Кристи недовольно поджала губы, а потом улыбнулась и как-то по-особому свистнула. Молли тут же отозвалась на свист заливистым лаем и, едва не перекувырнувшись через голову, со всех ног бросилась к девушке. Кристи, рассмеявшись, присела на корточки и ласково потрепала собаку по шее и ушам. Та восторженно запрыгала, пытаясь облизать ее лицо.

– А ты ей нравишься, – с теплотой в голосе заметил Рей, поравнявшись с ними. – В отличие от этого, – он ткнул пальцем в сторону Сэма, – ненавистника животных. Ему, представляешь, не нравится, когда его с утра облизывают.

Кристи задрала голову и, щурясь от солнца, посмотрела на него снизу вверх.

– Знаешь, – сказала она совершенно невинным тоном, – думаю, это зависит от того, кто именно и что облизывает тебе с утра. Попробуй поэкспериментировать.

– Кристи! – борясь с желанием дать ей хорошего пинка, грозно прикрикнул Сэм, стараясь не смотреть на глубоко задумавшегося Рея. – Заткнись и… поехали уже.

Солнце ощутимо клонилось к горизонту. Согласно карте, до ближайшей гостиницы ехать предстояло еще часа полтора, не больше, поэтому Сэм немного расслабился и перестал гнать, справедливо полагая, что усталость может сыграть с ним дурную шутку. Кристи тоже вроде бы поуспокоилась, перестав донимать Рея, и последний час молча смотрела в окно.

– Скоро будем на месте, – сообщил Сэм, сверившись с картой. – Даже успеем нормально перекусить перед сном.

Ответом ему послужило одобрительное восклицание. Сэм покосился в зеркало и поймал сосредоточенный взгляд Кристи. Сердце екнуло от недоброго предчувствия.

– Дай мне руку, – сказала Кристи, протягивая к Рею ладонь. Тот недоуменно заморгал, но послушно выполнил требуемое. Кристи повернула его ладонь тыльной стороной вниз, а потом с силой провела по ней ногтем большого пальца, вспарывая до крови.

– Эй! – заорал Сэм, вторя болезненному вскрику Рея. – Ты что творишь, стерва старая?!

– Не кричи, – отрезала Кристи непривычным повелительным тоном. – И какая я тебе старая, я всего на двадцать пять лет тебя старше, мальчишка! Ты, – обратилась она к побледневшему от испуга Рею. – Надень и никогда это не снимай, слышишь?

Она протянула Рею один из своих браслетов. Парень бросил вопросительный взгляд на Сэма, который поглядывал за происходящим в зеркало заднего вида, и тот, подумав, кивнул. Рей без колебаний защелкнул браслет на своем запястье.

– Умничка, – похвалила его Кристи. – Он замаскирует твой свет, сделает его не таким ярким. На твои способности, впрочем, он не повлияет, это не ограничитель. А ты должен научиться пользоваться ими и как можно быстрее. Если, конечно, хочешь жить.

– Способностями? – растерялся Рей. – Но у меня нет никаких особых…

Кристи безудержно расхохоталась.

– Ты – Артефакт, – отсмеявшись, напомнила она. – У тебя огромные способности. Ты можешь влиять на людей, подчинять их своей воле, управлять ими. Ты уже это делал, просто не отдавал себе отчет. Физически ты слаб и ни на что не годен. Ты не сможешь ни сражаться, ни сам защитить себя. Поэтому ты должен научиться заставлять других заботиться о себе. Любить тебя так сильно, чтобы они с радостью умирали за тебя. Вот в чем твоя сила. Останови здесь.

Последняя фраза относилась к Сэму, и тот резко ударил по тормозам, останавливая машину. Кристи распахнула дверцу, свесила ноги наружу, а потом обернулась.

– Я немного отвлеку их, – весело сказала она и подмигнула. – А вы пока двигайтесь дальше, мальчики. Моего колдовства хватит ненадолго, только пока не испарится вся кровь.

Она показала пальцем на свою грудь, и Сэм увидел, что подвеска-ключ была вся перемазана в крови Рея. А потом, моргнув, с удивлением осознал, что смотрит на двух Реев сразу. Один, бледный как мел, прижимал к себе рыжего щенка, второй улыбался хорошо знакомой развязной улыбкой и собирался выпрыгнуть наружу.

– Хороший морок? – поинтересовался второй Рей, и Сэм машинально кивнул. – Вот и отлично. Удачной вам дороги.

И в следующее мгновение они остались в машине вдвоем. Хлопнула, закрываясь, дверца, и Сэм с силой втопил педаль газа, выруливая на дорогу.

Уехать, однако, удалось не далеко. Рея всего трясло, его руки ходили ходуном, а зубы, казалось, скоро начнут выбивать барабанную дробь. Сэм свернул с основной дороги, отъехал километра два и остановился, съехав на обочину. Затем вышел из машины и выволок следом несопротивлявшегося Рея.

