Нюша присвистнула: ей ли не знать, какую реакцию у лося вызвало это заявление.

- Где-то с полгода она привыкала. К тому, что у ученых нет рабочего дня в традиционном понимании. Сутки на ногах – значит, сутки. Двое – ничего не поделаешь, держись. Она выстояла. Нет, я не пытался, заваливая ее работой, сделать из нее копию себя. Я просто хотел, чтобы она поняла, во что ввязалась. К концу первого года ее аспирантуры я был без нее как без рук. Тогда мы и начали понимать, что нас связывает уже нечто большее, чем просто работа. «Лосяш и его Лосиния», - хмыкнул он, видимо, цитируя кого-то из коллег. – На втором году аспирантуры у нее было полтора десятка публикаций и примерно столько же – конференций в «Апробации работы». И мы уже несколько месяцев были вместе. А потом… а что потом? Лосиния – женщина, а для женщин внешность всегда на первом месте. Даже для таких, как она. А она необыкновенная, Нюша, она такая же сумасшедшая, как и я. Мы чувствуем друг друга – до сих пор, потому что у нас за плечами – совместные эксперименты, сотни бессонных ночей в лаборатории и холодные бутерброды, разложенные на вытяжке. Но, как я уже сказал, для женщин внешность всегда на первом месте. Моя Лосиния – совершенно нелогично! – предпочла другого.

- Какой ужас… а почему?

- Видишь ли, некоторые, не побоюсь этого слова, лоси!.. А, впрочем, неважно. Ее не устроил размер моих очередных рогов. Что именно не устроило меня – ты и сама поймешь из вышесказанного. На тот момент я предпочел бы никогда ее больше не видеть.

- А сейчас? Ты же был рад.

- У меня к ней уже не осталось никаких чувств. Поэтому я могу искренне радоваться ее приезду. Я ведь действительно давно ее не видел. Коллеги вроде нас – это уже ближе, чем друзья. Что и позволяет нам так общаться. Не удивляйся.

Нюша не удивлялась – она была просто ошарашена. Видимо, в этом есть какое-то особое искусство – радоваться встрече с кем-то, кто однажды больно тебя ранил. Ей самой пока этого не понять. И безупречная Лосиния, такая умная и талантливая, поступила с ним как последняя свинья! Хрю.

Ну уж нет… никуда Лосяш с ней не поедет. Вот только почему он рассказал эту историю именно Нюше? Не Совунье, которая, с ее-то опытом, всегда даст толковый совет, а именно Нюше. Хрюшка машинально покусывала копытце. Ее настроение неуверенно и тревожно, но все же начинало порхать первыми весенними бабочками.

========== Глава 3 ==========

Не прошло и года. Автора временно покидала муза.

1

Уж если Нюша за что-то бралась, то делала основательно. Особенно это касалось создания очередного облика принцессы. К тому, чтобы сразить Лосяша наповал, хрюшка подошла со всей ответственностью: напудрилась, собрала копну кудряшек и в качестве последнего штриха дополнила новые туфли модным этой весной элегантным браслетом на щиколотку. Уже не было смысла обманывать саму себя: ей нужен Лосяш, и ради его внимания принцесса долины пойдет на все. Это было волнующе, немного тревожно и так по-взрослому… Временами Нюше казалось, что события и ощущения сменяются слишком быстро, чтобы успевать на них реагировать.

Все было бы замечательно, если бы не одна так некстати появившаяся проблема. У этой проблемы была уложенная венцом коса, защищенная кандидатская и умение работать в сумасшедшем режиме Лосяша. Проще говоря, Нюша уже заранее видела, как ее томное изящество разбивается о стену самоуверенной невозмутимости Лосинии. Отступать было поздно – время принимать бой. Нюша в последний раз взглянула на себя в зеркало и, довольная увиденным, немного успокоилась: не устоит.

Вот только и она на своих каблуках долго не устоит. «Протез копыта какой-то, честное слово!» - хмуро буркнула Нюша, спускаясь с лестницы и едва не улетев носом в песок от подвернувшегося незаметного камешка. На какие только ухищрения не приходится идти порядочной девушке, чтобы стать еще красивее! Когда впереди показался дом Лосяша, хрюшка уже не верила, что дойдет, - копытца болели нещадно. Терпеть такие мучения ради Бараша ей и в голову не приходило. Над этим следовало задуматься. Но позже, потом, сейчас не до этого. Забыв от любопытства даже про неудобные туфли, Нюша приблизилась к дому.

