— Выигрыш в лотерею, — пробормотала она непослушными губами.

Услышав ответ Зины, парень захохотал словно умалишённый.

— Вы, правда, в это поверили? — увидев растерянную Зину, отчаянно не понимающую чему верить, а чему нет, вновь засмеялся. — Бывают же такие наивные, — он вновь приложился к горлышку бутылки. — Как можно было ничего не заподозрить? Как?

Зина становилась бледнее с каждой секундой.

— А перевод из убогого универа в приличный столичный вуз, да ещё и на факультет с конкурсом просто космическим, не подтолкнул к мысли, что к этому счастью явно кто-то руку приложил?

Парень явно веселился. Как веселится победитель, выкладывая свои козыри перед носом у проигравшего:

— Ну, а квартира? Центр города, пусть и спальный район, стоит гораздо больше, нежели ты выложила за неё.

Он хохотал, отпивая коньяк из бутылки:

— Как можно быть такой… наивной!

Зина, затуманенным взглядом смотря перед собой, медленно опустилась на табуретку. Ведь и правда, никто из них не задумался тогда, два года назад, что это не просто удача наведалась в их скромное жилище. Почему ни у кого из её семьи не промелькнула даже тень мысли, что ко всему этому кто-то приложил свою руку?

Но ведь по деньгам всё казалось честным: её мать действительно тогда время от времени увлекалась лотереями. Конечно же, в большой выигрыш никто не верил, но чем чёрт не шутит?! И ведь пришла же удача и в их дом! В один из тёплых весенних вечеров тишину и спокойствие квартиры нарушила трель домашнего телефона, а затем радостные вопли матери…

А дальше всё действительно начало складываться как нельзя кстати: подвернулась возможность перевода в перспективный столичный университет. Почему это место предложили именно ей, Зине, она тогда и не интересовалась ни у кого, потому что голова шла кругом от всех событий, разворачивающихся в её устоявшейся жизни.

И квартира эта, по невероятно выгодной цене… Родители, витая в облаках, не могли поверить в реальность происходящего, а Зина тем более жила сказкой, столь неожиданно ставшей реальностью…

— Ты вешаешь мне лапшу на уши, — тихо проговорила девушка, пристально смотря на своего бывшего парня, который, как оказалось, был не так уж сильно пьян. — Два года назад я не знала ни тебя, ни твоего брата.

— Не знала, — легко согласился Олег, качнув светлой головой. — Но это не значит, что он не знал о твоём существовании.

Ей не нравился этот разговор, ведь парень играл с ней точно кошка с мышкой: сказал одно, а ты попробуй додумай другое. Олег явно пытался настроить её против своего родного брата, правда выходило у него это не очень хорошо, но парень, будучи не в самом трезвом состоянии сознания этого, казалось бы, и не замечал вовсе. В его голове всё шло строго по разработанному им же самим плану.

— Прекрати говорить загадками, — поморщилась Зина, словно от головной боли. — Либо говори начистоту: как всё было, либо проваливай.

Настроение девушки быстро скатилось вниз, стоило только Олегу появиться на пороге её квартиры, но сейчас оно действительно было значительно ниже плинтуса.

— Ух, — выдохнул парень, покачнувшись на стуле, — кто-то начинает злиться, — вдруг он уверенно поднялся со своего места и, подойдя к Зине, присел на корточки рядом, так, чтобы их лица оказались на одном уровне. — Я тебе дал столько подсказок, — шептал он участливо, — ты же умная девочка, могла бы и догадаться что к чему.

— Видимо я из глупых девочек, — прошептала она в ответ, а Олег лишь рассмеялся.

Смеялся, но глаза оставались такими же: пустыми и холодными, словно подменили того Олега, которого она знала все эти месяцы.

Смотреть на него было тошно.

— Из умных, — улыбнувшись, сказал парень. — Ты ведь уже сообразила своей маленькой наивной головкой, — на этих словах его указательный палец дотронулся до лба Зины, — за что он тогда откупился?

Зина смотрела на человека перед собой с непониманием в глазах. Заторможено хлопала ресницами, а в голове каждый отдельный кусочек пазла начал медленно, но верно складываться в общую картину.

