— Правду можно облечь в разную форму, и по-разному ее подать. Я подала ее совершенно неверно. В свое оправдание могу сказать лишь то, что была напугана так, как никогда в жизни.

Рей лишь кивнула.

— Наверное, ты думаешь, что я чудовище.

Рей невольно усмехнулась.

— Ну, матерью года вас точно не назовешь.

— Тут ты совершенно права, — невесело хохотнула Кира, глядя в сторону. У Рей создавалось впечатление, будто она намеренно отводит взгляд, потому что Рей никак не могла встретиться с ней глазами, хотя Рей почти не отрываясь глядела на мать. Робости не было, а нервозность, что возникла при явлении Киры, постепенно сходила на нет.

— Я не знаю, как быть дальше, — вдруг сказала Кира.

— Как и я.

— Все зависит от твоего решения. Ты слышала мою версию истории, уверена, слышала историю Оби-Вана. Твоего мнения я еще не знаю.

Кира наконец взглянула на Рей. Несколько секунд девушка глядела прямо в зеленые глаза матери, поражаясь, насколько оттенок глаз Киры схож с ее собственным. Еще, Рей с облегчением отметила, что в выражении лица Киры что-то разительно отличалось с их прошлой встречи. Лицо ее было более открытым, отсутствовала та тщательно скрываемая враждебность, что была тогда.

— Разумеется, мне все это не понравилось, — негромко начала Рей. — Ваши слова, ваше поведение. Отношение ко мне. Когда дедушка сказал, что вы вдруг вышли на контакт, не буду скрывать, я была зла. Я просто не видела смысла знакомиться с вами после стольких лет. Я все еще считаю, что если бы вы этого не сделали, всем было бы спокойнее. И вам в том числе. Но теперь игнорировать друг друга уже не выйдет. Я не уверена, что у нас с вами получится наладить контакт, но может быть, со временем все изменится, — Рей со вздохом откинула прядь волос со лба. — Я не знаю.

— Я не жду, что ты проникнешься ко мне дочерней любовью, — сказала Кира. — Этого не будет. Но мне и Джону действительно хотелось бы наладить с тобой отношения. Если ты не против, конечно.

Рей нахмурилась, уставившись в столешницу. А после небольшой заминки, сказала:

— Думаю, можно попробовать. Почему бы и нет.

Кира улыбнулась.

— Как ты верно подметила — игнорировать друг друга уже не выйдет.

Рей подняла взгляд на мать, и улыбнулась в ответ.

— Мы не собираемся навязываться, — сказала Кира, — я понимаю, что сначала все должно уложиться в твоей голове, да и эмоциям нужно дать улечься. Просто свяжись с нами, когда захочешь нас видеть. Если не нас, то приходи к Тэму. Мне кажется, он хочет познакомиться с тобой поближе.

Рей кивнула.

— Еще, у меня кое-что есть для тебя.

Кира покопалась в сумочке и через секунду извлекла небольшой бумажный пакет.

— С наступающим Рождеством, — сказала Кира. Рей осторожно приняла пакет, и заглянула внутрь, где обнаружился флакон духов.

— Почему-то они напомнили мне о тебе, — сказала Кира.

Рей открыла крышку и вдохнула цветочный аромат. Запах был очень легким и приятным.

— Спасибо, — пробормотала она, — мне нравится.

— Хорошо, — улыбнулась Кира, и в уголках ее глаз образовались мелкие морщинки. — Ну, мне пора. Не буду злоупотреблять гостеприимством.

Рей проводила мать в коридор.

— До встречи, Рей, — сказала Кира, открыв дверь.

— Пока.

Мать ушла.

В доме вновь повисла тишина.

Некоторое время Рей бездумно пялилась на закрывшуюся дверь, а потом отмерла, и поднялась в свою комнату.

Что ж, кажется, только что она решила одну проблему. И сейчас она подумала о том, что Кира правильно поступила, придя сегодня. По крайней мере, тревога перед их с родителями будущим, отступила.

Утром двадцать пятого декабря Рей немного нервничала. Она уже давно спросила Оби-Вана, не против ли тот, если она пригласит на обед Бена, на что тот ответил, что совсем даже не против. И при этом нехорошо улыбался. И Рей молилась, как бы старик не затеял с ними большого разговора на тему отношений. В Рождество она бы обошлась и без этого.

Вместе с дедом они приготовили обед. Гостей кроме Бена у них не предвиделось. Оно и к лучшему, Рей не любила шумные сборища.

