«Снайпер… Да, что ж ты будешь делать… Хитрый, скотина» – подумал я, – «Правда, на сей раз, ты стрелял гораздо ближе чем раньше». Это наводило на размышления, что стрелок постепенно приближается ко мне, что, конечно, было скверно.

Принявшись снова дальше выбираться из песчаного плена наружу, я увидел на скрывавшей меня жестянке чью-то оторванную руку в больших дорогих железных часах.

– Так это ты шумела, не давала спать, – сказал я ей, – время не подскажешь?

Рука отвечать не хотела, тогда я поднял её и сам посмотрел на часы, но ничего не понял. Я ничего ещё не готов был понять.

– Не вставай, осторожно, – сказал я теперь сам себе и незаметно, судорожно разминая при этом затекшие руки и ноги, пополз неглубокой ложбиной к остову стоящей неподалеку сгоревшей «тачки».

Однако, моя хитрость видимо, была совершенно очевидна и бесхитростна. Поэтому, не прошло и десяти минут, как напротив меня, неторопливо опускаясь на корточки, откуда ни возьмись возник тот самый «самый хитрый» стрелок. Вид его был изрядно уставший, кроме маскировочного халата ему наверняка потребовалось еще много умений и сил, чтобы вот так просто присесть возле меня. И удача, она тоже, конечно, должна была следовать за ним весь день по пятам. «Значит, так все и было» – заключил про себя я.

– Привет, Джон, – поприветствовал он меня, – я Пол.

– Привет, добрый человек… – немного нервно ответил я, – Так что вам от меня нужно, Пол? Что?.. – в который раз уже приходилось спрашивать это. В который?..

Видимо этот мужчина не был сторонником продолжительных бесед, потому что он не стал ничего отвечать, поднял винтовку и…

К сожалению для него и радости для меня, откуда-то сбоку, пряма в его «хитрую» голову прилетела тяжеленная железяка. Но, тем не менее, его винтовка успела сделать выстрел прежде чем хозяин разжал сжимавшие её ладони.

Я дрогнул, почувствовав, как сжалось внутри сердце. Но, нет, пуля чуть коснувшись моего уха, с визгом ушла внутрь сгоревшей машины за спиной. Струйка крови медленно потекла за ворот рубашки и тут напряжение сегодняшнего дня дало о себе знать – меня начало трясти и колотить как будто от холода.

– Да, ладно, чувак, не дрейфь, – произнес кто-то, по дружески хлопая меня по плечу, – Русские своих не бросают!..

– А кто здесь русский? – не понял я…

Стараясь унять дрожь, я медленно поднял глаза на говорившего и мне стало дурно. Голос принадлежал безобразному существу, лишь отдаленно напоминающему человека. Из нижней части его продолговатого лица вместо положенной в этом месте бороды у него развивались во все стороны длиннющие осьминожьи щупальца, покрытые мокрыми присосками. Несмотря на это, существо мне широко, по доброму улыбалось и было видно, что искренне радо нашей встрече. Я же не смог ответить тем же, от его вида мне окончательно «похужело» и я блеванул ему прямо на ноги.

– Теперь ясно… – немного оправившись, произнес я, – извините, пожалуйста…

Уже второй раз за день меня выворачивало на изнанку. «А ведь ещё не вечер…» – подумал я… И ещё немного подумал…

– А вы кто? – наконец, догадался спросить я.

– Извините «не катит», – заявило существо, – контролируйте эмоции, пожалуйста, молодой человек… Вам, бы не хотелось, кстати, хотя бы, так сказать, «на время» прекратить ту бойню, что вы тут устроили?..

– Такие мысли мне приходят с самого утра, вообще-то… А вы что, знаете, как это сделать? – я с надеждой посмотрел на чудище.

– Конечно, – нисколько не смутившись, заявило оно, – Выйди-ка сейчас на середину этой шикарной поляны, подними правую руку вверх и по слогам, разборчиво произнеси: «Немедленно прекратите кровопролитие, ибо в гневе я страшен…» И все. Некоторое время будет тихо, даже мышка не пикнет. Давай, иди уже…

Чудище договорило, противно шевеля при этом щупальцами, и не дожидаясь пока я соглашусь, силой поставило меня на ноги и больно толкнуло в спину:

– Иди, иди, человечина… Не тормози.

