— Но у них оборона не хуже нашей, что слева, что справа, как мы туда дойдём?!
— Под теменью ночи и точка! Ещё слово и я тебя пристрелю, щенок! — он сделал предупредительный выстрел в воздух, от которого вздрогнула половина полусонных солдат.
— Совсем старик с ума сошёл… — тихонько шепнул Жан Клоду.
— Думаю, дед хочет умереть шикарной смертью, глядя на звёзды — констатировал Эмиль.
— Но это не значит же, что такой же «шикарной» смертью должны умирать и мы. Кажется, выбора идти или нет у нас не предвидится. Клод, ты как?
— А? А, ну, вроде хорошо… — Клод практически засыпал. Их отряд не спал уже второй день, то отражая натиск германцев, то прикрывая своих, совершающих такие же рывки.
— Тревога! Они идут! — закричал кто-то рядом.
Вмиг взлетела сигнальная ракета, на несколько секунд осветившая нейтральную территорию, по которой пробирались несколько десятков германцев. От неожиданной вспышки на их лицах можно было заметить испуг, кто-то даже опешил и упал.
Они бегут.
— Почему пулемёты не открывают огонь?! — капитан орал в полный голос, всё ёще размахивая своим револьвером.
— Отделение, огонь! — по германцам заработали все пулеметы, какие находились на переднем фланге, но они продолжали бежать. Кто-то даже успел запрыгнуть в окоп, но тех моментально закалывали. Помимо трупов, в окоп успели упасть несколько раненых и несколько живых солдат. Не успев встать, они были окружены французами и пленены. Остаток отряда же засел за развалинами и стал стрелять.
— О чём они думают, они же у нас как на ладони! — выкрикнул Эмиль, методично стреляя по то и дело высовывающимся конечностям солдат.
— По-моему они просто не хотят умирать! — ответил ему Клод.
— Но тогда бы они просто сдались!
— Они хотят по-крутому! — отозвался Жан.
Перестрелка слишком завязалась. Этой ситуацией решил воспользоваться капитан.
— Отряд, быстро за мной! Они отвлечены, мы обойдём их!
— Мать твою, а. Он всё-же решился… — яростно произнес Эмиль.
— Ладно, просто давайте не будем высовываться. Клод, не спи только, ладно? — Жан потрепал Клода по плечу и отряд обходным путём пошёл во фланг немецких позиций.
Как только они достигли позиций врага, перестрелка стихла.
— Чёрт! Всё, нечем отвлекать больше — прошептал Эмиль.
— А чего капитан ждёт? — Клод смотрел на капитана, уставившегося куда-то в темень.
— Чёрт его знает. Может ему полнолуние нужно, или созвездие какое высматривает для успешной атаки на целую чёртову линию…
— Ты бы потише был, иначе из-за тебя нас тут всех положат — прервал Эмиля Жан.
Наконец, капитан встал, вскинул револьвер и закричал: «В атаку!». Нацелив его на ближайших солдат, он нажал на курок… Щелчок. Ещё. Третий. Капитан спустил весь барабан на предупредительные выстрелы… Тут же его прошила пуля. Вторая. Третья. Капитан упал замертво и больше не шевелился. Какая-то часть отряда ринулась в окопы врага, а какая-то решила отходить. К счастью, в последней части находились наши герои. Как только они стали отходить, германцы применили миномёты и пулемёты. Из-за обстрела, часть отряда хаотична бегала туда-сюда, пытаясь в темноте высмотреть хоть какие-то укрепления. Наконец, троица укрылась за стеной.
— Ребята?! Ребята, вы тут?! — орал Клод, перезаряжая винтовку.
— Да, Эмиль со мной! — послышался крик Жана.
— Остальные мертвы, все мертвы! — прокричал Эмиль.
— Как мы вернёмся?! — спросил Клод. Но ответом ему были лишь ружейные залпы. Он видел, как последние его приятели ведут рукопашный бой в окопах. Кого-то они успели убить, но на одного француза набегали сразу три или четыре немца и вспарывали ему грудь, бока и спину своими широкими штыками. С последним было так же. Как только они от него отошли, раздался взрыв. Раскидавший нескольких немцев в стороны. Клод успел увидеть, как в воздух взлетают нога и рука, но чьи — непонятно.
У него закончились патроны.
— Ребята, у меня патронов нет!
— Сиди смирно и не высовывайся! — прокричал Жан.
Клод сидел и, казалось, медленно сходил с ума. Выстрелы, посвист пуль, щелчки и хлюпанье их при врезании в лужи грязи, камни, землю. Он сидел, закрыв уши и качаясь из стороны в сторону.
— Господи Боже, только не меня, прошу! Только не сейчас, только не меня! — думал он про себя. Внезапно, в его голове стали слышны возгласы на французском.
— Ребята! Ребяя-та-а! Эй! Сюда! Сюда, ну!
— Боже, нет, прошу. Неужели это погибшие?! Прошу, не сейчас, прошу!
— Клод! Кло-од, ты жив?!
— Жан?.. Боже, нет…нет… НЕ ХОЧУ! НЕТ! — закричал Клод во весь голос. Тут же на него упало что-то… Или кто-то?
— Клод, вставай, там наши. Бегом туда! — это оказался Жан. Он с Эмилем подскочил к Клоду. За ними виднелись сигнальные ракеты, освещающие позиции французов. Какие-то из них летели в сторону германцев, ослепляя их и не давая увидеть отступающих солдат. Ребята рванули со всех сил к окопам и через минуту были уже в них.
— Чёрт, ну и день. Клод, Эмиль, вы как? — спросил Жан.
— Цел и невредим, как всегда — констатировал Эмиль.
— Да.вроде цел. Спасибо тебе — с грустью произнёс Клод — Я думал я сошёл с ума…
— Да не заморачивайся. Нам надо отдохнуть.
— Боюсь представить, что будет на Рождество… — сказал Эмиль.
— Точно, оно же завтра! — вскрикнул Клод, вскочив с кровати.
— Тихо, тихо, куда ты так? — Жан попридержал его и Клод сел назад.
— Надо написать письмо домой…
— Но не прямо сейчас же? Давайте-ка спать. Завтра нам на дозор. Спокойной ночи, парни — Жан погасил лампу и лег, отвернувшись к стене землянки.
— Он прав, Клод. Надо спать. Тебя ничего не тревожит?
— Нет… Кроме Маттиаса…
— Я уверен, он цел. В противном случае, по закону судьбы сегодня был бы прекрасный день.
— Почему?
— Обычно в самый лучший день случается что-то плохое. А сегодня был крайне дерьмовый денёк. Так что давай-ка хотя бы во сне насладимся миром? Доброй ночи! — Эмиль улыбнулся и также улёгся рядом со стеной. Клода же мучали мысли о доме, о брате, о погибших товарищах. В их круговороте он и уснул. Следующим вечером их действительно выставили в караул. Клод просто смотрел в темноту на реку и думал о своём, как вдруг к нему обратился Эмиль:
— Боже, Клод, посмотри!
— Что? Что такое? — испуганно спросил Клод?
— Ты видишь? — Эмиль указал рукой в сторону окопов врага.
— Ничего себе…
— Ребят, вы тоже видите? — к ним подскочил Жан — Я в это не верю!
— Так они…тоже? — Спросил Эмиль.
— Эй, Гросс, вон там поставь одну!
— Если всё заставить так, как ты говоришь, свечей вообще не останется!
— Всё в порядке, мои мне ещё прислали. Ставь, чтобы по красоте всё было.
Германцы вовсю готовились праздновать Рождество. Кому-то родные прислали гирлянды из еловых ветвей, кому-то иконки, кому-то свечи. Маттиас с друзьями тоже не стоял в стороне.
— Эй, Матт, ты видел? — спросил подбежавший Курт.
— Что такое?
— Взгляни на французов!
Над окопом виднелась небольшая ёлка, увешанная свечками. Были слышны песни и смех, кто-то притащил вторую ёлку и солдаты стали украшать уже её.
— Вот это да. Ну, они ведь тоже люди, верно? — заметил Маттиас.
— Верно… Видел бы Ганс…
— До сих пор не верю, что он умер.
— Ладно, хватит грустить! Пойдём, украсим-ка нашу ёлку!
Пройдя к центральной части окопов, которая являла собой достаточно большой квадрат, Матт и Курт увидели большую ёлку, высотой метра три, увешанную разноцветными бумажными лентами, свечками и мандаринами.
— Боже мой… — Маттиас улыбаясь осматривал ёлку сверху вниз.
— Мы её вкопали. Так-то она ещё выше должна быть! — подметил рядом стоящий солдат.
— А сколько мы её тащили, Раут? С ума ведь сойти!
— И не говори! Матт, что тебе прислали?
— А это вы узнаете за ужином — хитро улыбнувшись ответил Маттиас.
— Да ладно?! — Раут и его друг приобняли Маттиаса и засмеялись — Ну ты просто святой! Я давно ничего не ел, это твоё мясо?
