь – одна, в ней души не чаяли. А тут такое.