— Вижу, что сообразила, — едва ли не пропел Олег, чрезвычайно довольный происходящим.

— Ты… — начала было она, но неожиданно резво ладонь Олега прижалась к её лицу, тем самым закрывая рот.

Понимая, что потеряла контроль над ситуацией, Зина лихорадочно пыталась сообразить где оставила свой мобильный телефон, чтобы в случае чего успеть набрать хоть кому-то и попросить о помощи.

Однако Олег не предпринимал никаких дальнейших действий: всё так же сидел упершись коленями в пол и держал свою ладонь поверх губ девушки.

— Думаешь, он так донора отблагодарил? — выдержал театральную паузу, Олег не сдержал улыбки. — А вот и нет! Он так откупался от греха, взятого на душу.

Зина нахмурилась, сведя брови к переносице: в девичьей голове уже всё шло кругом.

— От какого греха, спросишь меня ты, — продолжал свой монолог парень. — Да вот, редкий донор попался, подошел одновременно двоим: моему старшенькому братцу и маленькому мальчику, с очень минимальной надеждой на возможность пересадки костного мозга.

Было страшно слушать его слова и не понимать до конца: правду он говорит, привирает где-то или всё это лишь игра воображения, стимулированная алкоголем и обидой.

— Обычно в таких случаях выбирают сильнейший организм, который справится подготовкой к операции, с наркозом и послеоперационным периодом, — это были слова, пропитанные злобой. — Но вот незадача, оба были слишком слабы. А выбор делать надо…

Девушке не хотелось слушать Олега. Не хотелось разочаровываться и во втором человеке, который, казалось бы, проявил себя несколько раз с хорошей стороны, во всяком случае, по отношению к ней лично…

— И тут-то вмешались деньги, — парень наигранно рассмеялся. — Мой брат, смирившийся с тем, что жить ему осталось несколько месяцев, вдруг поверил, что может вновь начать бороться с болезнью. Брат, уже успевший написать завещание. Человек, чья жизнь в последние пять лет превратилась в нескончаемую борьбу с болезнью. Он ведь уже успел опустить руки…

Зина не поверила своим ушам: он сказал пять лет борьбы с болезнью? Пять лет — это большой срок, фактически маленькая жизнь. Оказывается, за маской чрезвычайно уверенного в себе человека скрывалась такая горькая тайна…

— Твоё появление лишило меня наследства, а моего брата — болезни. Он сейчас абсолютно здоров, представляешь? — на его лице появилась нервная улыбка, один уголок губ подрагивал, словно у парня случился нервный тик из-за перенапряжения мышц.

Парень завис, смотря в пространство, видимо, мысленно вернувшись в то время, словно заново переживая все те события. Зина смотрела на него с глубоким сожалением во взгляде, аккуратно она убрала его ладонь со своего лица. Ей было дико слышать эти слова, в которых не было ни капли радости от того, что его родной и самый близкий на всем свете человек остался жив и, более того, здоров.

Словно опомнившись, Олег резко поднял голову и посмотрел на Зину:

— Не спросишь, что с тем малым? — впрочем, ему не требовался ответ девушки. — Умер тот малой, так и не дождавшись операции. Вот так деньги и решают: кому выжить, а кому в могиле гнить.

Перед Зиной сидел не взрослый парень, а обиженный ребёнок. Ребёнок, которому в своё время не хватило заботы и ласки от родителей и, судя по всему, старшего брата.

— Как же ты тогда не вовремя появилась… — тихо проговорил Олег, смотря бесконечно злыми глазами на девушку. Однако она видела, что глаза эти полны непролитых слёз.

— Зина? — прогремел голос Вадима где-то из глубин квартиры, заставив всех присутствующих в квартире вздрогнуть. — Ты здесь?

Сказать, что его приход был неожиданностью — значит соврать. Где-то в глубине души Зина знала, что он должен вернуться и сама того до конца не понимая, ждала его. Благодаря приходу Вадима она смогла спокойно выдохнуть, уже на все сто процентов уверенная, что с ней ничего не произойдёт, пока этот мужчина рядом. Он не даст её в обиду. Во всяком случае — другому. Скорее сам обидит, а другим не позволит.