— Так ты правда влю…? — догадка приходит в голову так же внезапно, как и все остальные мысли, касающиеся этого странного человека.
— Я же сказал, что да.
Рик расслабляется и тянет его за шлевки. Это ощущение его изогнутой гибкой талии под ладонями кажется Диксону самым странным и приятным, что случалось в его жизни. Он не может прекратить поглаживать его в этом месте, задирая футболку и дотрагиваясь до горячей кожи.
Дэрил кусает губы и наконец-то решается:
— Давай уйдем?
_____
* Бруклинский мост — одно из самых популярных мест в США для сведения счетов с жизнью.
** День Независимости США — 4 июля.
*** Имперский штат Юга — прозвище штата Джорджия, которое тот заработал за наличие стыка в центре штата (Атланте) трех крупнейших южных регионов: бассейна Миссисипи, Атлантического побережья и Пидмонта.
Комментарий к Глава II
Надеюсь, здесь найдутся отчаянные, которые смогут исправить мои многочисленные опечатки и повторы — спасибо вам заранее, я это очень ценю :з
И, конечно же, я надеюсь, что данный спин-офф вам понравится
========== Глава III ==========
Дом Кэрол совсем недалеко: они торопливо идут по пригородной улице и молча курят. Диксону хочется взять Рика за руку, но нельзя — кругом слишком много народа, занятого своими фейерверками и барбекю. Словно читая его мысли, Граймс подходит ближе и как будто невзначай задевает парня бедром. Дэрил опускает голову и усмехается. Он тянет байк за руль, без особого труда заставляя тот катится по ровному асфальту.
— Брось тут.
Диксон оставляет мотоцикл у ровного невысокого забора и подбегает к замершему на крыльце Рику. Когда он дергает за тяжелую дверную ручку, Дэрил снова тянется к его талии, собственнически и уверенно притягивая к своему животу. Парень ударятся спиной о крепкий торс и на несколько мгновений замирает. Внутри него зреет чувство личного торжества от того, что вся недосказанность и неловкость наконец-то исчезла. Он запрокидывает голову и внимательно смотрит на Диксона своим пронзительным взглядом, проверяя, что он будет делать дальше. И тот не подводит: их губы коротко и сухо сталкиваются; Граймс едва заметно улыбается.
В комнате Рика свежо и приятно пахнет. Совсем слабый горячий ветер покачивает занавески, постельное белье хрустит после стирки. Граймс садится на кровать, разводя колени и притягивая между ними Дэрила. Он действует интуитивно, когда второй раз за эту ночь расстегивает его джинсы, но впервые стягивает с него белье. Диксон болтает ногами, сбрасывая вещи вниз, стаскивает оборванную рубашку и ерошит волосы. На его лице словно черным по белому написано: «Что мне с тобой делать?», но Рик не может ему подсказать.
Граймс сам снимает с себя футболку — его торс легко блестит от пота. Парень заваливается на спину и Диксон уже ничего не может с собой поделать: он опускается сверху, прижимаясь горячим от постоянной жары телом. Ему хочется ощущать Рика целиком, а потому он торопливо избавляет его от остатков одежды и только тогда в полной мере чувствует удовлетворение от прикосновения кожи о кожу. Граймс обхватывает его ногами, они беспорядочно сплетаются и перекатываются по постели. Их руки слишком порывисто и жадно скользят повсюду, изучая, трогая, сдавливая.
Диксон настолько возбужден, что уже успел испачкать в смазке весь живот Рика — но того это не смущает, скорее, наоборот. Он опускает ладонь вниз и ненавязчиво проезжается ей по всей длине. Парень трется подушечками о головку, оттягивает кожу, давит куда-то у основания — Дэрил дуреет от новых ощущений, но Граймс действует наобум и потому чужая отзывчивость лишь помогает делу. Они приноравливаются друг к другу так долго, что даже эта бесконечная ласка становится похожей на секс.
— Рик?
— Что?
— А кто будет… Ну.?
— Не знаю, черт, Дэрил.
— Решай, пока я все не… испортил. — он хотел сказать «испачкал», но вовремя оборвал себя.
Последняя фраза заставляет Рика рефлекторно отдернуть руку, но, скрывая свое замешательство, он ведет мокрой ладонью по ягодицам Диксона. Тот внезапно останавливает его и Граймс закусывает полную губу от досады.
