Реальность воспринималась мной урывками, кусками. Невозможно думать, когда тебя не выпускают из рук, ласкают, гладят, прикусывая чувствительную кожу, и делая ещё что-то, чего я описать не могла.

— Лейла, — раздался хриплый до неузнаваемости шёпот любимого.

В следующее мгновение почувствовала, как твёрдая плоть осторожно проникает в меня. Я все ожидала, что в какой-то момент наслаждение и возбуждение уляжется, заполняя меня болью до краев, но этого не произошло.

Амир проникал в меня все глубже. Он вжал меня в постель, не позволяя двигаться, а губы впились в мой рот. Поцелуй был нежнее прежнего. Сама не заметила, как, обхватив его ногами за бёдра, приподнялась. Я и не заметила, когда сама подстроилась под движения мужа. Все как-то стремительно развивалось. Я все крепче вжималась в твёрдое тело, кажется, даже царапала ногтями спину. Я слышала хриплый шёпот, похожий на рык.

— Моя, — повторял Амир вновь и вновь, пока я, запрокинув голову, прижимала его лицо к своей шее.

Я хотела ответить, но не смогла. Выходили только сдавленные всхлипы и стоны. Амир вновь прорычал. Он прикусил мое плечо и тогда, я, словно разбилась на тысячу осколков от невероятных ощущений. Не сдерживая громкого стона, я крепче сжала ноги вокруг него.

Делая последние толчки, Амир шумно выдохнул, втянул воздух носом и обмяк всем телом. Он перевернулся на спину, а я, словно кукла, перевернулась следом. Я удобно расположилась на груди, и, закрыв глаза, под громкое биение сердца моего мужчины, уснула.

В блаженном беспамятстве я пребывала до утра, и очнулась от ласковых поцелуев в середину раскрытой ладони. Но я не спешила просыпаться. Вспоминая последние события, меня накрыло смущение.

— Девочка моя, — хрипло проговорил Амир, — я вижу, что ты уже проснулась. Не стоит меня стесняться.

Я приоткрыла глаза и наткнулась на серьёзный взгляд любимых глаз.

— Лейла, оставь эти глупые попытки закрыться от меня. Привыкай к тому, что я всегда буду желать любоваться твоим телом. Ты прекрасна.

И он коснулся моих губ. Нежный поцелуй, в контрасте с резким, немного грубоватым голосом был очень сладким.

— Хорошо, — ответила я, улыбаясь, когда мужчина немного отстранился.

— И ещё, я не хочу, чтобы между нами были секреты или недосказанность. Если будут какие-то мысли, что не дадут тебе покоя, обязательно рассказывай. Мне важно все, что как-либо с тобой будет связано. Договорились, Лейла?

— Да, Амир.

Всевышний, за какие заслуги мне достался такой мужчина? Я не могу поверить, что это не сон, и все происходит наяву.

— Знаешь, раз уж ты сам заговорил об этом. Давно хотела спросить. Почему для переезда ты тогда выбрал Испанию? Теперь я точно знаю, что на тот момент, мы могли поехать в любую другую страну, — спросила я, в ожидании глядя на мужа.

— Я ведь знал, что тебе нравится их язык. И предвидя следующий вопрос, отвечу, что так же я знал о ваших отношениях с преподавателем и дополнительные занятия, — честно ответил он, при этом лицо его стало грубее.

— И все равно ты выбрал именно эту страну, — тихо заметила я.

— Да.

— Но, почему? Ты ведь не мог понимать, что я не раз буду вспоминать о…другом.

— Ты права. Только вот я не хотел, чтобы ты о любом упоминании об испанцах, вспоминала этого…кхм. Я хочу сказать, что хотел лишь заполнить твои ассоциации с любимым местом, другими воспоминаниями. Нами, мной и сыном. Я собирался вытеснить любые мысли о другом мужчине. Потому что обходить любое упоминание о твоём любимом предмете всю жизнь это не мой метод. Ты понимаешь меня?

— Да, — тихо отозвалась я.

— Иди сюда, — мужчина с жаждой в глазах взглянул на меня, и притянул к себе, увлекая с головой в омут феерических ощущений.

***

Целый день мы не выбирались из номера. Проверяли на прочность кровать, комод, стол, стены и душевую кабину. Прерывались только для того, чтобы поесть.

Муж оказался ненасытным мужчиной и ужасным ревнивцем. А ревновал меня к самому себе. В какой-то момент мне показалось, будто Амир сошёл с ума. Он был, словно зависимый мной. И чего лукавить, я тоже зависела от него. Я не уставала от безмерных ласк и слов любви, которыми меня одаривал муж. Все было волшебно.

В этот день я узнала Амира не только как нежного любимого мужа, но и как страстного любовника. Я снова и снова влюблялась в своего мужа.

Когда стемнело, мы все же вышли к морю, но надолго там не задержались и вернулись в гостиницу.

Следующие несколько дней прошли как у простых туристов. Днём мы гуляли где только возможно, ездили на экскурсии и дегустировали местные деликатесы, а ночами отдавались в головокружительном танце тел в нашей постели.

А в день отъезда Амир заказал в ресторане разные блюда из морепродуктов. Тошнота тут же подкатила к горлу. Прежде я не замечала за собой такого явного отторжения к рыбе. Я бы сделала себе что-то другое, но уже не было времени ждать нового заказа. Мы могли опоздать на рейс. Я пыталась пересилить себя. Задержав дыхание, поднесла ко рту мидию и положила её в рот. Медленно прожевала и проглотила. Мое лицо при этом, наверное, выглядело со стороны, словно я лимон проглотила. Мой организм дал отторжение к съеденному продукту. Тошнить стало сильнее. А когда моим лёгким потребовался свежий глоток воздуха, и я снова вздохнула…запах морепродуктов и рыбы, терпеть больше не было сил.

— Я быстро, — на ходу бросила я мужу слова и быстрым шагом направилась в уборную.

Когда я входила в туалет, никого там не было, зато, когда вышла, встретила уборщицу. Она с улыбкой смотрела на меня и поинтересовалась какой у меня срок.

Клянусь, в тот миг меня словно холодной водой окатили. Я ответила ей что-то невразумительное и вышла из женской комнаты. Амир уже поджидал меня под дверью.

— Лейла, ты в порядке? — волнение читались не только на лице, его слышно было и в голосе.

— Да, наверное, просто отравилась чем-то. Мне уже лучше, — отмахнулась я, натянув на лицо слабую улыбку, но Амира этим не обмануть.

Он был серьёзен.

— Как приземлимся, сразу же отправимся в клинику, пусть тебя осмотрят.

Хорошо, что он сам это предложил, иначе не знаю, как смогла бы озвучить свою догадку.

— Уверена, что тебе уже лучше? Ты бледная.

— Да, Амир, сейчас это пройдёт.

— Хорошо. Пошли на регистрацию, — мужчина приобнял меня за плечи, и мы пошли на рейс.

В самолёте мне снова стало плохо. Я думала, что в аэропорту опустошила свой желудок, но оказалось в нем все ещё что-то было. Зато, когда мы приземлились, я на сто процентов была уверена — желудок пуст. Я побоялась снова есть, да и голода не испытывала. Единственное чего хотелось — скорее оказаться в клинике.

Через несколько часов я уже лежала в кабинете УЗИ у гинеколога и с замиранием сердца, ждала её слов. Амиру позвонили, и он остался в коридоре. Сказать, что я была этому не рада будет ложью.

— Можете одеваться. У вас, все хорошо, — сказала врач, что-то печатая в компьютере.

Я облегченно выдохнула. Поправила платье и надела обувь. Только потом до моего затуманенного сознания дошло, что «все хорошо» — это не ответ на мой вопрос, который я постеснялась спросить. Да у меня была небольшая задержка, но меня предупреждали, что это будет возможным и удивляться не стоит.

Я беременна или же нет?

Женщина распечатала мои показания и вместе с чёрной фотографией вручила в руки.

— Поздравляю вас, Лейла, на вашем сроке беременности малыш развивается без отклонений…

— На каком сроке, — в панике перебила я её.

— Четыре недели, — уже без прежнего энтузиазма ответила врач.

Четыре недели. Эти слова вновь и вновь набатом били в голове. Невозможно. Это не может быть правдой.

Я уже не видела обеспокоенное лицо врача и не слышала её слов. Ноги перестали держать, а перед глазами появились чёрные пятна. Но мозг ещё соображал. Я хотела сделать шаг к кушетке, чтобы не упасть на пол, но мои ноги меня уже не слушались.