— Меня ждут, правда. Олег наверняка волнуется, — упоминание имени брата явно пришлось не по душе Вадиму. Потому что его лицо вмиг стало таким, каким его привыкла видеть Зина: нахмуренным и угрюмым. — И кошку нужно покормить…

— Я тебя отвезу.

— Нет, не нужно, — излишне поспешно отказалась Зина. — Я прекрасно справлюсь сама, не беспокойтесь. Спасибо за предложение.

Это было далеко от правды. Получив заветные права полгода назад, Зина садилась за руль автомобиля от силы раза четыре. Но, стоит отметить, что держалась на дороге она очень даже уверенно.

На летней пустой дороге.

Вадим смотрел на неё с огромным скепсисом во взгляде.

— Я тебя отвезу, — с нажимом повторил он, смотря на девушку исподлобья.

— Не нужно, — голос Зины прозвучал твёрже. — Я сама.

Некоторое время они ещё пререкались, но порой Зина могла быть очень упрямой. В этом споре она вышла победительницей и, спустя минут двадцать, уже заводила мотор в красной красавице Олега. Даже помахала на прощание Вадиму.

Когда она опустила ручку до упора, дверь не поддалась. Заперта. Зина точно помнила, что оставляла её открытой.

Впрочем, следует не упускать из виду факт того, что Олегу могло стать легче, и он ушёл, к примеру, в магазин. Или же решил лечь спать пораньше и заперся изнутри.

Благо не так давно Олег сам вручил ей ключи от его квартиры. Даже предложил переехать к нему, но девушка считала, что из отношения ещё не доросли до этой стадии. От предложения отказалась, но ключи решила всё же взять.

Вот и сейчас они так пригодились! Ведь ей пришлось бы трезвонить в дверной замок, а вдруг парень и правда уснул? В душе тут же всколыхнулось чувство жалости к парню, который фактически весь вечер был один и страдал от всех прелестей простуды.

Зина старалась максимально бесшумно проворачивать ключ в замочной скважине, чтобы не потревожить спящего Олега. Так же, без единого постороннего звука открыла и закрыла за собой дверь.

В глаза тут же бросился включённый в квартире свет. Если бы Олегу понадобилось куда-то уйти, он, несомненно, выключил бы его.

Сердце в груди тревожно участило свой ритм. Страшная мысль пронеслась в голове: а что, если его температура резко пошла вверх, пока Зина прохлаждалась, и парень сейчас лежит посреди комнаты в горячке и без сознания?

Она тут же нагнулась, чтобы как можно быстрее снять свою обувь, и совершенно неожиданно заметила то, чего так боялась когда-то.

Женскую обувь. Чужую женскую обувь на огромном просто немыслимом каблуке.

Зина так и замерла, нагнувшись к своим коротким сапожкам, а взгляд ни на секунду не могла отвести от тех, чужих.

Мысленно она уже начала уговаривать себя рассуждать здраво, не давать эмоциям захватить разум. Ведь это могла быть какая-нибудь знакомая, заскочившая на чай, чтобы переждать ту пургу, сметающую всё на своём пути; одногруппница, приехавшая взять конспекты или методички; да кто угодно это мог быть, хоть соседка.

Единственное «но» — обувь Олега тоже была на месте.

Медленно выпрямившись, Зина посмотрела на приоткрытый шкаф, из которого, словно насмехаясь над ней, выглядывал кончик голубого замшевого пальто.

Не снимая обуви, она прошла вперёд, в гостиную. Открыть дверь спальни вот так сразу она не решилась, хоть никогда не считала себя малодушным человеком.

Открывшаяся её взору картина, словно жгучая пощёчина.

Поперек спинки дивана перекинуто трикотажное серое платье, когда-то Зина тоже собиралась его купить, но размера нужного так и не нашлось. Она, было, сделала шаг вперёд, как вдруг наступила на что-то мягкое. Медленно опустив остекленевший взгляд, она увидела, предмет заминки: под резиновой подошвой сапога лежал чёрный женский бюстгальтер. Красивый, с ажурным кружевом.