В углу гостиной примостилась елка. По дому Рей развесила гирлянды, пытаясь создать более или менее рождественский дух.

И вот, почти в полдень, в дверь позвонили. Рей тут же бросилась к входной двери, раскрывая ту. На пороге стоял Бен, с покрасневшими от мороза щеками.

— Привет, — сказал парень, улыбнувшись.

— Привет, — ответила Рей, пропуская его в дом. Ни задумываясь ни на секунду, молодые люди потянулись друг к другу, но тут же отпрянули, когда рядом прозвучал голос Оби-Вана:

— Здравствуй, Бен.

— Здравствуйте, мистер Кеноби, — немного сконфуженно проговорил Бен. — Спасибо, что разрешили прийти.

— Пустяки, мой мальчик, — сказал Оби-Ван. — Нас с Рей всегда лишь двое, мы рады компании. Рей, не держи гостя в коридоре.

— Да, конечно, — спохватилась Рей, — раздевайся, Бен.

Оби-Ван в это время ретировался на кухню. Рей повела Бена в гостиную. Взглянув на дверной проем и убедившись, что дед на кухне, она приподнялась на носках и поцеловала Бена в щеку.

— С Рождеством, — сказала она.

— С Рождеством, — ответил парень, ярко улыбаясь ей. Рей безумно хотелось, чтобы он наклонился и поцеловал ее по-настоящему, и она видела, что и ему хочется того же. Но парень бросил опасливый взгляд в сторону дверей и не решился.

— Не хочу настраивать твоего дедушку против себя с самого начала, — сказал он.

— Да, наверное, не стоит, — кивнула Рей, а потом ободряюще добавила: — Не бойся, все будет хорошо. Он не станет сильно пытать тебя.

В ответ Рей получила очень красноречивый взгляд Бена.

— И это утешает, — сказал он. Тут из кухни раздался голос Оби-Вана:

— Рей, мне не помешала бы помощь.

— Конечно, — отозвалась Рей.

— Я тоже могу помочь, — сказал Бен.

— Тогда идем.

В три пары рук они довольно быстро управились со столом. Рей видела по напряженной фигуре Бена и его несколько скованным движениям, что парню неловко. Но по мере того, как Оби-Ван ввязал его в непринужденную беседу, робости становилось все меньше. Рей была благодарна за это деду.

Во время обеда за столом так же не стояло напряженной тишины. Все проходило легко и в дружеской обстановке. Оби-Ван спрашивал Бена о его семье, обнаружив, что знаком с дедом Бена, Энакином Скайуокером. Оказывается, в молодости Оби-Ван и Энакин целый год вместе проучились в медицинской академии, откуда Энакин ушел после первого курса, осознав, что медицина — не его призвание. После этого он подался в политику, где и встретил свою будущую жену, Падме Амидалу.

— Насколько я знаю, твоя мать сенатор? — спросил Оби-Ван. — Не хочешь продолжить семейное дело?

— Нет, — усмехнулся Бена, — политика — это точно не мое.

— Что ж, — кивнул Оби-Ван, — у каждого свой путь. Чем намерен заняться после школы, Бен?

— Поступить в университет, для начала.

— Серьезные планы, — сказал Оби-Ван. — Уверен, что и у тебя, и у Рей все получится. У вас у обоих есть голова на плечах, и это замечательно. Я рад, что вы подружились. Хотя, раньше я много раз слышал от Рей не очень лестные отзывы о тебе.

— Да, у нас были не самые радужные отношения, — пробормотал Бен.

— От ненависти до любви, — сказал Оби-Ван, лукаво улыбаясь. — Как это прекрасно. Первая любовь, первые чувства. Простите мне мою сентиментальность. И не краснейте, у меня не было цели смутить вас.

«Однако, — подумала Рей, — именно это ты и делаешь, дедушка».

К счастью, углубляться в эту тему Оби-Ван не стал, и неудобных вопросов так же не последовало. После обеда он объявил, что в два у него намечается партия шахмат с коллегой и давним другом, и раз у Рей теперь есть компания на весь оставшийся день, он бы не хотел отказываться от приглашения.

Рей не возражала.

Убрав со стола, Рей и Бен поднялись в ее комнату. Едва дверь за Рей захлопнулась, Бен тут же оказался возле нее, обхватывая своими большими горячими ладонями ее лицо и припадая к ее губам в поцелуе.