Господский дом и усадьба Пушкиных в Большом Болдине. В настоящее время – Государственный литературно-мемориальный и природный музей-заповедник А.С. Пушкина «Болдино». Современная фотография

В письме к одному из самых близких друзей, П.А. Плетнёву, Пушкин очень ярко, можно сказать, классически, описал своё состояние, соответствующее картине маниакальной фазы, т. е. фазы подъёма настроения: «Скажу тебе, что в Болдине я писал так, как давно уже не писал. Просыпаюсь в 6 часов утра. Принимаю ледяной душ. Пью кофе и, лежа в кровати, пишу прозу и стихи. Причём делаю это так быстро, словно свои произведения не сочиняю самолично, а записываю под диктовку, не теряя ни минуты. А иногда я пишу бессонными ночами». В жизни Пушкина было ещё две «Болдинских осени», когда он творил шедевры. В октябре 1833 года он написал. «Медного всадника», «Пиковую даму», закончил «Историю Пугачёва» и «Сказку о рыбаке и рыбке».

Пушкин и муза. Худ. К. Коровин

А.С. Пушкин в Болдине. Худ. Н. Кузьмин

Его современники, даже близкие люди, не понимали особенности психики поэта, часто ложно истолковывали эти резкие смены настроения. Например, брат его, Лев Сергеевич, говорил: «Должен заметить, что редко можно встретить человека, который бы объяснялся так вяло и несносно, как Пушкин, когда предмет разговора не занимал его…» А дело тут в том, в какой эмоциональной фазе находился Пушкин. Были в его жизни и депрессии, когда творчество его как будто замирало. Девятнадцатилетний Пушкин писал: «Огонь поэзии угас» – но периоды депрессии ещё неоднократно сменятся у него периодами подъёма настроения и творчества…

В последние годы жизнь А.С. Пушкина протекала, как принято говорить сегодня, в условиях постоянного, хронического стресса: конфликт с великосветским обществом, ссылки, доносы, поднадзорность, аресты и казнь друзей, иезуитская цензура, семейные неурядицы, постоянное безденежье, камер-юнкерский наряд, потеря взаимопонимания с единомышленниками. Проблема материального обеспечения семьи не давала покоя поэту. Тема эта периодически возникала в его переписке с Натальей Николаевной. Долги Пушкина к 1837 году составляли 138 тыс. рублей. Однако дома у него было сосредоточено колоссальное богатство – полный стол неопубликованных произведений. Лишь его смерть открыла доступ к рукописям, и оказалось, что среди них, по словам Е А Баратынского, принимавшего участие в разборе архива, «есть красоты удивительные, новые и духом и формою, последние пьесы отличаются глубиной, силою». В.А. Жуковский писал: «Он лишён был наслаждения видеть Европу, ему нельзя было свободно ездить по России, своему избранному обществу читать свои произведения».

«Для вдохновения нужно сердечное спокойствие. А я совсем не спокоен» – это из письма Пушкина Плетнёву. Состояние души – одна из наиболее сложных проблем медицины, но можно с большой долей вероятности предположить, что длительный психоэмоциональный стресс последнего периода жизни поэта сформировал у Пушкина тяжёлый депрессивный синдром.

Похоронная процессия. Рисунок Пушкина на рукописи повести «Гробовщик». Болдино. 1830

Медицинские исследования и наблюдения доказывают, что тяжёлые депрессивные состояния нередко приводят людей к мыслям о самоубийстве. Стал ли Пушкин жертвой этого синдрома, сказать сегодня трудно, но информация к размышлению имеется. Как имеется и версия о том, что автором пасквиля, послужившего поводом для трагических событий, был… сам Александр Сергеевич. Пролить свет тут могли бы письма Пушкина к Наталье Николаевне или к П.А. Плетнёву, поиски которых продолжаются более полутора веков.

Но вернёмся к январским дням 1837 года. Зима в том году выдалась снежная, несмотря на ясную погоду; дули довольно сильные ветры. Так было и в тот роковой день 27 января, приближавшийся уже к 5 часам пополудни, когда в окрестности Петербурга на Чёрной речке Пушкин дрался на дуэли с Дантесом и был смертельно ранен в живот. После этого его жизнь продолжалась ещё целых 48 часов – двое суток физических и душевных мучений.

Условия дуэли были жестокие: стреляться с 10 шагов из крупнокалиберных длинноствольных пистолетов «до смерти одного из противников», в случае безрезультатности выстрелов дуэль возобновлять, исключить возможность мирного исхода поединка.

Не в первый раз Пушкин становился к барьеру, и не в его правилах было первым спускать курок. Ещё чаще дело не доходило до обмена выстрелами, а заканчивалось миром. Поединок с Дантесом был его 21-й дуэлью. Пушкин часто в буквальном смысле гонялся за смертью, играл с ней в поддавки. Так было, когда он отправился на Кавказ, где шла война с горцами, и когда друзья чудом спасли его от неминуемой гибели.

…Противники заняли исходные позиции и по сигналу Данзаса стали сближаться. Пушкин стремительно подошёл к барьеру и начал наводить пистолет. Дантес опередил его и выстрелил, не дойдя до барьера. Пушкин упал лицом в снег. Но ещё не успело умолкнуть эхо выстрела, как раненый, чуть приподнявшись, потребовал своего права на выстрел. У Пушкина хватило сил твёрдой рукой навести пистолет и спустить курок. Увидев падающего навзничь Дантеса, он воскликнул: «Bravo!» – и потерял сознание, не зная, что только ранил противника в руку, которой тот прикрывал грудь.

Дуэль А.С. Пушкина с Ж. Дантесом. Худ. А. Горбов

Между тем кровь из раны Пушкина лилась обильно. Она пропитала шинель под ним и окрасила снег. Секунданты на руках донесли его до саней, уложили и поплелись по тряской дороге, потом пересадили в карету. По дороге раненый периодически терял сознание. В 6 часов вечера смертельно раненного Пушкина привезли домой. Камердинер поэта Никита Козлов взял его «в охапку» и понёс в дом Согласно воле Пушкина, его внесли в рабочий кабинет. Он сам велел подать себе чистое бельё, разделся и лёг на диван. Жена была его первой заботой: её надо было подготовить и снять с неё груз ответственности за произошедшее. Увидев Наталью Николаевну, Пушкин начал её успокаивать, говоря, что рана его не опасна, и попросил уйти из кабинета.

Возвращение Пушкина с дуэли. Худ. П. Борель

Василий Андреевич Жуковский. Худ. К. Брюллов

Узнав о случившемся, в дом Пушкина стали съезжаться друзья. Прежде всех прибыли князь и княгиня Вяземские, Жуковский, А.И. Тургенев, граф Вьельгорский и Плетнёв. Уже в те дни они понимали, что будущие поколения захотят узнать о происходившем как можно больше, и каждый из них записывал, что видел и слышал, фиксировал каждое слово, движение, вдох, чтобы составить полное представление о последних часах жизни великого поэта. Эти воспоминания и письмо Жуковского к отцу поэта положили начало трагической Пушкиниане…

Как медицинский документ, история болезни АС. Пушкина не велась. И это, конечно, было большим упущением врачей, собравшихся у постели умирающего. При жизни о его ранении был написан лишь один, скорее полицейский, чем медицинский, документ – донесение в полицию о состоявшейся дуэли между камер-юнкером Александром Пушкиным и поручиком кавалергардского Её Величества полка бароном Геккереном.