– Выпей воды, – сказал он мальчишке и протянул ему бутылку. Тот послушно попытался сделать глоток, но горло сжалось в неумолимом спазме, и вся вода с кашлем выплеснулась наружу. На глазах Рея выступили слезы. Он снова поднес горлышко к губам, но тут же выронил его из рук, согнувшись от сильной судороги. Сэм бросился к нему, ухватил за плечи, помогая выпрямиться, но Рей отшатнулся и хлестко ударил его по рукам.

– Не трогай меня! – прохрипел он и нервно облизал пересохшие губы. – Ты ничего мне не говоришь, не рассказываешь. Что я такое, Сэм? Как появляются Артефакты? Я слышал ваш разговор там, в лесу. Не знаю, как – это все ваша чертова магия – но я все слышал. Про моих родителей… Расскажи мне, Сэм. Я. Хочу. Знать.

Каждое его слово било наотмашь, пробивая брешь в выстроенной защите. Кристи была права: парень оказался необыкновенно силен, хотя даже не осознавал этого. Его желанию неимоверно хотелось подчиниться, но Сэм тщательно отследил пытавшиеся подключиться к нему ментальные связи и, прежде чем ответить, обрубил их все, избавляясь от возможного воздействия.

– Артефакты – порождения магии, – сказал он, решив, что скрывать правду уже не имеет никакого смысла. – Они появляются сами по себе, никто толком не знает, откуда и как. Они просто существуют. Не рождаются, как обычные люди или маги, а возникают уже готовыми – обычно в возрасте лет пяти. На вид, по крайней мере. Выглядят как остальные дети, до поры до времени ничем не выделяются. А потом пробуждаются. И тогда за ними начинается охота. Раньше было не так, – Сэм присел и поднял с земли уроненную Реем бутылку, но выпрямляться не спешил: говорить, не видя его лица, было проще. – Раньше Артефактам чуть ли не поклонялись. Их оберегали, чтили как богов. Но потом…

Сэм покачал головой и, все-таки поднявшись на ноги, заглянул в бледное потерянное лицо Рея.

– Потом мы нашли способ отбирать их силу себе.

– А мои родители? – с трудом шевеля губами, спросил Рей. Сэм медлил с ответом, подбирая нужные слова.

– Они не были твоими биологическими родителями, – наконец сказал он. – Скорее всего, ты… внушил им желание о себе заботиться. Я… слышал о таком. Ты был ребенком, тебе нужна была защита и любовь. Это нормально, Рей. Ты слышишь? Так часто бывает.

– То есть, – неестественно спокойно подытожил мальчишка, отступая от Сэма на шаг. – Я… просто нашел рандомных людей, заставил их думать, что я их ребенок, а потом… Они просто умерли из-за меня? Об этом говорила Кристи? Я так должен научиться заставлять людей защищать меня?

В его голосе прорезались звенящие истеричные нотки. Сэм шагнул к нему, желая успокоить, но Рей шарахнулся от него и уперся спиной в борт машины. Его лицо покрылось неровными красноватыми пятнами, на висках и лбу выступил горячечный пот. На тонком мальчишеском горле мелко-мелко дрожала голубая жилка, и Сэму вдруг захотелось прижаться к ней губами и выпить до дна сочившуюся сквозь бледную кожу боль и страх.

– Кристи говорила ерунду, – со всей возможной убедительностью заверил его Сэм, стараясь говорить мягко и спокойно, как с тяжело больным. – Не обращай на нее внимания, она вечно мелет всякую чушь. Хватит, успокойся. Нам пора ехать.

Рей поднял на него взгляд, и у Сэма внутри что-то оборвалось, треснуло, рассыпалось в мельчайший прах.

– А ты? – очень тихо, помертвелым тоном спросил Рей, глядя ему прямо в глаза. – Что я заставил сделать тебя? Тоже защищать меня? Поэтому-то…

В груди со звоном лопнул раздувшийся до предела ледяной пузырь, освобождая легкие и позволяя вновь дышать. Сэм порывисто шагнул к Рею, сгреб его в охапку и прижал к себе, не обращая внимания на обрушившийся на него град ударов по плечам и груди. Мальчишка рванулся пару раз, пытаясь освободиться, а потом внезапно расслабился, обмяк, повиснув на его руках всем телом, и, наконец, горько, навзрыд разрыдался. Сэм осторожно гладил его по голове, зарываясь носом в рыжие волосы, пахнувшие травой и солнцем, и держал крепко, бережно, как самую большую драгоценность в своей жизни. Рей плакал, не переставая, срывая дыхание и размазывая по лицу соленую горячую влагу, но с каждой выплаканной слезой ему становилось ощутимо легче. Сэм видел, как постепенно, по крошечным кусочкам, восстанавливается его переливчатая теплая аура, как из нее исчезают чернота и алые всполохи боли, как ее снова наполняют свет и краски. Он напоследок крепче прижал Рея к себе, а потом тихонько оттолкнул и, ухватив за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза.