Рей, наконец, вышла из машины и зашагала к дому.

Дом встретил ее тишиной и светом, падающим из раскрытой двери кухни. Куда она и направилась, как только сняла верхнюю одежду.

Оби-Ван сидел за обеденным столом, склонившись над какими-то бумагами, похожими на студенческие работы. Должно быть, проверяет очередные контрольные или доклады. Он вскинул голову, когда Рей сказала:

— Привет.

Оби-Ван мгновение молчал, глядя на нее поверх очков, а после спросил:

— Все прошло хорошо?

— Относительно.

Мужчина поджал губы, кивая. Рей подошла к столу и уселась напротив него.

— Она мне не понравилась, — сказала Рей прямо.

— Я так и думал.

— Она говорила ужасные вещи. О тебе. Что ты был деспотом и тираном, контролирующим ее жизнь, и что она родила меня назло и никогда не любила, — Оби-Ван поморщился на этих словах, но Рей продолжила: — и что ты настаивал на аборте.

Рей наблюдала за тем, как дрожащими пальцами дедушка снимает с носа очки. Он молчал, устремив взгляд в поверхность стола.

— Возможно, Кира права, — сказал он негромко, — называя меня деспотом и тираном. Я не знаю. Я всегда очень беспокоился о ней, особенно после смерти ее матери, твоей бабушки. Она — все, что у меня осталось от Розы. Кира была трудным ребенком, и еще более трудным подростком, из тех, за кем нужен глаз да глаз, иначе, попадет или сотворит очередную неприятность. Возможно, я действительно перестарался со своей заботой, если не заметил, когда собственная дочь возненавидела меня. Да, я действительно советовал ей сделать аборт, когда она забеременела тобой, — Оби-Ван поднял глаза на Рей, и сердце ее сжалось, когда она заметила, что глаза старика покраснели. Он сглотнул и продолжил: — Ей было всего восемнадцать, как тебе сейчас. Ребенок был совсем не вовремя. Кира не была глупой девочкой, в ней прятался большой потенциал, но она упорно отвергала любые мои советы и попытки помочь. Я не мог до нее достучаться. Если честно, я уже тогда знал, что моя дочь не будет хорошей матерью будущему ребенку. Я рад, что она меня не послушала.

Оби-Ван закрыл лицо ладонями, но Рей успела увидеть, как в глазах деда мелькнули слезы. Рей судорожно вздохнула, пытаясь унять собственные слезы, что было тщетно. Наверное, никогда в жизни она не лила столько слез, как сегодня.

— Дедушка… — начала она, но Оби-Ван, поднял ладонь.

— Когда Кира оставила тебя у меня, я, признаться, испытывал большой страх перед нашим будущим. Как показал опыт, отец из меня вышел отвратительный, если моя собственная дочь решила сбежать. Я боялся и с тобой напортачить. Но время шло, ты взрослела, и была так не похожа на свою мать, что мне оставалось лишь удивляться. Конечно, я видел, что тебе нужны родители, тебе была нужна мать, как и любой девочке, но что поделать — мы с тобой были одни. Я тебя вырастил, Рей, и как бы эгоистично это ни звучало, но я безмерно благодарен Кире за то, что она не забрала тебя с собой, оставив меня коротать старость в одиночестве.

Рей молча глотала слезы, слушая слова Оби-Вана. Его слова были пропитаны болью, что резонировала с ее собственной.

— Своим появлением Кира разбередила старые раны, но я рад, что она дала о себе знать. Ты даже не представляешь, какого это — столько лет живя в неведении о судьбе собственного ребенка, вдруг узнать, что он жив и здоров, и с ним все в порядке.

Рей никогда не задумывалась о Кире и Оби-Ване с этой стороны.

— Мне только жаль, что тебе пришлось все это пережить, — сказал Оби-Ван, — я вижу, как тебе тяжело, хотя ты и храбришься.

— Все нормально, — Рей покачала головой, а потом встала и обняла старика, — все хорошо, дедушка. Конечно, все это очень далеко от нормальности, но это уже не изменить.

— Я знаю, — Оби-Ван сжал ладони внучки.

— Я пойду к себе, — сказала Рей. — Я устала.

— Конечно, — кивнул Оби-Ван. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Рей поцеловала дедушку и поднялась к себе в комнату.

Наконец, можно было выдохнуть. Странное ощущение покоя с толикой пустоты навалилось на нее. Она действительно устала.

Рей не понимала, как вообще могла хоть на мгновение усомниться в Оби-Ване из-за чужих слов.

Сегодняшние события повлекут за собой изменения в ее жизни, она это знала, но теперь Рей воспринимала это с удивительным равнодушием. Будь что будет. И вовсе не все так страшно.

Если с ней и дальше будет поддержка Бена, в этом мире ее ничто не страшит.

Рей не думала, что парень так близко воспримет ее проблемы. Как это вообще возможно, ведь еще две недели назад они без гнева и взглянуть друг на друга не могли?

Но Бен Соло влюбился в нее. Невероятно, но факт.

Для Рей, которая всегда всех держала на расстоянии от себя, оказалось очень легко впустить его в свое личное пространство. Позволить помочь себе тогда, когда ей это требовалось больше всего.

И ей вдруг отчаянно захотелось вновь оказаться рядом с Беном. Лежать с ним рядом, и говорить о всякой ерунде.

Неужели со всеми влюбленными так?

========== 15 ==========

В воскресенье утром Рей разбудил телефонный звонок.

Кляня все, на чем свет стоит, она нашарила телефон под подушкой и взглянула на экран все еще слипающимися глазами.

«Роуз».

— Слушаю, — сказала Рей, приняв звонок.

— Ты что, еще спишь?

— Сегодня воскресенье. Имею право.

— Уже почти полдень! Поднимай свой зад из кровати, нам с тобой нужно серьезно поговорить.

Все еще спящий мозг Рей с трудом внимал словам подруги.

— О чем поговорить?

— О тебе и Соло! Вы уже целуетесь в школе, а я об этом узнаю от третьих лиц!

Рей застонала. Гребаный Дэмерон, будь он неладен!

— Это был ненастоящий поцелуй, — отозвалась Рей, — в смысле, настоящий, но все совсем не так, как все подумали.

— Вы с Беном вместе или нет? — требовательно спросила Роуз.

— Да.

— Это все, что я хотела знать. Жди, буду у тебя через час.

И сбросила вызов.

Ну, просто зашибись. Ни минуты покоя. Хотя, Роуз права, ей действительно неплохо бы покинуть постель — уже скоро двенадцать.

Потянувшись и широко зевнув, девушка выползла из-под одеяла. Комнату наполнял свет зимнего сумеречного дня, и, взглянув в окно, Рей увидела, что сегодня идет снег.

Интересно, Бен тоже все еще спит?

Рей вновь взяла телефон в руки и, недолго думая, настрочила парню сообщение:

Рей: Доброе утро.

Незамедлительного ответа не последовало, поэтому, Рей решила умыться и одеться. Ответ пришел лишь спустя десять минут, и Рей засмеялась, едва открыла его:

Бен: Доброе. И чего тебе не спится?

Рей злобно прохихикала, вспомнив давешний случай, когда парень разбудил ее своим сообщением в два ночи. Вот и квиты.

Рей: Я не сплю, и ты не спи.

Бен: Ты очень злой человек, Рей. Злой и бездушный.

Рей: Не смею отрицать.

Бен: Чем займешься сегодня?

Рей: Роуз обещала прийти.

Бен: Оу, девчачьи посиделки?

Рей: А что, тоже хочешь поучаствовать?

Бен: Нет, спасибо за щедрое предложение.

Рей: Ну, вот иди и спи тогда.

Рей даже не заметила, что широко улыбается, глядя на экран телефона, пока не раздался стук в дверь.

— Рей, я могу войти? — послышался голос Оби-Вана.

— Да, — отозвалась Рей. Дверь отворилась и показался дедушка.

— Хотел предупредить, что ухожу. Коллега пригласил на обед, — сказал Оби-Ван, и добавил, подозрительно глядя на девушку: — С тобой все хорошо?

— Ага, — закивала Рей, — все замечательно.

— Отчего ты так светишься?

Рей прикрыла рот рукой. Глупая улыбка никак не желала сползать с ее лица.

— Ничего особенного, — сказала она, — общаюсь с другом.

— С Беном Соло? — прищурившись, спросил Оби-Ван.

Девушка только кивнула.

— У тебя же есть чувства к этому парню, верно?

— С чего ты взял? — Рей отвела взгляд, краснея.

— Брось, — хмыкнул Оби-Ван, — я знаю, как выглядят влюбленные девушки. Светятся, как рождественские елки. Прямо как ты сейчас.