«Делать было нечего», «попытка не пытка», «не знаешь, что делать – делай что-нибудь» – похоже, вся известная мне мудрость толкала меня в спину вместе с ним, потому я «вышел и сказал».

– Ну, и что теперь? Когда заклинание сработает? И почему только «на некоторое время»? – начал сыпать я вопрос за вопросом, не обращая внимание на то, что задающий вопрос всегда, что бы о том ни говорили, выглядит глупо. Пускай.

– Дело в том, что им нужно это самое «некоторое время», чтобы перефразировать твои слова на свой лад. И тогда сразу все вернется на круги своя.

– Кому это «им», – пытался докопаться до истины я

– Ну, «им», то есть «вам» – тупым человечкам, – спокойно пояснил он.

– Слушай, а может все-таки «вам» это значит «нам»? – мне не нравилась это разделение ролей, – Вы что, только что из Голливуда? Что это такое за маскарад? Здесь что, карнавал? Меня, между прочим стошнило от этих ваших присосок на голове… Это совсем было не вовремя… Спасибо, конечно, что спасли мне жизнь, но, знаете, эти сопли на вашей бороде, это уж точно чересчур…

– Это, не грим, тупица, мозги разуй, – засмеялся он, – Ты что, вообще ничего не помнишь? Мы же с тобой старые друзья, корефан! Я Зак, из темного мира Уджа-Гаара. Инопланетянин, по вашему.

– Не смешно, – сказал я, – Потому, что это было совсем не смешно. Слушай, Зак, у меня и так голова идет кругом… Не надо, пожалуйста, меня разыгрывать, хорошо?

– Хорошо, – перестав, наконец, смеяться сказало чудище, – только давай уйдем поскорее отсюда, а то, сейчас здесь будет море полицейских и прочих всяких… Уходим, быстро… А по дороге поговорим, ладно?

– Ладно, конечно, мне только этого всё время и хотелось.

Мы, что называется, взяли «ноги в руки» и мелкими перебежками, да, «огородами», убрались со злополучного места. Пока быстро шли, «запыхались», и было не до разговоров, но когда уже мы добрались до черты города и нам навстречу стали встречаться редкие, но совершенно обычные прохожие, пришло время поговорить.

– Хорошо, Зак, я не хочу тебя спрашивать обо всем вообще, а то у меня голова треснет, но пару вопросов, будь ласков, проясни, пожалуйста… – начал я, – Знаешь, я не собираюсь с тобой спорить, перебивать… Просто, молча выслушаю и всё…

– А, пожалуйста… Пару, так пару… Валяй, спрашивай, – чудище довольно осклабилось.

Я напрягся и по слогам, дрожащими губами, произнес:

– Как… меня… зовут…? – при этом, остановился и посмотрел Заку в глаза.

– Коля, – просто ответил он, – ну, то есть Николай Иванович, – поправился инопланетянин, – Здесь тебя, конечно, знают, как Джонни, но… сам посуди… Ну, сколько ты «Джонни»? Полгода? Чуть больше? А «Николай Иванович» ты уже больше четырех десятков лет. Разницу ощущаешь? К тому же ты русский, приятель и… поверь, это навсегда… это не лечится… – на этих словах он запнулся, словно вспоминая что-то, глаза его налились печалью и непонятной «чужаку», невыразимой истомой… – На родину нам надо, брат, домой…

Один вопрос, а уже «приехали» – подумал я, – «и угораздило же мня это спросить? Черт возьми, чем больше я узнаю, тем меньше понимаю, что происходит. Еще немного, и надо самому ехать сдаваться в психушку».

– Ладно, мужик, – собравшись с силами, продолжил я, – не стал бы спрашивать, но, боюсь, просто не смогу заснуть… У меня, понимаешь, вообще нет версий, то есть никаких, понимаешь, никаких… Пожалуйста… Если знаешь… Хоть, что-то… скажи мне…

Я остановился, и решил набрать побольше воздуха. Уже в который раз я пытался сегодня спросить это. Никто не пожелал или не успел мне ответить, а сейчас, все они убиты… Что происходит?