Ещё один красноречивый штрих. Будучи в длительной командировке в Корее – там Татьяна Евгеньевна читала курс лекций для врачей и преподавателей медицинского института – она заметила, что слушателям нравится, когда их называют по имени. И Татьяна Евгеньевна выучила наизусть 30 сложных корейских имён и так, по имени, обращалась к каждому, чтобы сделать им приятное. Таково было её отношение к аудитории и вообще к людям.

Интеллигентность, деликатность, скромность – это у Добротворской было врождённое Оба её деда, по отцу и по матери, – профессора медицины с дворянскими корнями, дружили семьями – так и познакомились её родители. Татьяна Евгеньевна коренная москвичка. Школу она окончила с золотой медалью, 1-й Московский мединститут – с отличием.

Человек довольно закрытый, при всей её коммуникабельности, она мало рассказывала о семье, о достижениях детей. Между тем их с Николаем Алексеевичем дочь, Наташа Мазур, в возрасте 20 лет уже преподавала русский язык итальянцам в Неаполитанском университете и делала там большие успехи. Сейчас Наталья Николаевна Мазур – ведущий профессор Международного Европейского Университета мировой культуры в Санкт-Петербурге, автор многих научных трудов по филологии, организатор международных симпозиумов и съездов филологов. Сын, Алексей Николаевич Мазур, – доктор медицины в Германии, а недавно получил второе высшее образование по специальности «архитектура». Нет, не разлюбил медицину – просто решил построить дом и не быть в этом деле дилетантом В домашней обстановке Татьяна Евгеньевна была радушной хозяйкой, любила угощать, накормить Конечно же, дом и семья были для неё святы. Стилем её жизни и в быту, и в профессии был вечный труд.

Последние годы Татьяна Евгеньевна боролась с тяжёлой болезнью. Она не давала себе поблажек, у неё не было больничных листов, каких-либо иных перерывов в работе. Бог был к ней благосклонен хотя бы в том, что она не испытывала болей. Но она в полной мере осознавала неизлечимость недуга и свой прогноз. Умение с достоинством переносить трагедию неминуемого скорого рода из жизни – это тоже было её стилем Она спешила Иногда говорила: «Успеть бы защитить аспирантов…» Татьяна Евгеньевна никого не обременяла своим страданием, не позволяла жалеть себя и в то же время каждый признак внимания к себе ценила. Поражало её видимое спокойствие и нежелание обсуждать своё состояние и будущее. Она продолжала читать лекции, писать статьи, заниматься наукой. Но она таяла на глазах. Однажды во время лекции она потеряла сознание, и это была точка невозврата.

Т.Е. Добротворская с мужем НА. Мазуром

Её тогда положили в Боткинскую больницу для проведения лучевой терапии. В один из дней пришедшие её навестить аспиранты сообщили, что лекция по кардиомиопатии отменена. Татьяна Евгеньевна расстроилась и сказала, что этого нельзя допустить. Обязательность при всех обстоятельствах всегда отличала профессора Добротворскую. И она всё-таки прочла свою последнюю в жизни лекцию, и как всегда блестяще – об этом часто вспоминает врач из Ногинска Т.В. Светайло, в то время курсант кафедры. Татьяна Евгеньевна читала сидя, тихим голосом Кардиомиопатии – одна из её любимых тем…

Профессор Добротворская уходила достойно и мужественно. Болезнь сразила её в самом расцвете активной творческой и научной жизни. К сожалению, незаметным для медицинской прессы прошло известие о безвременной кончине талантливого учёного, врача и педагога, случившейся 7 мая 1997 года.

Похоронили Татьяну Евгеньевну на Хованском кладбище. На панихиде в траурном зале Боткинской больницы были близкие, коллеги, видные учёные, ректор академии. Говорили замечательные слова, подчёркивали её эрудицию, трудолюбие, интеллигентность, скромность, сочетание отзывчивости, душевности с высоким профессионализмом, что и привлекало к ней людей.

Деликатная, обаятельная, порядочная, мягкая и требовательная, добрая и ответственная, человек большой притягательной силы… Вот такая, простая и необычайно высокая душа. Такой её знала я, знали её ученики, коллеги, друзья. У меня было большое желание отдать дань памяти этому Человеку.

Дружба с Татьяной Евгеньевной Добротворской была для меня большим счастьем и радостью. Она мой светлый учитель. Я и сейчас в житейской или в трудной профессиональной ситуации задаю себе вопрос: как бы поступила Татьяна Евгеньевна? И порой нахожу ответы в конспектах её лекций и научных трудах.

Пока жива, я буду благодарить судьбу за встречу с Татьяной Евгеньевной Добротворской.

Поделиться воспоминаниями о Евгении Николаевиче Глазкове[1] мне позволяет степень наших особых отношений, дружбы, длившейся годы. Мы были соседями, наши квартиры располагались на одной лестничной клетке. Сначала мы познакомились с женой Жени – Галиной Петровной: мне нужно было выбрать пианино для дочери, чтобы оно хорошо звучало; Галина Петровна, директор музыкальной школы, как никто разбиралась в инструментах Ну, а потом и началась наша дружба.

Соглашусь со словами Сент-Экзюпери: «Единственная настоящая роскошь – это роскошь человеческого общения». Женя был человек радушный, доброжелательный. Он обладал ценным даром дружеского общения – был открыт людям, отзывчив. В наше время, когда люди изменились, стали закрытыми и чёрствость преобладает в умах и сердцах, особенно тепло вспоминается о Жене как о необычайно светлом человеке.

Евгений Николаевич Глазков (1946 –1998) – поэт, журналист, искусствовед.

Семья Глазковых была дружной. Они жили вчетвером мама Жени – Тамара Павловна, Женя с Галиной Петровной и их сын Максим Бросалась в глаза любовь Жени к семье. Тамара Павловна, милая, скромная, всегда как-то по-особенному, кротко улыбающаяся, безумно любила сына и внука. В своё время она была актрисой с амплуа травести, потом заведовала библиотекой, а когда мы познакомились, была уже на пенсии. Женя всегда беспокоился о её здоровье. Исключительно нежно относился Евгений Николаевич и к маме Галины Петровны – Клавдии Васильевне, которая приезжала навестить их из Куйбышева. Её приезд всегда был событием в семье Глазковых. Клавдия Васильевна, без преувеличения, боготворила Женю.

Евгений Николаевич и Галина Петровна были парой, которую связывали большая любовь и большая дружба, основанная на общности интересов, взглядов, пристрастий. Женя называл жену ласково – Галчонок, и никак по-другому. Сына Женя обожал и относился к нему с уважением, как ко взрослому человеку, никогда не повышал на него голос, да и Максим, насколько я помню, не давал повода для этого.