— Погоди. — он хаотично роется в карманах своих джинсов и достает презерватив. Рик незаметно выдыхает от облегчения. Ему совсем невдомек, как все это должно происходить и поэтому он просто молчаливо ждет, когда его новоиспеченный любовник справится с упаковкой. Рику не приходит в голову вопрос о том, зачем тот таскает этот предмет контрацепции с собой — он просто знает, что так, как они будут делать это сейчас, у Диксона в первый раз. Как и у него самого, впрочем.
Когда бумажка наконец-то шуршит и бросается куда-то на пол, Граймс напрягается: Дэрил решил натянуть на него резинку самолично, а потому Рику приходится развести бедра и снова закусить губу — его прикосновения слишком сильно заводят и приходится по-настоящему сдерживаться, чтобы «все не испортить», как выразился Диксон.
— Ну как?
— Порядок.
Повинуясь своему желанию наконец-то обладать этим человеком в полной мере, Рик переворачивает того на спину и аккуратно пробегается пальцами по низу поджарого живота. Он несмело поглаживает его между бедер, снова прикасаясь к паху и ягодицам — легкий испуг во взгляде Диксона сменяется на нетерпение. Граймс сгибает чужие ноги в коленях и медленно наваливается. Он проезжается стволом по чужому лобку и, помогая себе одной рукой, направляет тот в нужное место. Распахнув глаза, Дэрил шумно и затравленно дышит, отчего причинное место сжимается, не давая пройти хоть на миллиметр.
— Эй, — Рик мягко смотрит на него, цепляя приоткрытые губы, отчего Диксон в миг сдается и доверчиво подается навстречу.
Им действительно трудно; все движется слишком медленно, но от этого Дэрил почему-то лишь сильнее распаляется. Ему нравится то, насколько настойчив прижавшийся к нему парень. Словно вынырнув из оцепенения, Диксон вносит свою лепту в происходящее, проезжаясь горячими ладонями по спине, пояснице и все еще по-незрелому угловатым ягодицам Рика. Того будто прошибает током: он отзывчиво прогибается и коротким толчком наконец-то входит глубже. Дэрилу больно, но эта боль отличается от той, которую он знал: будто превозмогая себя и получая от этого удовольствие, он сам двигается навстречу.
— Не так быстро, — сбивчивый шепот заползает в уши, заставляя обратить внимание на то, как вмиг напряглось чужое тело. Граймсу настолько срывает крышу, что он прикрывает глаза и пытается перевести дыхание. Его совсем не радует мысль о том, что он готов спустить, только целиком оказавшись в партнере.
Диксон коротко кивает и все становится проще: они начинают чувствовать друг друга по-настоящему, медленно толкаясь телами в одном ритме. Это все меньше походит на тот самый первый раз, неловкий и быстрый. Граймсу становится настолько хорошо, что он плотно обвивает руками загорелую шею, зарывшись лицом в растрепанную колючую челку. Диксон не отрывает рук от талии Рика, понимая, почему ему так нравится держать его там: он будто контролирует его, при этом ощущая, как гибко и свободно движется тело. Кожа здесь словно самая тонкая — под ладонями перекатываются мышцы и собираются капли пота.
— Дэрил?
— Что? — они хрипло шепчутся и сдавленный стон Рика, такой громкий для этой ночи, заставляет вздрогнуть.
— Не могу больше.
Вторя своим словам, парень крупно содрогается, сильнее прижимаясь к Диксону и задыхаясь от сдерживаемых звуков, готовых разбудить всех соседей, если бы те спали. Дэрил почти что жалеет, что их разделяет резинка. Он аккуратно подхватывает парня под крепкие бедра и легко отрывает от себя. Их губы сталкиваются, но Граймс все еще не может нормально дышать, а поэтому лишь беззвучно открывает рот — Диксон ныряет в него языком, продолжая ощущать, как все пульсирует и внутри, и снаружи.
Приподнявшись, Рик медленно выходит из него и, прижавшись влажным поцелуем к шее, внезапно ныряет вниз. От такого поворота событий Диксон успевает только зацепиться за кончики упругих кудрей и распахнуть глаза от удивления — его член вдруг сжимают эти упрямые губы. Они быстро и неумело скользят к основанию, но этого вполне хватает, чтобы Рик закашлялся и непроизвольно проглотил то, чем Дэрил его одарил. Теперь очередь Диксона дрожать от подпирающего глотку стона. Он как-то виновато гладит Рика по голове, сам от себя не ожидая столь горячной развязки. Тело мелко подрагивает, а после резко слабеет — на обоих наваливается приятная истома, прокатывающаяся теплой волной и заставляющая наконец успокоиться.