Во дворе, чуть поодаль от входной двери, красовалась на треножнике здоровенная стеклянная бадья, и в ней медленно перемешивалось что-то жемчужно-мутное. От бадьи через окно тянулись в дом разноцветные шланги. Лосяш ползал на коленях вокруг этого странного сооружения и подбрасывал палочки в маленький костер, служивший, надо понимать, горелкой. Нюша присвистнула: вот так дожили… Не сумев пересилить собственное любопытство, она подошла поближе и наклонилась, рассматривая весело пляшущий огонь, так что ученый во время очередного круга почета столкнулся с ней нос к носу. Нюша мигом выдала самую очаровательную из своих улыбок.

- Доброе утро! Ты начал новый эксперимент? Я могу помочь?

Видимо, он что-то заметил в монотонном движении мутной жидкости, потому что вскочил, растерянно всплеснув копытами, и машинально пробормотал:

- Угу. Так, мне нужно… – Что? – с готовностью подхватила хрюшка, уже прикидывая, как перешагнуть через клубок шлангов и не споткнуться. Лосяш смотрел на нее совершенно отсутствующим взглядом.

- Лосиния, колбу с нижним выходом, быстро!

Из дома донесся торопливый стук копыт, и буквально через несколько мгновений из окна высунулась лосиха с искомым предметом. Нет, что такое колба, Нюша в принципе знала, но вот «нижний выход» был для нее открытием. Как оказалось, всего лишь еще одна трубка, подсоединенная к короткому отростку в стенке колбы. Нюша вздохнула: приличной девушке весьма затруднительно здесь чем-то помочь.

Тем временем Лосяш забрал колбу и, соединив трубки, слил в нее немного жидкости из бадьи. Колба перекочевала обратно в ловкие копыта Лосинии.

- Воду подкрути. И готовь пеногаситель. – Есть, - коротко ответила бывшая аспирантка и снова скрылась в доме. Очевидно, процессом в бадье управляла именно она – под команды со двора. В трубе, оплетающей сосуд, громче зашумела вода. Лосиния вышла из дома, вытирая мокрые копыта о халат.

- О. Доброе утро, Нюша, - спокойно поздоровалась она. Хрюшке пришлось вежливо кивнуть, пряча гневный взгляд. Не было совершенно никакого желания обмениваться с ней любезностями. Лосяш, похоже, о присутствии рядом первой местной красавицы благополучно забыл. – Нюша! – снова окликнула лосиха, стоя чуть поодаль. – Отойдите подальше, будьте любезны.

Хрюшка на миг даже остолбенела от такой наглости. Чтобы ей кто-то указывал, где стоять? Нюша топнула копытцем – каблук глубоко впечатался в землю – и резко развернулась. – Лосиния, вы!..

- Лосиния, я же просил пеногаситель! – скорбно воздев копыта к небу, Лосяш бросился в дом. Нюша, воспользовавшись моментом, решила прояснить ситуацию.

- Как у вас вообще совести хватает?! После того как вы предали его из-за рогов! Я хотя бы честная, не то что некоторые!

- Из-за рогов? – растерянно переспросила лосиха. Как будто сильный удар разом выбил воздух из легких. Нюша воинственно хрюкнула: а пусть знает свое место. На еще минуту назад спокойную Лосинию было жалко смотреть. – Это он вам сказал?

Не видя смысла отнекиваться, Нюша кивнула. Откуда еще она могла узнать такие подробности бурной молодости гениального ученого? Но Лосиния уже справилась с собой и только пожала плечами:

- Ну раз он так считает… что ж, значит, он прав. Да, я действительно ушла от него, потому что мне понравился лось с большими рогами.

Пришел черед удивляться Нюше. Она-то рассчитывала на оправдания, во время которых можно изобразить снисхождение и «ну-ну, я верю». Но тут из дома снова вылетел Лосяш. – Куда ты..?

- На земле. Уже подключен, осталось снять зажим, - четко произнесла Лосиния, для большей убедительности указав копытом. Ученый с облегчением кивнул.

- Нюша, отойди от огня! Она же сказала, близко не стой.

- Но почему? – опешила хрюшка, густо покраснев. Одно дело – пререкаться с его аспиранткой, которая уже одним своим присутствием рядом вызывала приступы обжигающей ревности, и совсем другое – недовольство Лосяша. Которого, к слову, предполагалось обворожить. С ним Нюша ругаться не собиралась, но сейчас чувствовала себя провинившейся ученицей перед строгим учителем.