И вновь, словно хлёсткая пощёчина по второй щеке, как очередная насмешка судьбы: из спальни, к которой она всё это время стояла спиной, послышался приглушённый мужской голос, а после женский смех, перешедший в громкие стоны. Был слышён характерный скрип кровати и стоны, стоны, стоны…

Зине хотелось закрыть уши руками и истошно закричать. Она стояла, не шевелясь, не дыша, смотрела лишь на этот чёртов бюстгальтер, а ей казалось, что кто-то усердно прямо в этот момент, раз за разом вонзал ей в спину нож. Нет, не нож — мачете.

И вдруг все силы, словно покинули её тело. Появилась такая апатия, что не описать словами. Наверное, это состояние было сродни депрессии, только-только начинающей проникать в человеческое сердце.

Медленно шагая, под аккомпанемент визгливых женских стонов удовольствия, Зина дошла до зеркала в прихожей. Даже не взглянув на себя, сломленную и растоптанную, достала из кармана ключи от машины и квартиры Олега, и положила их на тумбу.

Покинула она эту квартиру так же тихо, как и вошла в неё.

Ноги не слушались, шагали по ступенькам так, словно деревянные были, совершенно не гнулись. Наконец-таки дойдя до железной двери домофона, рывком открыла её, вдыхая ночной воздух улицы.

Прислонившись спиной к двери, она закрыла глаза, пытаясь заставить себя не разрыдаться прямо здесь и сейчас. Мысленно считала до десяти, делала глубокие вдохи и выдохи. Слабо помогало.

Открыв глаза, Зина увидела стоящий прямо перед подъездом внушительных размеров тёмный автомобиль. Ещё пятнадцать минут назад его тут не было, где-то на грани сознания подумала она. А после заметила, что машина не стоит в одиночестве и рядом с ней и владелец. Мужчина стоял, прислонившись бедрами к капоту этого железного зверя, курил, и пристально смотрел на замершую Зину.

Этим мужчиной был Вадим.

Всё же поехал за ней следом, не смог её отпустить в ночь одну.

Его появление было сравни красной тряпке для быка. Зина, резко оттолкнувшись от двери домофона, стремительно направилась к нему.

— Вы знали? — она смотрела в эти чёрные глаза с немым вызовом, будто обвиняла во всём случившемся именно их обладателя. Впрочем, люди всегда ищут виноватого.

— Я знал, что этим всё закончится, — спокойно ответил он, словно не видел, что вот-вот и у девушки случится истерика. — И, кажется, даже пытался предупредить.

Каждое его слово, каждая произнесённая буква, отдавались в мозгу Зинаиды красными вспышками света. Она стойко держалась, когда ушла из квартиры предателя, а сейчас готова разреветься в три ручья из-за слов Вадима. Совершенно постороннего для неё человека. Но отчего-то его слова жалили очень сильно, отравляя кровь смертельным ядом. Именно это и стало последней каплей.

— Знал, — сипло выдохнула девушка, и вдруг, сделав резкий шаг вперёд, ударила Вадима слабым кулачком в плечо. — Знал, знал, знал, — истерично шептала она, не видя перед собой ничего кроме расплывчатого ворота пальто мужчины, и продолжала бить его в грудь. — Всё знал!

Какое-то время Вадим позволял ей выпустить пар подобным образом и стоял не шевелясь, не смея уходить от ударов. Лишь смотрел на Зину своим непонятным взглядом. А потом вдруг выбросил недокуренную сигарету в ближайший сугроб, и крепко обхватив запястья Зины, дёрнул её на себя что есть мочи:

— Успокойся, — шептал он, крепко прижимая подрагивающее тельце Зины к себе.

Гладил её волосы свободной рукой, точно кошку. Его разгорячённое дыхание опаляло кипятком щеку Зины. Она не сразу почувствовала прикосновение его губ к виску, к щеке, а потом и вовсе к губам. Слишком грубо для поцелуя, но мозг Зины в тот момент функционировал с осечками.

Буквально на несколько секунд выскочив из реальности, Зина в ужасе выпучила глаза. Опомнившись, она тут же попыталась оттолкнуть Вадима, но он держал её в своих тисках слишком крепко. Однако, как оказалось, не настолько: девушке удалось освободить одну руку из его захвата и влепить звонкую пощечину.

Повисла гнетущая тишина, как правило, не предвещающая ничего хорошего.

— Пришла в себя? — оказывается у мужчин свои методы борьбы с женскими истериками.